Татьяна Адаменко - Патрик Леруа. Годы 1821—1830

– А чего… полежит, никуда не денется, – от безногого инвалида, его соседа, несло сивухой. – Вот мы завтра соберемся, и вшестером его на кладбище и определим, а пока маловато будет, полтора человека на весь дом. И пусть дороги подсохнут.

– С чего он так внезапно умер? – Леруа не оставляли подозрения.

– Внезапно? Черта с два, две недели как мучился. Какая-то с печенью зараза, она давно у него была. Он деньги на докторишек спускал, всё вылечиться ему мечталось. Ага, вылечился, как же. Но в позапрошлый год куда-то нанялся, повезло ему.

– И куда же?

– Да черти его знают куда, говорил, аж под Нант, к нуворишу какому-то. Как его отпускали, всё по шарлатанам бегал, а ночевал здесь.

Инвалид понятия не имел, ни о каких покойных женах «Синей бороды» и, судя по всему, газет уже давно не читал. Видно, ему за глаза хватало воспоминаний – въевшиеся в кожу порошинки и медаль за Ваграм говорили о его прошлом почти всё важное.

– А как вернулся, так работы найти не смог, и тут скрутило его.

Инвалиду не хотелось клянчить у визитера деньги, но и выпивки алкал он изрядно. Леруа вытащил из кармана купюру.

– Эээ… не много будет? – тот оглянулся, и быстро спрятал пятисотку.

– Если хочешь упиться до смерти – в самый раз. А так на одежду может хватить, на еду, может, и на эту зиму дров купишь.

Инвалид только вздохнул и поёжился.

Может, и упьётся, подумалось Леруа, но это пусть сам решает. А деньги ощутимо жгли ему руки.

В лавке инспектора уже ждал один из родственников ювелира. Там всё было просто: искомый человек нанялся к какому-то голландцу и согласился ехать чуть ли не в Австралию. Еще два фигуранта были в Париже, но один ушел в запой и сейчас крушил дома мебель, а второй был на службе в каком-то особняке, где устраивали большой праздник. Пятеро его детей не надеялись увидеть отца раньше следующей недели.

Этих людей объединяла только бедность: будь они замешаны хоть в чем-то серьезном, нет, получай они хоть сколько-нибудь приличные деньги за перетаскивание трупов, то ничего похожего и близко бы не наблюдалось. Больной умер бы в палате, под присмотром, пьянчуга спустил бы деньги в приличных кабаках и теперь, протрезвев, искал бы новую работу. А плыть в Батавию – сомнительное удовольствие, слишком велик риск потом всю жизнь ждать очередного приступа малярии.

Значит, следовало идти к доверенному лицу покойного де Бенажа.

Добывать сведенья.

Доходный дом на улице Вентруа отстроили совсем недавно, и расположен он был в высшей степени удачно, всего в паре кварталов от биржи. Цены за найм квартиры были под стать высоте дома – шесть этажей, голова идет кругом, однако многие дельцы, – как известные своей надёжностью, так и скороспело разбогатевшие из молодых да ранних, почитали своим долгом жить именно здесь.

На лестничной площадке Леруа увидел двух судебных приставов, о которых его уже предупредил консъерж, а навстречу ему из квартиры выходил старый знакомый – мировой судья Карно. Он живо улыбнулся податному инспектору, будто знакомому всаднику Апокалипсиса.

Леруа не стал его разочаровывать – улыбнулся в ответ, пожал руку, однако разговор начинать не стал и как можно быстрее проскочил в квартиру с беззаботно распахнутой дверью.

На секунду Леруа замешкался: он словно попал в книжную иллюстрацию, где старательный художник воплощает свой идеал дома. Ни одно проявление индивидуальных вкусов жильца не нарушало гармонию плавных изгибов мебели, абстрактных узоров на персидских коврах, изящного сочетания кованого железа и радужного стекла в свисающей с потолка люстре. Податной инспектор усмехнулся собственной простоте: конечно же, квартира сдавалась вместе со всей обстановкой, с хрустальными вазами на столах (без цветов), и собраниями сочинений в блестящих позолотой переплетах.

– Мсье Дюпон!

– А кто там? – донесся веселый голос.

– Податной инспектор Леруа, – сообщил он в пустоту, чувствуя себя при этом немного неловко.

– Сегодня прям-таки день великосветских визитов, – одна из дверей распахнулась, и деловой партнер покойного Арно предстал во всей красе.

Именно так и выглядят банкроты из «надорвавшихся». Улыбка, насмерть прибитая к лицу, немного трясущиеся руки, винный дух и легкий беспорядок в модной одежде.

– Милости прошу, до завтрашнего дня я еще живу в этой комнате, – он сделал шаг назад и почти рухнул в кресло.

Несколько тощих узлов с пожитками были свалены горкой за восточного вида диваном.

– Представляете, у них в комплекте было несколько отличнейших чемоданов, и я спокойно брал их в деловые поездки, – весело, словно свежайший анекдот, начал рассказывать Дюпон, – Но как только ваши коллеги начали вышибать меня из квартиры, хозяева сразу заявили, что их чемоданами для переезда я воспользоваться не могу. Пришлось купить у них простыни, – Дюпон попытался пнуть ногой один из узлов, не дотянулся и снова расслабленно упал в кресло. Точным движением, не глядя, он ухватил за горлышко стоящую рядом бутылку, но та была уже пуста.

– Пока вместе с кроватями они не сдают намыленную веревку – их трудно обвинять в людоедстве.

– Вы правы, чтоб вас и, кстати, по какому вы делу? Какие подати можно платить с нуля и с величин отрицательных? Следующих кредиторов я жду только через…

– Я не кредитор, – глаза Леруа вдруг потеряли блеск, лицо заострилось и вытянулось еще больше. – У меня есть вопросы.

– Ну и что за вопросы? – в глазах Дюпона плясали чертики, и ему было все равно, с каким выражением на него смотрят другие люди.

Леруа понял, что простой беседой тут не обойдешься, требуются сильные средства убеждения. Он достал из портмоне практически всю утреннюю взятку.

– Сколько вам нужно денег, чтобы признать себя виновным в убийстве Арно де Бенажа?

Дюпон уронил бутылку и стал яростно тереть ладонями лицо. Помотал головой. Встряхнулся.

– Я невиновен, – деловой партнер покойника стремительно трезвел.

– Превосходно, – Леруа спрятал деньги обратно, – Тогда давайте подумаем, кто нанял ему таких превосходных слуг.

– Нанял и нанял. Нет в них ничего превосходного – первые имена, которое дало агентство.

– И это хорошо. Но тогда почему ваш благодетель умер при таких небезынтересных обстоятельствах?

– Откуда я знаю!!? – рявкнул Дюпон. – Вляпался, помер, и оставил меня без гроша!

– Без гроша вас оставила Сильвия де Бенаж, – Леруа был само спокойствие.

– И что!!? Прикажете ехать туда и стрелять ей в голову!!?

– Это было бы верхом неосмотрительности, – констатировал Леруа.

Дюпон окончательно протрезвел.

– Вы кто такой?

– Податной инспектор Патрик Леруа, завершаю дело о передаче наследства.

– Что вам от меня надо?