Гарольд Роббинс - Чужак

Часы в витрине магазина на противоположной стороне улицы показывали одиннадцать. Я посмотрел на Джерро.

— Тебе и правда лучше поехать домой, по-моему, ты не в лучшей форме.

Джерро попытался улыбнуться.

— Да, так будет лучше, дома все быстро пройдет. Спасибо, Фрэнк. Ты молодец.

— Забудь об этом, — сказал я, — но сможешь ли ты один добраться домой?

— Конечно, конечно, смогу, — ответил Джерро, но я заметил, что его шатает, а потому взял его под руку.

— Думаю, нам следует вместе закончить сегодняшний вечер, — сказал я. — Давай так и сделаем. — Он не возражал. — Где ты живешь?

Джерро задумался.

— Может быть, мне не стоит ехать домой? Родные расстроятся. Лучше отправиться к друзьям.

— Куда угодно, только побыстрее. Тебе надо отдохнуть.

Мы сели в такси. Джерро назвал водителю адрес в Гринич-Вилледж, машина тронулась, и он снова откинулся на сидении. Некоторое время мы ехали молча, Джерро смотрел в окно, я наблюдал за ним краешком глаза.

Потом он наклонил голову и закрыл лицо руками. Он плакал. Я понимал, что слезы его не от боли, а от горечи и унижения, которые ему пришлось перенести.

— Глупцы, — сказал он, — бедные заблудшие глупцы. Когда они прозреют?

Такси остановилось перед небольшим отремонтированным зданием, на дверях которого висела табличка «Студия». Я расплатился с водителем, и мы вошли в дом. Поднявшись на второй этаж, Джерро нажал кнопку звонка. За дверью было тихо. Рана уже начала причинять ему боль, по всему было видно, что чувствует он себя не очень-то хорошо.

Я еще раз позвонил в дверь. Прошла минута, но нам так никто и не открыл.

— Может быть, твоего друга нет дома? — спросил я.

Джерро покачал головой и сказал:

— У меня есть ключ. — Вытащив ключ из кармана, он открыл дверь.

Мы вошли в квартиру. Джерро зажег свет. В одном углу я увидел пишущую машинку, около которой лежало несколько скомканных листов бумаги, в другом — мольберт с незаконченным портретом мужчины. Еще в комнате стояли стол и несколько стульев. В углу рядом с окном была отгорожена маленькая кухонька, где находились плита, холодильник и буфет. В противоположной стене имелась дверь. Джерро подошел к ней, открыл и заглянул внутрь. Через его плечо я успел заметить двуспальную кровать и маленький туалетный столик. Джерро закрыл дверь и повернулся ко мне.

— Похоже, никого нет дома, — сказал он и остановился в нерешительности, словно не зная, что делать дальше. — Ну ладно, думаю, теперь все будет в порядке. Тебе надо ехать домой. Уже довольно поздно, и ты, наверное, здорово устал.

— Я поеду домой только после того, как ты ляжешь в кровать и выпьешь горячего чая и примешь таблетки, которые тебе дал доктор.

— Я сам с этим прекрасно справлюсь, — запротестовал Джерро.

У меня появилось чувство, что он хочет выпроводить меня.

— Нет, — сказал я. — Иди и ложись в постель, а я вскипячу воду. Здесь есть чай?

— В буфете лежат пакетики.

Я зашел в кухонный закуток, налил в чайник воды и поставил его на плиту. Обернувшись, я увидел, что Джерро стоит посреди комнаты и наблюдает за мной.

— Раздевайся и ложись, — сказал я.

Он повернулся, прошел в спальню и закрыл за собой дверь.

Я подождал, пока закипит вода, потом, порывшись в буфете, нашел несколько пакетиков с чаем, положил один из них в чашку, залил кипятком и направился в спальню. Остановившись перед закрытой дверью, я подал голос:

— Чай готов.

— Входи, — послышалось из-за двери.

Я вошел. Джерро переоделся в голубую пижаму и лежал в кровати у окна. Его темное лицо с белой повязкой резко выделялось на подушке.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— Лучше, — ответил Джерро, — но ужасно болит голова.

— Выпей чаю, и станет легче. Где таблетки, которые тебе дал доктор? — Он протянул руку, таблетки лежали у него на ладони. — Прими их, — приказал я, — и запей чаем.

Джерро проглотил таблетки, и я протянул ему чай, но когда он взял чашку, я увидел, что рука его так сильно дрожит, что он с трудом удерживает ее. Я взял чашку и принялся поить Джерро с ложечки. В конце концов он выпил чай и откинул голову на подушку.

Я посидел немного, наблюдая за ним, потом спросил:

— Что еще я могу сделать для тебя?

— Спасибо, ничего, — ответил Джерро. — Ты и так сделал много.

Некоторое время мы молчали, я увидел, что он начал дремать.

— Фрэнк, а тебе было страшно там, в клубе? — открыв глаза, вдруг спросил Джерро.

— Я аж позеленел от страха, — улыбнулся я.

— Нет, ты не испугался, — сказал он. — Я наблюдал за тобой, ты и глазом не моргнул, похоже было, что тебя это даже забавляет.

— Да ты тоже вел себя неплохо, — сказал я и добавил, передразнивая его: — Лучше я спущусь и поговорю с ними.

— А ведь я испугался, я действительно испугался, — сказал Джерро. — В глубине души я понимал, что боюсь, и от этого мне было стыдно. Мне было стыдно, потому что я думал, что давно преодолел этот страх, обычный, характерный для негров страх перед толпой белых людей. А теперь я думаю, что этот страх вернулся.

— Во всяком случае ты его не показал, — ответил я. — Тебе лучше отвлечься и постараться заснуть. Утром все будет выглядеть иначе.

— Утром все будет выглядеть иначе? — задумчиво спросил Джерро. — Я сомневаюсь, будет ли вообще когда-нибудь иначе, чем сегодня? Люди не могут измениться за одну ночь. Когда дела идут плохо, они предпочитают искать козла отпущения. В своем тупом стремлении отомстить, они забывают все хорошее, что человек сделал для них.

Я поднялся и произнес решительным тоном:

— Выкинь все из головы и спи, тебе сейчас необходим отдых. — Я направился к двери. — Я буду здесь, если понадоблюсь — позови.

Он кивнул и сказал с улыбкой:

— Ты славный парень, Фрэнк. Я ведь уже говорил тебе об этом, правда?

— Можешь повторить мне это завтра утром, после того, как хорошо отдохнешь. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я тихонько закрыл за собой дверь, прошел на кухню, сполоснул чашку и поставил ее назад в буфет. Потом сел и закурил. Через несколько минут мне послышалось, что Джерро зовет меня. Я заглянул в спальню и, убедившись, что он спит, вернулся в кресло.

На столике рядом с мольбертом стоял небольшой портрет Джерро. Я подошел и взял его. Это был хороший портрет. Я как-то раньше не замечал, что Джерро симпатичный парень: решительное, страстное лицо, резко очерченные скулы, большие умные глаза, твердый, чуть удлиненный подбородок. Я поставил портрет на стол и опять опустился в кресло. На часах было уже начало второго, и я понял, что сегодня мне придется спать сидя.

Меня разбудил звук ключа в замке. Я бросил взгляд на часы, было половина четвертого. Открылась дверь, щелкнул выключатель, и в комнату вошла девушка. Увидев меня, она резко остановилась.