Стив Гамильтон - Кровь неба (в сокращении)

— Но вы же понимаете, почему мы были обязаны задать вам все эти вопросы.

— Понимаю.

— Ну вот, мы поговорили начистоту, а теперь поезжайте-ка домой и позвольте нам заняться нашей работой. Вам все ясно?

Я кивнул.

— Вот и хорошо, — сказал он. — Счастливого пути.

Он открыл дверь и вышел вместе со мной. Винни стоял у окна и смотрел на причал.

— Быстро вы управились, — сказал он.

— Алекс и сам был полицейским, — ответил Демерс. — Процедура ему знакома.

Мы с Винни вышли на крыльцо. Хэнк Гэннон стоял, скрестив на груди руки, и ждал нас.

— А что, на вас даже наручники не надели? — полюбопытствовал он.

— Гэннон, нам и без вас сегодня развлечений хватило, — сказал я. — Будьте добры, отойдите, ладно?

— А вы объяснили полицейским, почему вы врали нам?

— Да, объяснили. Дайте, пожалуйста, пройти.

— А мне объяснить не хотите?

— Нет, — сказал я. — Не хочу.

— А как насчет вас? — обернулся он к Винни.

— Где Хелен? — спросил Винни вместо ответа.

— Пошла прогуляться. Тошно ей здесь.

— Передайте ей мои извинения, — сказал Винни.

Гэннон покачал головой:

— Вот уж чего нам не хватало, так это пьяных козлов из Детройта и пьяного индейца, который даже имени своего не знает.

Полицейские вышли на крыльцо. Задержись они на несколько секунд — и Винни снова бы взорвался.

— Не приставай к ним, Хэнк, — сказал Демерс. — Им надо домой ехать.

Гэннон наконец отступил в сторону. Мы сели в машину, и я завел мотор. И тут из сарая вышла Милли. Она торопливо пошла к нам — похоже, хотела что-то сказать. Но Рон нагнал ее и увел, укоризненно взглянув на нас, словно это мы были виноваты.

— Мне надоел этот парад уродов, — сказал я. — Поехали.

Лесную дорогу мы миновали без приключений. На шоссе я свернул налево, к 631-й автостраде. Через несколько минут мы добрались до нее, и я включил правый поворотник.

Повернул и остановил машину.

— Что случилось? — спросил Винни.

— Здесь поблизости есть резервация?

— Дай-ка подумать… Есть одна на озере Констанс. Да, кстати, здесь их называют не резервациями, а резервами.

Я развернул машину и поехал в обратную сторону.

— Почему это мы едем не домой, а в резерв?

— Вчера на базе был юноша-индеец. Может, он знает то, о чем умолчали остальные? Хелен сказала, что его зовут Ги. Он был на охоте с той группой, которую мы встретили вчера.

— И что?

— Они охотились четыре дня, — объяснил я. — Значит, вылетал он как раз в субботу.

— То есть в тот день, когда вернулась группа Олбрайта.

— Вот именно. Они охотились на разных озерах, но стартовали с одного и того же места. Может, он с ними разговаривал.

— У него длинные волосы, — сказал Винни. — Лет ему восемнадцать-девятнадцать. На нем были джинсы и сине-белая куртка. Кажется, с эмблемой «Торонто блю джейз».

— Так ты его видел? — спросил я.

— Видел.

До Калстока мы добрались к полудню. По обеим сторонам шоссе росли сосны, затем показались лесопилка и электростанция, на которой, по-видимому, сжигали все отходы древесины. В воздухе пахло дымом.

Как только мы въехали в резервацию, то слева увидели озеро Констанс. Надпись на огромной деревянной доске сообщала, что мы на земле индейцев.

— Здесь живут оджибве? — спросил я.

— Нет, кри.

— Вы с ними дружите?

— Кри и оджибве — как одна семья, — сказал Винни. — Так повелось издавна.

Мы проехали мимо лавочки с индейскими сувенирами. И вскоре оказались в центре резервации.

— Как будем искать Ги? — спросил я.

— Где-то здесь должен быть культурный центр. Поезжай вперед.

Мы проехали несколько домов и увидели школу, а рядом с ней бетонное здание — сразу было ясно, что это контора. Мы направились туда. Молодая женщина пылесосила пол. Она вопросительно посмотрела на нас и произнесла по-французски:

— Pardonnez-moi.

Она была настоящей индеанкой — темноглазая, с черными волосами, стянутыми в хвост. На ней была длинная юбка и грубые ботинки.

— Извините за беспокойство, — сказал Винни. — Мы ищем молодого человека по имени Ги. Он работает на озере Питваникуот.

— Ги Берар? Я его уже несколько дней не видела.

— Вы не подскажете, где он живет?

— А кто вы такие?

— Меня зовут Винни Леблан. Я — оджибве из Бей-Миллс, штат Мичиган. А это мой друг Алекс.

— Ги живет в доме своей матери, — сказала женщина. — Поезжайте на юг, на первом повороте свернете направо. Последний дом слева.

— Спасибо, вы нам очень помогли, — ответил Винни.

— У Ги что, неприятности?

— Нет, это у моего брата неприятности. Я рассчитываю, что Ги мне поможет.

Она кивнула:

— Скажите миссис Берар, что вас послала Морин.

— Спасибо, Морин.

Я тоже поблагодарил ее, и мы ушли. Проехав мимо школы, мы свернули направо. Асфальтированная дорога кончилась. Дальше к озеру Констанс вел четкий шинный след. Озеро протянулось километра на полтора, вдалеке виднелись холмы.

Никаких машин поблизости не наблюдалось. Домик был небольшой, деревянный. Когда-то его покрасили в желтый, но краска успела здорово облупиться.

Винни постучал. Дверь открыла женщина.

— Извините за беспокойство, — сказал Винни. — Ги дома?

Женщина пристально посмотрела на Винни. Волосы у нее были длинные и темные, как у Морин, но не убранные в хвост, а распущенные. Для матери Ги она выглядела слишком молодо.

— Его нет, — ответила она. — А вы кто такие?

— Меня зовут Винни. Я из резервации Бей-Миллс в Мичигане. А это мой друг Алекс.

— Нас послала Морин, — добавил я.

— Входите, — сказала женщина и отступила в сторону, пропуская нас в дом.

В крохотной гостиной едва помещались диван и кресло. Занавески были задернуты, и свет шел только от экрана телевизора.

— Прошу вас, садитесь.

Она выключила телевизор и села в кресло. Мы с Винни устроились на диване.

— Ваш сын… — начал Винни. Похоже, он не сомневался, что говорит с матерью Ги. — Он работает на охотничьей базе на озере Питваникуот.

— Да, — согласилась она. — Когда им нужен проводник.

— Вы не знаете, он вчера был на базе? — спросил я.

— Дома его вчера не было. Но где он был, я не знаю.

Винни рассказывал мне про то, что индейцы никогда не вмешиваются в дела других, даже если речь идет о собственном сыне. Для меня это всегда оставалось загадкой: ведь в индейской культуре главное место занимает семья, однако считается, что человек сам выбирает дорогу в жизни, и никому не позволено пытаться изменить ее.

— Разрешите оставить ему записку, — сказал Винни. — Когда вернется, пусть позвонит по этому номеру.

— Пожалуйста, — ответила она.

Я достал из кармана куртки ручку и квитанцию с бензоколонки. Винни написал на обороте номер моего сотового.