Корен Зайлцкас - Учитель драмы

Когда я выходила за дверь, я услышала, как Фрэнсис говорит Кэт взять купальник.

– В отеле есть бассейн.

– Я не хочу. Я все равно не умею плавать.

Почти девять лет – ни одного урока по плаванию.

После заселения я рассчитывала оставить Кэт, Джио и Фрэнсиса в спортивном зале, пока занялась бы реализацией придуманного мной плана.

Только Джио, который все еще был не в духе, как будто прилип ко мне.

– Можно я пойду с тобой? – спросил он.

– Я должна честно тебя предупредить – будет скучно. Может, ты лучше останешься и поплаваешь в бассейне?

– Я могу научить тебя прыгать бомбочкой, – попытался соблазнить его Фрэнсис.

Но Джио только покачал головой.

– Что это? – спросил меня Джио в офисе UPS, пока я оформляла экспресс-доставку ноутбука, который мне дал Оз.

– Это компьютер.

– Куда ты его отправляешь?

– Моей подруге – моей самой старой подруге – в Британию. Она вроде как компьютерный гений, и она его для меня перепрограммирует. Я развлекалась чем-то подобным, когда была ненамного старше тебя.

– Правда?

– Ага. Если ты интересуешься компьютерными науками, она, может, согласится дать тебе пару уроков по программированию.

Он задумался над этим, пока я заполняла таможенные формы, молясь небесам, чтобы посылка не потерялась на почте.

– Да, – сказал он. – Хорошо.

– Но, Джио…

– Да?

– Прежде чем ты начнешь учиться программировать, выбери себе цель. Веб-сайты, игры, мобильные приложения, что угодно – и занимайся, ориентируясь на это.

– Хорошо. – Он немного помолчал. – А это тяжело?

– Программировать? Да. Но здесь все зависит только от трудолюбия, не от таланта. В программировании нельзя потерпеть неудачу. Только допустить ошибку, на которой можно чему-то научиться. И продолжать попытки. Это все, что ты можешь сделать.

Пока мы ждали на светофоре, он вложил свою руку в мою и прижался ко мне, чтобы согреться – такого не было уже много лет.

Следующей остановкой был «Бульвар», потому что Аптон сказал, что уже можно начинать развешивать постеры «Современных трагедий», а еще я нуждалась в тихом месте без Фрэнсиса – для телефонного разговора, который был стержнем моего плана.

Я сказала Джио, что мне нужно выйти на минутку.

– Ты не против подождать здесь? Может, ты поможешь мне размотать вон те провода в коробке? Обматывай их вокруг ладони, как я тебе показывала, хорошо?

Он согласился, и через минуту я уже стояла в коридоре, рядом с бюстом Цзяо Синтао [119] Цзяо Синтао (англ. Jiao Xingtao) – современный художник и скульптор. , целиком слепленным из упаковок от жвачки, и набирала номер, который нашла в списке на RandallMuellerRealty.com . Я очень долго слушала гудки, а потом попала на голосовую почту. Я подозревала, что Рэнди отслеживает звонки. Должно быть, я его до чертиков напугала своим нью-йоркским номером. Возможно, он даже подумал, что ему звонят из «Бахрама», чтобы устроить повторный допрос на полиграфе.

Я снова начала набирать его номер, когда услышала чей-то голос:

– Марианна.

Когда я подняла глаза, то увидела, что в мою сторону шагает Вик.

– Виктор. Привет. Вот это сюрприз, – сказала я, пролистывая сообщения на своем телефоне. Пока я дозванивалась Рэнди, я пропустила сообщение – геолокация Виктора сообщила, что он находится в здании.

– Я видел вас по камерам, – сдержанно и озабоченно сказал он.

– Вы видели меня в аудитории? Прямо сейчас? С Джио?

– Ну да, я просто был неподалеку. А Генри как раз тестировал новую функцию камер – они теперь реагируют на движение. Когда кто-то заходит, они включаются.

– Вы пришли специально, чтобы увидеть меня ?

Рационально я понимала, что «Бахрам» подозревает Рэнди, а не меня. Но мне все равно было некомфортно оставаться с Виктором один на один.

– Я приходил к вам домой вчера вечером. Я переживал, что слишком надавил с Сингапуром. Вы, очевидно, понимаете, почему я хочу, чтобы вы туда поехали.

Я неопределенно улыбнулась.

– Я это к тому… – сказал он и сделал шаг вперед, оказавшись слишком близко: руки и ноги онемели от страха, – что мы слишком долго плясали вокруг да около.

– Да, – сказала я, чувствуя, как разум отделяется от тела. Я смотрела мимо него, на скульптуру из жвачки, и красные стрелы на ней будто бы начали приобретать объем.

– Но я знаю, что вы тоже это чувствуете. Я вижу, как застенчиво вы себя со мной ведете. С другими родителями вы не такая. А потом вы подписались на меня в соцсетях. Я понимаю, что это неправильно, поверьте мне. Я был пострадавшей стороной в такого рода делах. Я знаю, что это сделает с Фрэнсисом и Камиллой. Я как будто бы обманываю ее, испытывая к вам все эти чувства…

Я отвернулась от скульптуры как раз в тот момент, когда его лицо оказалось совсем рядом с моим. Мой рот приоткрылся от удивления, и он поцеловал меня прямо в него, воспользовавшись этой возможностью. Я высвободилась из его рук, когда они обвились вокруг моей талии.

– И то, как вы обращаетесь с Габи. Как вы выделяете ее. Камилла с моей дочерью даже более холодна, чем со мной. – Он все еще крепко меня держал, прижав спиной к стене. – Мой брак стал казаться мне займом, который я взял по собственной глупости. И теперь я должен расплачиваться за него до конца своей жизни…

– Вы хороший отец, Виктор. Вы действительно всегда рядом со своим ребенком, – сказала я и положила руку ему на грудь, отстраняя его.

– О, – неловкость этого момента возрастала с каждым дюймом, который добавлялся к расстоянию между нами. – Я просто хочу, чтобы для нее все стало хоть немного проще. Когда она потеряла Мелани… – Его глаза покраснели.

– Мне так жаль, Виктор. Очень жаль. Должно быть, вам невыносимо одиноко.

Он, кивая, достал из кармана носовой платок.

– Я все еще скучаю по ней, по Мелани. Я правда думал, что Камилла станет для меня вторым шансом. В этот раз я решил быть более внимательным. Более снисходительным…

– Мне действительно жаль, – повторила я, испытывая неподдельное и самое глубокое в жизни сожаление. – Я бы очень хотела сделать что-нибудь, чтобы вам стало легче. Что-нибудь, но только не это. Этого я не могу сделать. Я правда пытаюсь выстроить жизнь без лжи вместе с Фрэнсисом.

– Мне так стыдно, – сказал он, мигая, будто очнувшись от какого-то дурмана, – вы себе не представляете. – Он сказал что-то про то, каким же уродом я теперь должна его считать. Каким извращенцем.

– Я тоже проявляла к вам слишком много нездорового интереса. Поверьте мне, – сказала я. – Но сейчас я предпринимаю все возможное, чтобы с этим бороться.

После того как Вик ушел, я заблокировала идентификатор вызывающего абонента на своем телефоне и набрала номер еще раз.

– Здравствуйте. Рэндалл Мюллер. – В его голосе больше не было прежней хаотичной развязности. На заднем плане не было слышно обычного адского грохота.