Анна Акимова - Змеиная верность

– Ну я же вижу, Людка, ну?!..

Но Людмила уперлась. Лиза заходила и так, и эдак, но она молчала, опустив голову, уставившись глазами в пол.

Вот партизанка!

Раз она так упорно молчит, значит, это касается «Пашечки». Что же еще она может скрывать от Лизы? Только то, что связано с ним. И еще она почему-то чувствует себя виноватой. Почему?

Лиза в упор смотрела на Людмилу. Смотрела, смотрела и вдруг… догадалась!

– Люда, тебя Петраков вчера чем-то… угощал? Да?..

Людмила подняла виноватые глаза, и Лиза поняла, что попала в точку.

Так и было.

Вчера «Пашечка», вернувшись в кабинет, похвалил Людмилу за ее самоотверженный труд и, в знак благодарности, самолично принес ей кофе и угостил шоколадкой, которую извлек из ящика своего стола. Разве Людмила могла отказаться?

– Ну не могла, не могла, Лизочек! – каялась клятвопреступница.

Лизе стало страшно.

– И после этого тебе стало плохо, да?

– Нет, нет, Лизочек, нет! Потом только… Но это не Пашечка, не Пашечка! Это… это… как ее… кишпалочка! Света же сказала вчера…

– Кишпалочка! – передразнила Лиза. – Говорила же тебе! Вот что теперь делать?

Ни в какую «кишпалочку» она теперь не верила.

– Это не Пашечка! – твердила Людмила. Но в голосе ее уже было сомнение, еле заметное, но было…

Не Пашечка так кто-нибудь другой, подумала Лиза. Подсыпать яд в кофе, который Петраков принес Людмиле, мог кто угодно. Где, например, в это время был Ивануткин?

– Петраков тебе кофе в колбе принес? – принялась уточнять она.

– Не-е-т, в кружке…

– Одну кружку? А для себя почему не принес?

– Не знаю, – потупилась Людмила. – Он, наверное, там попил, в общей комнате. Или ему не хотелось кофе…

Так. Интересно, где был яд, в кофе или в шоколадке? Если в шоколадке – виноват, однозначно, Петраков. Если в кофе, то Петраков или кто-то другой…

Надо было над всем этим срочно подумать, но времени совсем не было. Лиза решила, что все обдумает по пути на работу.

– Я пошла, – сказала она Людмиле. – Запрись и никому не открывай. И никуда не выходи.

– А в туалет? – пискнула Людмила.

– Ты все равно ничего не ешь. Ну… только в случае самой крайней нужды. И больше никуда! Если станет хуже, постучи в стенку Свете, она сегодня выходная, пусть вызывает «Скорую».

Почему, ну почему они так и не заплатили за телефоны?! Теперь вот Людмила остается одна и без связи. Опять несделанные дела мстят за себя! Почему она вспоминает об этом, когда уже поздно?

Лиза залезла в тумбочку и бестрепетной рукой вытащила пятьсот рублей из изрядно уже подтаявшего «золотого запаса». Прямо сейчас, по пути на работу, она забежит куда-нибудь, где есть банкомат.

– Лизочек!..

– Ну что? – уже от двери обернулась Лиза.

– Ты там поосторожнее…

Ага, проняло ее наконец…

– Постараюсь, – вздохнула Лиза, плотно притворила за собой дверь, услышала, как защелкнулся замок, но на всякий случай подергала дверь снаружи, проверяя, надежно ли она закрыта.

Впереди маячила знакомая унылая фигура. Валера Николашин. Лиза притормозила и задумчиво уставилась в скорбную, ссутуленную спину. Догонять или нет? Если догнать, придется плестись рядом и о чем-то разговаривать. А ей так надо было подумать!

