Эндрю Ваксс - Флад

Я быстро нашел Блумберга, сказал ему о деле, привел к нему хороших людей, посмотрел, как они расплатились и пошел с ним, заверить его уведомление. Я обнял его на полдороге, забрал свои пятьдесят баксов и вернулся к работе.

Я сказал чернокожей паре, что им нужно дождаться сына внутри комнаты заседаний, потому что, хорошо, чтоб судья видела, как они поддерживают друг друга и ушел. Я не добрый самаритянин, но это честная уловка.

Дальше уже дело толстяка встряхнуть их хорошенько.

Дела в тот вечер шли хорошо. Дурацкое обвинение за взлом, на котором Сэм смог получить свои полторы сотки, потом пятьдесят баксов от какого-то чувака, который что-то мямлил про частного адвоката, так что наверняка, это был не первый и не последний его раз в суде, и самый большой улов, от какого-то пуэрториканца, чьего брата продержали четыре дня в тюрьме по обвинению в убийстве. Сэм был на небесах от радости, а я получил чистыми сто восемьдесят три доллара. Я сказал ему, что он может оставить третью сделку себе (которая была на три сотни, как раз), чем довел его до оргазма.

Пара часов интенсивной работы и я покрыл долг Морису, и сверх того заработал что-то на несколько дней вперед. Когда я подошел к своему Плимуту, я увидел пару полицейских, которые облепили его. Они оценили мою одежду и кивнули на машину.

– Вы по работе?

Я улыбнулся им.

– Нет, по личному делу.

И они ушли, всем видом демонстрируя отвращение. Милые ребята.

Я вставил ключ, повернул его вправо два раза и один раз влево, чтобы отключить сигнализацию и забрался внутрь. Я просто посидел с минуту в нем, иногда я даже спускаюсь в гараж, просто посидеть в «Плимуте». «Плимут» 1970-го года, который стоил сорок тысяч долларов. Предполагалось, что он станет самым крутым такси в Нью-Йорке. У него автономная задняя подвеска, поэтому этот автомобиль не трясет даже на Вэст Сайд Хайвей. Бак на сорок галлонов, впрыск топлива, так что он не застрянет в дороге, монстр-радиатор с соединительными трубками для охлаждения масла и трансмиссионной жидкости, чтобы он не перегревался, никогда не выцветающие дисковые тормоза со всех сторон, пуленепробиваемые Лексан вместо стекла во всех окнах, и бамперы, которые выдержали бы удар носорога. Он весит около двух с половиной тонн, поэтому он не умеет реально разгоняться, но когда его делали, о таком не думали. Парень, который собрал все это, сказал мне, что это седьмая версия, и он переделывал его, до тех пор, пока не понял, теперь все сделано правильно. Супер-такси должно было сделать его богатым – достаточно богатым, чтобы его жена могла иметь все, что хочет. Но со временем они все потеряли, такси было прожорливее наркомана. Все, что парень сделал, водил такси и придумал эту модель.

Я сел в эту машину впервые, когда парень нанял меня проследить за его женой. Ему пришла в голову мысль, что она встречается с кем-то еще, и он узнал обо мне от мамы Вонг, где он ел во время поздней смены.

Я пришел. Он сказал мне, что там, вероятно, ничего и нет, но он просто хотел быть уверенным, ты же знаешь. Мне не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что делает его жена. У нее была подружка в том же доме. Я смотрел и слушал несколько дней, но я не хотел просто пойти и сказать мальчишке, что его жена изменяет ему с женщиной – я полагал, что за этим что-то стояло.

Однажды ночью я пришел к его жене, пока он был на работе. Я знал, что она всегда выжидала пару часов, прежде чем подняться к своей подруге, поэтому я просто постучал в дверь.

– Да, кто это?

– Меня зовут Берк, мэм. Я насчет вашего мужа.

Она быстро распахнула дверь. На ней был старый халат, но лицо было накрашено.

– Что? Что случилось? Он?..

– Ваш муж в порядке, миссис Джефко. Я делал для него определенную работу, и я должен поговорить с вами об этом.

– Слушай, если это про эту проклятую машину, тебе лучше увидеться с ним. Я не…

– Дело не в машине, мэм. Могу я зайти на минутку?

Она внимательно посмотрела на меня, пожала плечами, отвернулась и пошла в гостиную. Я последовал за ней, но я прошел мимо входа в гостиную и сел за кухонный стол. Она взяла сигареты с холодильника и села лицом ко мне.

– Миссис Джефко, я частный детектив. Ваш муж меня нанял…

– Черт возьми, следить за мной, да? Я знала, что он это сделает. Мари говорила, что рано или поздно он это сделает.

– Не следить за вами, мэм. Он знал, что вы несчастны, и он подумал, что, возможно, с вами что-то не так, возможно, что-то медицинское, о чем вы не говорили ему. Он беспокоился о вас, вот и все.

Она делано рассмеялась.

– Беспокоился. Какое прекрасное слово. Все, о чем он беспокоится, это этот долбаный автомобиль и миллионы и миллионы долларов, которые он собирается сделать на нем когда-нибудь.

– Вы знаете, зачем ему столько денег, миссис Джефко?

– Нет. Я знаю, почему он говорит, что ему нужны деньги. Для меня, правильно? Это херня – ему не больше дела до меня, чем мне до этой машины. Он больше не разговаривает со мной, никогда не смотрит на то, что я ношу, больше не хочет ничего делать со мной вместе. Мари говорит…

– Я знаю, что говорит Мари.

– Откуда ты можешь это знать? Записываешь разговоры или как?

– Нет, но я знаю, как звучит вербовка.

– О чем ты говоришь?

– Мари понимает вас, да? Мари знает, что вы действительно очень чувствительная личность, с многими неразвитыми талантами, не так ли? Мари знает, что вы рождены для лучшей жизни, чем сидеть в этой жалкой квартире, ожидая, что какая-то жирная обезьяна вернется домой. Мари знает, что у вашего мужа чувствительность свиньи, верно? Он даже не умеет заниматься любовью, верно? Просто трахается.

Она просто сидела и смотрела на меня.

– Возможно, все так и есть.

Я посмотрел на нее.

– Может быть, все так и есть, я не знаю. Но я знаю, что твой муж любит тебя, это точно. Я знаю, что он может стать кем-то, и что он хочет, чтобы ты тоже кем-то стала. Но у него нет шансов соперничать с Мари, не так ли? Он должен работать.

– Мари тоже работает.

– Вы знаете, что я имею в виду, миссис Джефко. Это должно закончиться.

– Ты не можешь заставить меня сделать что-то – у меня своя жизнь…

– Я не говорю вам, что делать – я говорю, что это должно закончиться. И вы это знаете. Рано или поздно ваш муж узнает, или вы переедете к Мари или что-то еще случится. Я просто хочу сказать, что как было это не будет продолжаться.

Я посмотрел ей в лицо, и я увидел, что она не загадывала так далеко, хотя вероятно Мари да. Затем она спросила меня, что ей делать, и я сказал, что не знаю. Я сказал ей, что единственной причиной, по которой я пришел, было то, что я не хотел быть тем, кто скажет ее мужу обо всем этом, что она может попытаться начать с ним все сначала, или, может, переехать.