Чарльз Вильямс - Мертвый штиль: Женщина из захолустья. Дядюшка Сагамор и его девочки. Мертвый штиль

Я лихорадочно размышлял: представилась ли она Отису?

— Привет, — отозвался я. — Как поживаете?

— Простите, что беспокою, — поспешно произнесла она, — но вы забыли у нас одну из своих рубашек…

— Премного благодарен за звонок. Суньте куда-нибудь, чтобы не мешалась, и в свой следующий приезд к вам я ее заберу.

— Я захватила ее с собой.

— А где вы?

— В Хемпстеде, в аптеке. Мне пришлось отправиться туда за покупками, и я решила рубашку захватить с собой. Я могу оставить ее здесь… или же если у вас найдется несколько свободных минут, то приезжайте сюда и я передам вам ее лично…

Джуэл явно смущалась, с трудом подбирая слова и не зная, как выбраться из этого потока сбивчивых объяснений.

Хемпстед находится в пятнадцати милях к югу от города. Именно там надо съехать с шоссе, чтобы попасть на озеро Джавьер. Глупо, конечно, гонять туда и обратно ради старой рубашки цвета хаки, но мне казалось невежливым так вот прямо заявить об этом. И потом, я, возможно, узнаю еще что-нибудь о Клиффордсе, если переговорю с ней. Сейчас важно получить как можно больше информации.

— Конечно, я непременно приеду, — уверил я. — Огромное спасибо за заботу.

Я оставил вместо себя Отиса и рванул по шоссе из города. Не прошло и двадцати минут, как я уже был в Хемпстеде. В этом поселке с тысячным населением жители в округе занимаются выращиванием томатов. Шоссе проходит где-то на расстоянии полумили, а возле подъездных путей железной дороги находится большой ангар для хранения и упаковки томатов. За ним раскинулся так называемый деловой район. Солнце палило нещадно. Все было тихо и, казалось, погрузилось в дремоту. Я увидел пикап Джуэл, припаркованный у бакалейной лавчонки, а напротив, через улицу, была аптека. Вырулив на свободное пространство за аптекой и вылезая из машины, я неожиданно увидел его.

На тротуаре были фермеры в рабочей одежде, одна или две девочки-подростка в джинсах, но этот один-единственный — явно не принадлежал к числу тех, кто выращивает томаты. Он только что вышел из скобяной лавки на другой стороне улицы и теперь, закуривая, изучал фасады соседних магазинов. На нем была шляпа, серый костюм, а под мышкой он держал тощий портфель. Конечно, это мог быть и торгаш, но даже издалека в нем нетрудно было разглядеть агента ФБР по его настороженному виду и тщательно отглаженному костюму. Не иначе как они и здесь уже установили наблюдение. Оставалось только надеяться, что мой «подкидыш» в автобусе заставит их прошерстить банки в Канзас-Сити или Чикаго. Сейчас же мне стало не по себе.

Я толкнул дверь и вошел в аптеку. Пара допотопных вентиляторов лениво вращалась под потолком, едва разгоняя воздух. Двое мальчишек-подростков, неуклюже развалившиеся на вращающихся табуретах перед фонтанчиками содовой, походили на оплывшие от жары восковые фигуры. В глубине здания был прилавок и отделение для отпуска лекарств по рецептам, а справа за журнальными стендами три переговорные кабинки. Посреди помещения стояли стеллажи с косметикой, конфетами и прочими товарами, рассортированными по назначению. Джуэл из одной кабинки наблюдала за дверью. Увидев меня, она смущенно улыбнулась.

Я приблизился.

— Хорошо выглядите, — произнес я, приветливо улыбаясь.

На ней было миленькое летнее платье с короткими рукавами и кружевным воротом, и помада на сей раз была подобрана удачнее. Узкая голубая лента подхватывала рыжеватые волосы и заканчивалась милым бантом сверху. На вид теперь ей можно было дать от силы лет двадцать, не более.

— Рубашка в этой бумажной сумке, — робко сообщила она. Сумка стояла перед ней на столе с парой небольших свертков и недопитым лимонадом.

— Не возражаете? — осведомился я, присаживаясь. — Я хочу поблагодарить вас, а стоя это делать как-то неудобно.

— О, конечно. — Она смешалась. — Садитесь, пожалуйста. Правда, я тороплюсь.

Джуэл была наивна как дитя, которое сунуло пальчик в воду и тут же в тревоге отдернуло. Нет, тому причиной был не я. Всему виной беспросветность ее жизни. Возможно, любой, кто принимает ванну раз в неделю и не чешется на публике, добьется успеха, если возьмет на себя труд восстановить ее веру в свою привлекательность и желанность для мужчин. Джуэл позвонила мне, и клянусь Богом, сейчас этим человеком был я: она еще не осознавала, насколько сильно желает, чтобы ее действительно соблазнили, но была не против вновь ощутить к себе интерес мужчины и прибегнуть к кое-каким женским уловкам, не заходя слишком далеко.

Интересно, ничего не скажешь, но у меня на уме было совсем другое. Если я и начну бегать по чужим женам, то ареной моих любовных подвигов уж точно не станет внутренний дворик Нанна. Эта тупая сволочь в два счета свернет мне башку.

Несколько минут мы вели ни к чему не обязывающий разговор, и когда она начала собираться, я вновь поблагодарил ее за заботу.

— Я провожу вас до машины, — предложил я.

— Благодарю, — ответила она. — Я хотела бы приобрести здесь еще кое-что. Вы подождете?

Джуэл стала обходить стеллажи с парфюмерией и вскоре остановила свой выбор на флаконе душистого жидкого мыла для ванной. Когда она повернулась, чтобы отнести флакон к кассиру, я увидел в двери аптеки мужчину в сером костюме. Он вошел и встал рядом с нами к прилавку, пока продавщица заканчивала обслуживать посетителя. Я замер между фэбээровцем и Джуэл Нанн. Вот он положил свой портфель на прилавок, она же поставила флакон и открыла сумочку.

В эту минуту из-за конторки вышел фармацевт и вопросительно произнес:

— Да, сэр?

Мужчина вытащил небольшие черные «корочки», и я не ошибся! Раскрыл их и объявил:

— Я из Федерального бюро расследований…

Вот тут-то купюра и явилась на свет Божий, ужасный ночной кошмар, остановить который не представлялось никакой возможности. Я увидел ее прежде, чем Джуэл положила банкнот на прилавок, но сделать что-либо был бессилен. На меня словно напал столбняк. Слева приближался кассир. Двадцатка лежала на прилавке рядышком с портфелем.

— …хотел бы побеседовать с хозяином, — продолжал тем временем агент ФБР.

«Он не видел ее», — отметил я. Агент не сводил глаз с фармацевта. Кассир был уже рядом. Я наконец вышел из оцепенения.

— Еще чего! — выпалил я Джуэл и схватил купюру с прилавка. — Уберите ваши деньги. Позвольте мне отблагодарить вас…

Я выхватил у нее сумочку, впихнул в нее банкнот и закрыл. Агент все еще продолжал разговаривать и даже не оглянулся. Можно было перевести дух.

— Но почему, мистер Годвин?.. — начала было она.

— Не будьте глупышкой, — с улыбкой сказал я и выложил на прилавок пятерку.

«Ну а как быть дальше?» Я лихорадочно пытался придумать что-нибудь, пока меня самого бросало то в жар, то в холод. Опасность далеко еще не миновала: купюра по-прежнему оставалась у Джуэл.