Эдвин Хилл - Пропавшие

– С одним рыбаком из Рокленда. Слупил с меня кучу бабок.

– Блевал?

– От берега до берега.

– Хорошо потраченные деньги, значит. Ссору отложим до завтра?

Морган сбросил ботинки и шапочку на пол и лег. Эстер свернулась у него под боком.

– Это лучшее предложение за сегодня, – сказал Морган.

С Морганом Эстер познакомилась спустя полтора года после того, как они с Дафной окончили Уэллсли.

– Дафна про меня не говорила, – сказал Морган, оказавшись одним февральским днем на пороге их квартирки в Олстоне. Он не спрашивал, а утверждал. Констатировал факт.

– Я ее почти не знаю, – ответила Эстер. Это было первое, что она сказала Моргану. Ложь.

– Она звонит мне, когда попадает в беду.

– А вы кто?

Морган вошел как к себе домой и бросил дешевый бушлат на еще более дешевое кресло. Из переноски он выпустил самую паршивую кошку, какую Эстер – на тот момент – только видела, и та принялась драть когтями диван.

– Я ее брат-близнец.

– Дафна на работе, – сказала Эстер, хотя сама не видела подругу вот уже день или два, что было вовсе не странно, ведь их смены никогда не совпадали: Дафна работала в баре, а Эстер – в библиотеке Уайденера. В спальню к соседке она все же заглянула и с облегчением обнаружила там неубранную постель и горы одежды. Малейший намек на порядок вызвал бы тревогу.

– А еще она кошаков терпеть не может.

– Я учусь в Тафтс, – пояснил Морган. – Это школа для ветеринаров в Графтоне [27] Округ в штате Нью-Гемпшир. . Остальная наша родня живет на юге города. Старая добрая бостонская история: папа был копом, мама – воспитательницей в детсаду. Есть еще восемь Магуайров, и почти все из них неподалеку – кинь камень, попадешь в кого-нибудь из них. Еще ни с кем не пересекались?

Все это и удивляло Эстер, и нет. К тому времени она знала Дафну уже больше пяти лет, и все эти годы, кроме них двоих, никого не было.

– Мы ни с кем не знакомимся, – сказала она. – Моя мама живет на Южном побережье.

Сказав это, она снова сама себе удивилась, ведь Морган только что узнал о ней больше кого бы то ни было, включая Дафну.

– Я и сам стараюсь избегать наших, – сказал он, – кроме Дафны. Перед ее чарами не устоять, но вы это знаете.

У Дафны было много достоинств, но очарование Эстер к ним не отнесла бы.

– Моя сестра все время орет, – сказал Морган, подхватывая кошку с пола и усаживая к себе на плечо. – Думает, так получит все, чего пожелает. Если увидит кошку – будет орать до потери пульса. Впрочем, его зовут Гамлет, и было бы здорово, если бы он пожил тут денек-другой. Податься ему больше некуда.

Эстер забрала у Моргана кота. Животное устроилось у нее на плече и замурчало, вибрируя всем телом. Завести питомца Эстер мечтала всю жизнь.

– А как быть с его шерстью? Гадость какая.

– С кошками же как: капелька любви – и вот они уже здоровы. Если шерсть у него не изменится, то пусть это будет частью его обаяния, чарами Гамлета. А у вас они есть?

– Вообще нет.

– Готов поспорить, что есть. Ладно, где работает Дафна? Обычно с этого и надо начинать ее поиски.

Эстер проводила Моргана три квартала до «Турина», пивнушки под открытым небом в немецком стиле. Внутри помещение оказалось почти пустым, темным и тускло освещенным баром. Морган заказал два пейл-эля, а когда бармен принес напитки, спросил, не работает ли сегодня Дафна.

– Она ушла, – ответил бармен.

– Когда?

– Прямо передо мной.

Морган сделал большой глоток, и даже сейчас, лежа в кровати рядом с ним, в этой странной гостинице на острове вдали от дома, глядя на него спящего, Эстер помнила, как он тогда крепился, готовясь к грядущему.

– Менеджер на месте? – спросил Морган.

Вскоре в зал широким шагом вошла женщина с каштановыми волосами, собранными в аккуратный «хвост».

– Подруга ваша пусть катится к чертям, – сказала она.

– Мы не друзья, – ответил Морган. – Что она отчебучила на сей раз?

– Ее не было с тех пор, как я попросила почистить лотки для жира. Эта обязанность не нравится никому, но время от времени ее выполняют все. А вот Дафна выплеснула жир от бургеров мне в сумочку. Ладно еще, ей хватило ума потом не возвращаться. Если мы снова встретимся, лучше бы ей поберечься.

Морган допил пиво.

– Чары Дафны, – сказал он.

Когда они вернулись в квартиру, Морган спросил у Эстер, сколько они платят за квартиру в месяц, и выписал чек на сумму втрое больше.

– Вы разве не студент? – спросила Эстер.

– Ничего страшного. Только не говорите Дафне, что я приходил, и про чек тоже молчите. Не то она взбесится. Будут нужны деньги – звоните. А Дафна еще придет. Она всегда возвращается.

– Тайны я хранить умею.

– Может, это и есть ваши чары? – сказал Морган, надевая бушлат и напоследок ласково потрепав Гамлета. – Позаботьтесь о нем, хорошо?

Эстер пожала плечами, но когда Морган ушел, легла на диван и позволила коту потоптаться у нее на груди. Морган оказался прав: через пару дней регулярного питания и питья шерсть у Гамлета приобрела здоровый вид и залоснилась. А когда спустя неделю Дафна вернулась, то по поводу нового соседа не сказала ни слова. Не сказала она и о том, где все это время пропадала, а Эстер не спрашивала. Просто такие вещи они никогда не обсуждали.

Спустя два месяца Эстер сама – о чем до сих пор помнила – позвонила Моргану и предложила встретиться на Дэвис-сквер – просто где-нибудь, лишь бы не в Олстоне, – чтобы поговорить о Гамлете. В тот день она надела платье и накрасилась, а когда они заняли столик в «У Майка», итало-американском ресторанчике с панорамными окнами и видом на площадь, заказав пепперони и графин пива «Blue Moon», то о Гамлете – который остался жить у Эстер до самой смерти, – так и не заговорили. Как и о Дафне. В тот идеальный весенний вечер, когда цвела вишня, все кругом припорошило желтой пыльцой, а Эстер поняла, что жизнь меняется, они проболтали несколько часов. В тот вечер она сказала Моргану на прощание:

– Нельзя, чтобы Дафна узнала про нас, – и прильнула к нему в поцелуе.

До тех пор Дафна с Эстер противостояли миру вдвоем, одни. А знакомство с Морганом – да вообще с кем-либо – означало предательство. Морган понял бы это как никто.

Сейчас, на рассвете, когда в комнату начал сочиться солнечный свет, Эстер погладила его по щеке и поправила рыжую челку.

Жизнь снова изменилась.

Утром Морган не сразу сообразил, где проснулся и что́ рядом, в чужой кровати, делают Кейт и еще один, незнакомый ребенок. Сквозь тонкие занавески на окнах в комнату, обставленную старинной мебелью, пробивался солнечный свет. Морган тут же вспомнил дорогу до Мэна и ночную поездку на лодке до острова. Вспомнил, как почти всю ночь у него под ногами перекатывались волны, а потом он провалился в глубокое забытье без снов, вспомнил, как прислушивался к дыханию Эстер, гадая, спит она или притворяется и оттягивает неизбежную ссору. Морган сел на кровати. Эстер, как обычно, улучила шанс и смылась.