Юлия Михалева - Невидимые

— Не трогай меня. Сколько раз говорить? Все, хватит трепаться. Пошли.

— Но ведь я не шучу. Сыщик на полном серьезе уверял, что накануне смерти все убитые видели призрак ребенка. Представьте, он даже подтверждение нашел: следы детских ног и рук. "Да и кто — спросил он меня — кроме духов, мог пройти сквозь стену полицейского участка, чтобы украсть улику из сейфа?"

— Чертовщина какая, — нервно хихикнула Крутикова. Все знали, что она не чужда суеверий.

Титоренко молча обмахивался газетой.

— Смеетесь, Ольга Геннадьевна — а многие читатели согласны с нашей полицией. Якобы, если бы тут обошлось без нечистой силы — то виновных давно бы поймали. Поверите ли, господа, на что я решился, прочитав письма? Ради эксперимента хочу посетить того модного спиритиста, мсье Жана. Как вам идея, Константин Павлович?

— Можно, — согласился редактор. — Интерес к шарлатану нынче велик — хорошо, если мы тоже на нем сыграем.

Вавилов нарочито фыркнул.

— Так когда, говоришь, Георгий, твой сыщик о призраках разглагольствовал?

— Утром, — ответил Бирюлев, не ожидая подвоха.

— А больше он ничего не сказал?

Репортер пожал плечами. Ни вчера, ни сегодня он не заглядывал в участок — и прежде, чем появляться там снова, планировал съездить к Батурину. Если кто и выяснил что-то новое, то это наверняка он, а не полицейские.

Титоренко бросил перед Бирюлевым газету-опахало.

— Разузнай. И чтобы такого больше не повторялось.

Скользнув глазами по первым строчкам, репортер покраснел, словно его застали за непристойностью.

"Найден убитым"… "Новый налет невидимых?"

Редактор уже вернулся в свой кабинет. Вопреки привычке, на сей раз он не стал проводить прилюдную порку. Впрочем, коллеги наверняка и без того поняли, что Бирюлев оплошал.

Но стоило вчитаться во вчерашнюю статью конкурентов, как уязвленное самолюбие замолчало.

" Бухгалтер Батурин Д.И., 27 лет от роду, найден задушенным в собственном доме в селе Преображенском. Убитого обнаружила сестра, которая, по ее словам, отсутствовала лишь сутки. Прислуга, проживавшая отдельно, подтвердила, что еще накануне вечером хозяин был жив и не ожидал гостей.

Покойный приходился родственником ресторатору Батурину К.М., убитому 10 июня с.г.

Пока что полиция не берется утверждать, стал ли г-н Батурин очередной жертвой банды, прозванной "невидимыми". В пользу этого предположения говорит увлечение покойного антиквариатом, а так же внешнее сходство преступлений. Входная дверь, как и в прежних случаях, осталась заперта, но окна открыты. Впрочем, по словам г-жи Батуриной, ее брат имел привычку проветривать дом на ночь и потому мог сам их оставить. О грабеже пока не заявлено: г-жа Батурина не смогла с уверенностью перечислить пропавшее имущество"…

"Полиция не берется утверждать!" Как будто здесь, и в самом деле, что-то неочевидно! Едва только соседский Митька догадался, как подобраться к невидимым — не прошло и нескольких дней, как он оказался мертв.

Бирюлев же так и не успел ничего выяснить…

Схватив портфель, репортер поспешил в участок, не останавливаясь, чтобы перевести дух, до самого кабинета Червинского. Второпях он даже не ответил на приветствие встреченного по дороге знакомого — тот так и замер с приподнятой шляпой, проводив его взглядом.

— Батурин… убит, — запыхавшийся Бирюлев без приглашения упал на стул напротив сыщика. — Мой приятель детства.

— Верно, — безучастно заметил Червинский, отвлекаясь от лежавших перед ним бумаг.

— Дмитрий понял, как искать невидимых — оттого и погиб.

— Возможно. Но, как вы наверняка догадываетесь, никаких доказательств нет.

Репортер глубоко вздохнул, борясь с накатывающей волной раздражения.

— Вижу, о чем вы опять думаете, Бирюлев. "Полиция никуда не годится", — передразнил кого-то Червинский, и вдруг заговорил живо, отбросив холодность: — Только не забывайте, что у меня, как и у вас, есть личный интерес в этом деле. Поверьте, я не меньше вашего хочу, чтобы все, наконец, закончилось.

Сыщик закурил, угостил и Бирюлева.

— Успел ли он хоть что-нибудь выяснить?

— Увы, мы об этом вряд ли узнаем. Нам так и не удалось с ним поговорить. Думаю, что в те дни, когда мы к нему приезжали и никого не застали, он уже мог быть мертв.

— Но сестра сказала, что отлучалась на сутки…

— Ай-ай-ай… — сыщик неодобрительно покачал головой. — В газете прочитали — и поверили? Будто сами не знаете, как у вашей братии заведено. Барышня Батурина… ээ… необычная. Полагаю, она и сама не понимает, сколько дней отсутствовала.

— Странно, но я совсем не помню ее по детству.

— Неудивительно: Нина Ивановна не из тех, о ком слагают стихи, — усмехнулся Червинский. — К слову — она упоминала о призраках. Что скажете?

— Вечером я намерен посетить спиритиста.

— Вот как? — сыщик приподнял брови. — Поразительно. Полагал, что вы отрицаете подобные вещи.

— Так и есть… Но все же хочу взглянуть. Может, и вы составите мне компанию? — нелепое предложение Натальи, рассмешившее накануне, само сорвалось с языка.

Червинский почесал нос.

— А отчего бы и нет? Давно хотел посмотреть на духов.

Репортер, не ожидавший согласия, удивился, но тут же вернулся к более важной теме.

— Как же теперь план Дмитрия?

— Я попробую достать те бумаги, что остались в его доме. А вы принесите, наконец, вашу опись. Для начала взглянем на документы сами, не дожидаясь распоряжений Тимофея Семеновича. Да, и пока не стоит ему сообщать.

Бирюлеву почудился оттенок неприязни.

— Почему?

Сыщик не успел ответить.

— Николай Петрович! К Митрофановой пришли, — возник в дверном проеме городовой.

Червинский встал.

— Согласны? Хорошо. Кстати, "прислуга невидимых" официально призналась в убийстве Коховского. Во многом — ваша заслуга. Вы очень грамотно навестили ее детей.

— Как? — Бирюлева поразила не только похвала, прозвучавшая из уст сыщика впервые.

Речь в путанных рассказах на берегу шла совсем о другом. Выходит, и смелые предположения репортера подтвердились.

Но Червинский настоящего вопроса не понял:

— Сказала, что задушила подушкой. А веревку, якобы, привязала позже. Зачем — не ясно. Но такие детали мы сможем проверить потом. Пока же главное, что Митрофанова у нас. Пожалуй, вы даже могли бы снова про нее написать… Кстати, не хотите с ней повидаться?

Поднимая глаза от пола, Ульяна каждый раз натыкалась на взгляды — сочувственные и осуждающие одновременно. Или они такими только казались?

Никто ничего не мог знать!

Минула вечность, прежде чем полицейский, наконец, вернулся и махнул — иди за мной.

Всхлипнув, Ульяна поправила платок и поспешила. Но, сделав несколько шагов по коридору, остановилась, ощутив новую волну утихшего было острого страха.