Она решила свернуть в переулок и, обогнав Валеру, выйти на проспект другой дорогой, но тут Валера, видимо почувствовав ее взгляд, оглянулся и встретился с ней глазами. Пришлось подойти, поздороваться, пойти рядом…

Плестись рядом с Валерой было тягостно. Во-первых, Лиза любила ходить быстро, а во-вторых, от Валеры веяло тоской и безысходностью. И разговор не клеился.

Лиза исподтишка разглядывала своего спутника. Совсем какой-то захудалый стал мужик. Отощал, штаны отвисли на заду, из коротких рукавов летней рубашки торчат костлявые локти. Волосы неаккуратно отросли, и побрит снова с порезами. Видно, бритва «Браун» так и осталась залитой вареньем…

И куда девался синеглазый красавец? Семейная жизнь доконала, что ли?

Они перебросились парой вялых фраз о погоде. Погода, между прочим, была «со зловещинкой». После многодневного сухого зноя, похоже, собиралась гроза. Туч еще не было, но небо заволокло дымкой, сквозь которую нехорошим оранжевым глазом глядело маленькое злое солнце. Подвядшая трава, поникшие, пыльные деревья устало ждали дождя. Где-то далеко-далеко уже погромыхивал гром.

Лизу все раздражало. И потная жара, и нудная жалость, которую она испытывала к бредущему рядом Валере, и то, что нельзя плюнуть и уйти…

Наверное, от этого общего раздражения она и ляпнула, как будто черт ее дернул за язык:

– Валера, ты ведь обрадовался, когда Ленка умерла?

Валера резко развернулся и преградил ей дорогу. Лиза, никак не ожидавшая такой прыти, чуть не налетела на него. Дальше Валера повел себя еще более неожиданно. Обеими руками он грубо схватил Лизу за уши, больно защемив волосы, и сильно потянул вверх, так что она невольно привстала на цыпочки.

– Ты! Разнюхала?! Языком теперь трепать будешь? – Злое и несчастное лицо приблизилось вплотную. – Попробуй только, гадина!

Он все тянул ее за голову вверх и тряс из стороны в сторону. Лиза только и могла, что повизгивать от боли.

– Слышишь?.. Я тебя… своими руками… Я тебе шею сверну, поняла?..

Он резко оттолкнул ее и быстро пошел прочь. Едва устояв на ногах, Лиза ошеломленно смотрела ему вслед.

Ну и ну… Что это было? Вернее, кто. Неужели Валера Николашин, Большой Жизненный Парадокс и Пугливый Кобель в одном флаконе? Похоже, своим дурацким вопросом она угодила прямехонько в его больное место.

И что теперь со всем этим делать?

Если бы не было пикника на даче профессора Обуховича, Лиза записала бы Валеру в подозреваемые номер один. Но теперь она отмела его сразу же. Валера не мог ее топить. Не потому, что его не было на даче и на озере, добраться туда из города – не проблема. Но у Валеры было что-то вроде фобии, он боялся воды. Света жаловалась, что глубже, чем по колено, ее «малахольного» в воду не затащишь. В детстве чуть не утонул, вот и остался страх. Нет, Валера не мог ее топить, а значит, и Ленку он не убивал. Тут что-то другое…

Ладно, сейчас ей не до Валеры и его загадок, сейчас надо подумать о другом…

Лиза наконец сдвинулась с места и пошла к проспекту. Сейчас ей никто не мешал обдумать то, что вчера случилось с Людмилой.

Итак, убийца, похоже, сделал следующий ход, и она, несмотря на все ее старания, не смогла его предотвратить. Слабое звено было выбрано безошибочно и удар нанесен точно.

Ну, Людмилища!..

Но вот было ли это попыткой убийства?

Вариантов было два. Первый: да, это была попытка убийства, но неудачная. Например, неверно рассчитана доза препарата. Вероятно, убийца не хотел, чтобы Людмила умерла сразу, и старался подобрать дозу так, чтобы это случилось уже вне института, дома. Ну а доза оказалась маловата, да еще Людмилу сильно рвало, и яд не успел всосаться, да еще Света Николашина со своими процедурами…