Алексей Хапров - Сын Духа Святого

— Он не жесток, а справедлив, — произнес юноша, услышав мои мысли. — Чтобы остаться здесь, этого нужно заслужить. А в Вашей жизни были недобрые поступки. Именно они и лишают Вас такой возможности.

Меня охватило смятение и отчаяние. Не для этого я решился покончить с собой. Я хотел уйти в небытие, а вместо этого обрек себя на новые муки. Меня изнутри пронзила чудовищная душевная боль. Я обессилено опустился на колени и заплакал.

— Мне очень жаль, — печально произнес юноша.

Я поднял на него глаза.

— Прошу тебя! Умоляю тебя! Будь милосерден! Ведь ты же еще такой молодой! Твое сердце еще не должно зачерстветь! Не обрекай меня на вечные страдания! Я и так достаточно их натерпелся! Позволь мне остаться среди вас! Умоляю тебя! Прошу! Я искуплю свои грехи!

Я обреченно склонил голову. Из моих глаз лились горькие слезы. Все мое тело сотрясалось от отчаянных рыданий.

Сын Святого Духа с грустью смотрел на меня. Его взгляд был наполнен скорбным сочувствием.

— Не могу, — ответил он. — Не имею права. По нашим законам каждый должен получить только то, что он заслужил. Я вижу, что твое прозрение искренне, и исходит из самых глубин твоего сердца. Но оно запоздало. Уже нельзя ничего исправить. Увы, в земной жизни будущее заботит немногих. Не все способны понять, что за свои грехи когда-нибудь предстоит держать ответ.

Я обхватил голову руками и, сжав зубы, не помня себя от горя, мучительно застонал.

Юноша немного помолчал. Он смотрел на меня с искренней грустью. Его глаза выражали безмерную жалость.

— Мне очень больно смотреть на твое отчаяние, — произнес он. — Оно просто терзает мое сердце. Мне очень хочется тебе помочь. Но если я тебе помогу, и об этом узнает мой отец, мне не избежать сурового наказания. Осознаешь ли ты это?

— Осознаю, — безнадежно ответил я.

— Обещаешь ли ты сохранить мою помощь в тайне? — тихо спросил паренек и оглянулся по сторонам. Люди в белых одеждах продолжали наслаждаться жизнью, и на нас никто не обращал внимания.

— Обещаю, — прошептал я, и в надежде поднял на него глаза. — Я клянусь тебе, что об этом никто и никогда не узнает.

— Обещаешь ли ты не совершать в своей новой жизни грехов?

— Обещаю, — твердо произнес я.

Юноша испытующе посмотрел на меня.

— Хорошо, — произнес он. — Я рискну нарушить наши законы, и дам тебе возможность все исправить. Я верну тебя назад, в твое детство, чтобы ты прожил свою жизнь еще раз, заново. Готов ли ты к этому?

— Готов! — горячо ответил я.

— Но запомни, — продолжал паренек. — Ты сможешь изменить только свою судьбу. Другие судьбы тебе не подвластны. Что бы ты ни делал, что бы ты ни пытался предпринять, ты не сможешь изменить судьбу других людей. Кому суждено быть униженным, тот будет унижен. Кому суждено быть обманутым, тот будет обманут. Кому суждено пострадать от чужой подлости, тот от нее пострадает. Кому суждено быть убитым — тот будет убит. Имей это в виду. В этот же день, 4 сентября 2008 года, я снова призову тебя сюда. Захочешь ты этого, или нет, ты все равно предстанешь перед моим отцом, и должен будешь смиренно покориться тому решению, которое он вынесет. Согласен ли ты на это условие?

— Согласен, — выдохнул я.

Сын Святого Духа подошел ко мне, и положил ладонь на мое плечо.

— Успеха тебе в новой жизни. И помни о нашем уговоре.

Он еще раз посмотрел по сторонам, и взмахнул рукой. Свет в моих глазах померк, и я снова очутился в мрачном, холодном вакууме…

Уличный шум, донесшийся до моих ушей, меня не порадовал. За окном чирикали воробьи, проезжали автомобили, стучали чьи-то каблуки. Все это означало только одно — что я остался жив, и что моя попытка разом покончить со всеми своими проблемами потерпела неудачу.

Я зевнул, потянулся, приоткрыл глаза, перевернулся на другой бок, и натянул повыше одеяло, намереваясь еще немного подремать. Какой странный сон мне приснился! Рай, ад, сын Святого Духа. Чего только не привидится в дурмане! И тут внезапно до меня дошло, что я чувствую себя как-то не так. Меня не тошнило, я не чувствовал голода, во мне не было слабости и головокружения, мучивших меня последние дни. Я был по-молодецки полон энергии и сил. И лежал я явно не на раскладушке. Я поерзал и ощутил под собой ровную поверхность. Похоже на кровать. Открыв глаза, я обомлел. Я действительно лежал на кровати. Это была широкая деревянная кровать, которая была как две капли воды похожа на ту, на которой я спал в детстве. Дрема мгновенно слетела с меня. Я вскочил и огляделся вокруг. У меня перехватило дыхание. Сначала я даже не поверил собственным глазам. Окружавшая меня обстановка словно перенеслась из далекого прошлого. Именно так выглядела моя комната примерно тридцать лет назад. Я увидел коричневый шифоньер, в точности походивший на тот шифоньер, который простоял в нашей квартире многие годы, прежде, чем окончательно развалился, после чего его пришлось выбросить. Стены комнаты были оклеены зелеными узорчатыми обоями. На окне висели желтые шторы. На потолке — старомодная люстра с оранжевым абажуром. Да-да, именно такой была моя комната давным-давно, когда я еще учился в школе. Я откинул одеяло и оглядел себя. Мое изумление усилилось. Это было не мое тело. Точнее, оно было мое, но выглядело совсем не так, как вчера. Оно стало каким-то молодым, даже юным. По моей спине пробежала дрожь. Что происходит? Я поднялся с кровати и подошел к шифоньеру. С его внутренней стороны должно быть зеркало. Я всегда в него смотрелся, когда собирался в школу. Я распахнул дверцы — зеркало висело на месте. Но то, что я в нем увидел, заставило меня в ужасе отпрянуть. На меня смотрел подросток лет тринадцати-четырнадцати. И это был я! Я снова стал ребенком. В шифоньере висела моя детская одежда, а также одежда матери, в которой она ходила в те годы. Неужели я и вправду перенесся в прошлое? Неужели я и в самом деле побывал в мире мертвых? Значит, все то, что я считал сном, мне не привиделось? Значит, сын Святого Духа на самом деле предоставил мне возможность прожить свою жизнь заново? Это было невероятно! Настолько невероятно, что я никак не мог в это поверить. Может, я сплю? Может, мне все это только кажется?

— Сынок, ты проснулся? — донеслось из кухни.

Я вздрогнул. Это был голос моей матери. Он снова стал молодым и звонким. Из него исчезла та старческая хрипотца, которая появилась в нем позже.

— Да, — заставил себя ответить я, и теперь уже поразился изменениям в своем голосе. Он вновь стал детским, с характерной ломкой, свойственной подростковому возрасту.

Сомнений не оставалось. Я действительно снова оказался в прошлом, и при этом сохранил всю свою память. Осознать это было нелегко. Привыкнуть — еще труднее.