Кэролайн Грэм - Пока смерть не разлучит нас

С тех пор как в одном из детективных телесериалов миру был явлен коп — поклонник оперы, Барнаби иногда чувствовал себя очень неловко. Рассеянно слушая музыку в пробке или при остановке на светофоре, он смущенно думал, что его могут заподозрить в подражании знаменитому инспектору Морсу.

Барнаби понимал, что это полная ерунда. В конце концов, никто вокруг не знает, что он — старший инспектор полиции. А если и знает, то что с того? Если бы жизнь временами не подражала искусству, что сталось бы с этим миром?

Подъехав к участку, он припарковал машину в специально отведенном ему месте и выключил запись. Неплохо, даже очень неплохо, но не сравнится с пасхальным хором из «Сельской чести» Масканьи.

В дежурном помещении стояла угнетающая тишина. Конечно, можно было сказать себе в утешение, что еще нет и восьми; что позади долгое ночное дежурство; что простые граждане только протирают глаза и не спешат поделиться с местными копами полезной информацией. И все же… И все же никуда не спрятаться от чувства, что жернова Господни мелют хоть и верно, но очень уж медленно, того и гляди застопорятся.

Старший инспектор налил себе кофе из стоявшего на подогреве кофейника. Напиток уже несколько раз кипятили, и потому он сильно горчил.

День кое-как тянулся. За неимением новостей Барнаби снова пересмотрел все, что было найдено им и сотрудниками. Перечитал протоколы опроса жителей Фосетт-Грина, записи бесед в фирме «Пенстемон», Колпортской и Национальной компании, разговор с Фредди Блейкли.

Ему стало казаться, будто у него не голова, а миска супа, заправленного макаронным алфавитом. Зачерпнешь — и какие-то буквы из теста всплывают сразу. К ним присоединяется еще несколько. Кажется, вот-вот можно будет прочесть что-то осмысленное, но они опять уходят на самое дно миски. Черпнешь еще раз — и вообще ничего путного не выловишь.

Трой, давно научившийся с ходу распознавать настроения шефа, кроме того, овладел искусством быть под рукой, не мозоля глаза. Окопавшись в соседнем кабинете, он готов был явиться по первому зову старого ворчуна, но выдерживал между собой и шефом безопасную дистанцию, чтобы не угодить под горячую руку, если тот даст волю гневу.

Сержант понимал, почему шеф впал в мрачность. Ему и самому было тошно. Случается, что тебя так и подмывает схватить это самое дело, как короб, и трясти, пока что-нибудь внутри не выдаст себя подозрительным бряканьем. Трясти, пока не изменится весь расклад, пока кто-либо из участников дела не запоет по-новому.

Взять хотя бы Сару Лоусон. На месте шефа он повел бы допрос иначе. Давить на допрашиваемого надо, когда он раскис и потек, считал Трой. А теперь, даже если эту дамочку выловят в ближайшие двадцать четыре часа, она будет готова к отпору. Небось, успела за трое-то суток привести в порядок и себя, и свои мысли. Снова и снова прошлась по своей истории. Отшлифовала до зеркальной гладкости, не оставив зацепок для вопросов.

Так-то оно так, но следует помнить, что неплохо проявлять осмотрительность, когда имеешь дело с представителями пресловутого среднего класса. Тут себе не позволишь того, что прошло бы с дымящейся кучкой отбросов из какой-нибудь занюханной многоэтажки. Особы вроде этой Лоусон будут втюхивать тебе, будто у них и на ночной горшок денег нет, а тем временем трахаться с местным членом парламента. Умный человек не станет поворачиваться к ним спиной.

В настоящий момент сержант Трой вообще не слишком благоволил к слабому полу. Все бабы — прирожденные обманщицы. Хотя бы та же Джеки с обманчивой фамилией, как оказалось — отнюдь не на все готовая. Рыжая стерва просто дразнила его.

Горячая штучка, кто станет спорить. Если бы Троя спросили, на сколько жгучих перцев тянет ее распаляющий экстерьер, он бы, не колеблясь, сказал — не меньше чем на четыре. Но когда придет время для дегустации, каждая порция встанет вам не меньше чем в три сотни калорий.

А что на деле? Скоренько опрокинула кружку лагера с лимонадом в «Голове турка» и умчалась готовить ужин своему муженьку. Объяснила, что если перед благоверным не поставить тарелку с горячей едой, когда он придет с работы, то после с ним будет не совладать. Трой лишь мрачно обронил ей вслед, что вполне понимает чувства ее супруга.

Тут в невеселые размышления сержанта вторгся оживший факс. Трой встал, прочел вылезшую из аппарата распечатку и оторвал ее с некоторым удовлетворением. Это должно взбодрить шефа.

— Кое-что из Хитроу, сэр. — Он положил факс поверх блокнота Барнаби. — Хоть и маленький, но все же прорыв, я думаю.

Служащий камеры хранения, увидев в офисе на доске объявлений фото Алана Холлингсворта и Бренды, опознал девушку. Этот Гордон Коллинз видел мисс Брокли в день ее гибели. Она стояла под эскалатором в секции, где сдают на хранение чемоданы. К очереди не приближалась. Какое-то время вроде как читала газету. Подобно Иден Ло, клерк решил, что она от кого-то прячется.

Инспектор Феннимор задал ему все вопросы, которые пришли бы в голову Барнаби. Старший инспектор читал стенограмму с удовольствием, благодарный коллеге, который избавил его от поездки в Хитроу.

Несмотря на все настоятельные просьбы Феннимора взглянуть еще, присмотреться и подумать, служащий не припомнил, чтобы принимал багаж у Алана Холлингсворта или выдавал ему что-то. Он сообщил, что в тот день в камере хранения кроме него дежурили еще двое и, возможно, багаж принимал и выдавал квитанцию кто-то из двух других.

Обоих опросили с тем же, отрицательным, результатом. Каждый день через камеру хранения проходит несколько сотен человек, и надо обладать исключительной внешностью или необычно себя вести, чтобы тебя запомнили.

Замечательный инспектор Феннимор умудрился пополнить еще одним фрагментом сложный пазл с чашкой кофе. Холлингсворт отправился в «Хаген Дас», купил кофе, который не стал пить, и сразу же ушел. «Зачем? — спросил себя умница инспектор. — Зачем покупать чашку кофе, если ты не собираешься его пить?» Ответ: ему велели положить под блюдце багажный талон.

Феннимор предъявил служащим камеры хранения фоторобот старухи: не видели ли старую каргу в тот день? Ответы были однозначно отрицательными. Тогда инспектор поинтересовался, какова была бы реакция служащих, если бы такая, как она, предъявила им багажную квитанцию. Все трое сошлись на том, что это привлекло бы внимание и вызвало вопросы. В принципе ничего противозаконного нет в том, что багаж сдан одним человеком, а получен другим. Но грязная попрошайка?! Из чего, писал Феннимор, он сделал вывод, что старуха, взяв квитанцию, отдала ее третьему лицу. Что квитанцию взяла именно она, сомнений не было, потому что мисс Иден Ло убрала чашку со столика сразу же после того, как спугнула старуху.