Татьяна Кошман - Летний рай

Полинкины брови взметнулись вверх, глаза-омуты стали ещё больше.

– В смысле, труп?! В смысле, что с ним делать? Вы серьезно?

– Серьезней не бывает, – скорбно поджав губы, подтвердила Иннка. – лежит себе, родименький, в кустиках, а мать твоя говорит, дескать, пусть дальше лежит. Не нами, дескать, положено, не нам и убирать. А я говорю, не по-христиански это, вот так вот трупы без присмотру оставлять…

– Инна! – я, с трудом, пробилась сквозь поток её словоблудия, – хорошо, что ты предлагаешь?

– Надо вызывать милицию.

– Полицию, теть Инн. Милиции у нас нет, и уже давно.

– Это тебе так кажется, деточка, что нет. А на самом деле менты остались ментами, хоть и называются они теперь полицейскими, но в душе они все те же менты.

– Вот именно, и промаринуют они нас с этим твоим трупом, до морковкина заговения. – я достала из кармана ветровки телефон и, вздохнув, набрала ноль-два.

Полинку, я несмотря на её отчаянное сопротивление, отправила домой, не хватало ещё её в это втянуть. Она хотела забрать грибы, чтобы почистить их к нашему возвращению, но я не дала. Грибы это наше алиби.

Я уже немного пришла в себя, после встречи с трупом, и мой мозг начал мыслить в нужном направлении. И он опасался, что из разряда свидетелей, мы с Иннкой можем легко и незаметно, перейти в разряд подозреваемых.

Молоденький полицейский сначала допросил Иннку, потому, что она первая нашла труп. Допрашивал он её ровно полтора часа. Я всё это время сидела на лавке, в павильоне автобусной остановке. Не знаю, что ему там наговорила сестрица, но за меня он принялся в довольно взвинченном состоянии, что вовсе не удивительно.

– Как вы поняли, что мужчина мертв, вы его трогали?

– Да ни Боже ж ты мой! Вы что? – я передернула плечами при одной только мысли об этом.

– Тогда как? Видимых повреждений на теле нет, может он просто заснул? Собирал грибы, присел на минутку отдохнуть, да и задремал?

– Ну конечно, с открытыми глазами задремал! – за кого он меня принимает, этот мальчишка, – Да нет же, не похож он был на спящего, и потом, вы когда-нибудь встречали в лесу грибника в дорогом костюме, итальянских туфлях, в часах от Кортье и запонках с бриллиантами?

– Вы сказали, что сразу же убежали, когда же вы успели всё так подробно рассмотреть? – подозрительно прищурился на меня полицейский, а в душе мент.

– Ну… у меня такое зрение… объёмное, я всегда вижу детали, даже если не рассматриваю.

– Кхмм, – недоверчиво крякнул мент, похоже он меня таки подозревает, – и всё же, как вы поняли, что он мертв?

– Он лежал так… да ну как труп он лежал, и выглядел он как труп, и вёл себя совершенно как труп!

В глазах юноши явственно читалось сомнение в моих умственных способностях.

– А ещё, Иннка с ним разговаривала. – добавила я зачем-то, видимо, чтобы усугубить.

– С кем?

– С ним, с трупом. Она спросила зачем он тут лежит, как он себя чувствует, не плохо ли, дескать, ему.

– И что он ей ответил?

– Да вы что, как труп мог ей ответить?

– Ну вы же сами только что сказали, что ваша сестра с ним разговаривала.

– Сказала.

– А разговаривать можно с кем-то одушевленным, правильно?

– Не обязательно! – горячо возразила я, – Вот я, допустим, могу и с неодушевленным, с микроволновкой например, или даже с утюгом, а про стиральную машину я вообще…

– А я, почему-то, и не сомневался! – покрываясь зеленоватыми пятнами заверил меня юноша, – И скорей всего, они вам отвечают. Вот только мне это совершенно не интересно. Я просто хочу знать, принимал ли участие в разговоре, найденный вами в лесу, мужчина?!

– Ну вы, даёте! Вам когда-нибудь доводилось видеть чтобы труп принимал участие в разговоре? Он же труп! Она с ним в одностороннем, так сказать, порядке разговаривала.

– Прекратите мне голову морочить! Может он ещё не был трупом, когда ваша ненормальная сестра с ним беседовала.

– Уверяю вас – был! Самым что ни на есть настоящим трупом и был. И ничего она не ненормальная, я бы попросила! Всего лишь, немного эксцентричная! – вступилась я за сестру.

– Тогда зачем она с ним разговаривала? – проигнорировал он мой выпад.

– Чтобы убедиться что он действительно труп, какой же вы непонятливый!

Да! Видно дело всё-же не в Иннке, юноша определённо тормозит. Пока мы добрались до сути, часы показывали четверть второго. Подписав протокол, я похромала к изнывающей на жаре, в ожидании меня, сестре, и мы, наконец, потелепали домой. Дома на нас с расспросами набросилась Полинка. Пока мы чистили грибы и жарили их с картошкой, она выудила из Иннки все подробности, и пообедав усвистала с подружками на озеро.

Ох и тяжёлый же выдался денёк! Вот тебе и «сон в руку». Чёрт бы побрал эту Иннку, вместе с её лесом. Хотя, я сама виновата: вечно ведусь на её авантюры, могла бы просто не пойти, сослаться на свою многострадальную пятку.

Пятка болела безбожно. Я сделала прохладную ванночку для ног с морской солью, замачивала её почти полчаса, потом сходила в душ, и намазала ступни какой то обезболивающей мазью (Иннка подсунула, ходит вокруг с виноватой физиономией, то мазь принесет, то кофе с печеньками: чует кошка чьё мясо съела!). Мазь пока не действовала, я взгромоздив диванные подушки горкой, подстелила старое полотенце, уложила на на них свои ножки и полезла в планшет. Мои нервы требовали снятия стресса. А для меня это классическая музыка.

Я люблю классическую музыку, хотя… должна признаться, я разную музыку люблю, иногда даже грешу «попсой». Но, в разумных пределах, и если это действительно того стоит. Ещё, с удовольствием, время от времени, слушаю то, что у нас называют шансоном. Согласитесь, несколько странные у меня музыкальные пристрастия. Ой, только не надо вот этого снобского: «Фи, шансон, как можно, в вашем возрасте! Не камильфо!» Я вас умоляю! Меня, конечно, не привлекает тюремная романтика. Но, есть у некоторых исполнителей этого жанра, песни, которые трогают мою трепетную душу и бередят воспоминания. В них слышится горечь, тоска по чему-то невозвратно утраченному: детству, молодости, первой любви, и дальше по списку. Ну, в общем, как хотите теперь ко мне относитесь, но послушиваю под настроение.

А сейчас, мои потрепанные трупом, бегом по пересечённой местности, бестолковым полицейским, пяткой, и Иннкой нервы, просили, нет они требовали чего-нибудь легкого и успокаивающего.

«Соната номер шесть» Паганини, сделали своё дело, я расслабилась, полностью погрузившись в чарующие звуки скрипки. Всё-таки великая это сила – музыка. И такое её огромное множество – за всю жизнь не переслушаешь, под любое настроение: и погрустить, и повеселиться, и успокоиться, и вбодриться, и поплакать, и посмеяться.

Я еще полистала странички, в поисках чего-нибудь этакого, так, это у нас что? Зарубежные исполнители… ну-ка, ну-ка, о! То что надо: Сальвадоре Адамо «Падает снег», потрясающе красивая песня, песня нашей молодости… Ах, как мы под нее танцевали! А у сестрицы в ту зиму был такой головокружительный роман…