Корен Зайлцкас - Учитель драмы

Через час у меня появилось учащенное сердцебиение, и я почувствовала, как ко мне подкрадывается отчаяние. Я подумала, что если еще раз услышу, как очередной болтун с Общественного Радио своим монотонным голосом произносит слово «привилегии», то запихну в духовку приемник вместо булочек в глазури.

Как только мы закончили завтракать, я легла в постель, сославшись на мигрень.

– Мам! – крикнула Кэт. – Ма-а-ам! Мы уходим!

Фрэнсис открыл дверь в темную спальню.

– Мари? – прошептал он. – Мари, с тобой все в порядке? – Его силуэт напоминал букву «Р», потому что под мышкой он держал баскетбольный мяч.

Я приложила руку к своей «раскалывавшейся» голове и стала жалобно извиняться.

– Я сама виновата. Выпила слишком много кофе. Я заместила интернет-зависимость кофеиновой.

Он подошел поближе.

– Не переживай. Я свожу детей на Большую Лужайку в Центральном Парке. Пообедаем мы тоже, наверное, в городе.

– Завтрак был просто катастрофой. Не булочки, а хоккейные шайбы. Надо было дать тесту подняться. Я чувствую себя отвратительно…

Он постучал по мячу двумя пальцами.

– Не надо. Прими аспирин. Отдохни. Мне кажется, на тебя так влияет то, что происходит.

– То, что происходит?

– Я имею в виду, на работе. А ты о чем подумала?

Мы внимательно вгляделись в лица друг друга в приглушенном свете.

– Я не знаю. Тяжело думать. Кажется, что у меня мозги кровоточат. А мне сегодня надо быть на улице, с детьми.

– Постоянный стресс и давление сломают кого угодно. Послушай, не волнуйся по поводу детей. У нас еще будет много времени для укрепления семейных связей. Например, поездка в Сингапур. Генри пригласил нас в качестве сопровождающих. Я забыл сказать тебе вчера вечером.

– Я знаю. Вик сказал мне, когда они с Генри вчера зашли ко мне в театр.

– Звучит так, как будто ты не хочешь ехать.

– Дело не в этом. Путешествие – это отлично. Я просто волнуюсь из-за стоимости.

Фрэнсис посмотрел на меня с недоумением.

– Но все расходы уже оплачены. Очередной широкий жест Виктора.

Я сильнее вдавила голову в подушку.

– Я просто хочу немного это обдумать. Можно я сначала закончу с «Современными трагедиями», и тогда мы решим?

– Хорошо. Я пока попридержу коней на этой неделе. Генри поймет. Он знает, что постановка – это твой приоритет. Ты бросаешь на нее все свои силы. Так что попытайся отдохнуть, хорошо?

– Попытаюсь.

Не прошло и пяти минут после их ухода, как я распахнула глаза и пошла за своим ноутбуком.

Видеочат выдал целых два гудка, так что я даже испугалась, не позвонила ли я Симе во время ее занятия по дайвингу. Это был единственный час в неделе, когда их с Гвен носы не были прижаты к экрану. Но в следующее мгновение на моем экране появились ее очки-дольки. Она отодвинулась подальше, и стали видны ее покатые плечи и короткий асимметричный боб, сделанный в день переезда в отдельную квартиру.

– Грейс, – улыбнулась она. В последние годы она делала это все чаще. Но для меня это по-прежнему было непривычно.

Наша муниципальная квартира за ее спиной выглядела лучше, чем когда бы то ни было. На стене висела винтажная ярмарочная вывеска с надписью «Ценные призы». На столе я заметила профессиональную соковыжималку. Это была большая удача, что большинство жильцов этого дома тоже проживали там нелегально, а то они, увидев уровень благосостояния леесбийской пары, обязательно засудили бы их за мошенничество с арендой жилья.

– Это Грейс? – раздался голос Гвен. Она отодвинула Симу плечом и влезла в кадр. На ней был джинсовый плащ с заклепками, а чай она пила из кружки в вязаном рукаве.

– Помните тот ноутбук, который вы чистили для меня пять лет назад?

– Ага, – сказала Гвен. – А что? Ты хочешь его назад?

– Вы его сохранили?

Гвен сложила руки, засунув ладони под мышки.

– Было бы расточительством просто его выбросить. Это была абсолютно новая машина. Нам нужен был Mac, чтобы работать с iOS и OSX.

– Ты видишь, с кем мне приходится иметь дело? – сказала Сима. – Крохоборство, вот что это такое. Я постоянно угрожаю ей, что когда-нибудь просто соберу все и вынесу на свалку, пока она спит. – Конечно же, она шутила.

– Нет, это отлично. У вас он будет в большей безопасности, чем на какой-нибудь лондонской помойке. Слушайте, а вы случайно не читали письма прежнего владельца, прежде чем удалять их?

Сима затеребила свою сережку в верхней части уха.

– Только если парочку?

– В каком-нибудь из них упоминался Рэнди?

– Я такого не помню. Я бы тебе сказала об этом.

Но что ожидал найти Вик в старых письмах Мелани? Может быть, в «Бахраме» решили, что Рэнди тоже участвовал в обмане с пристройкой? Может, они гарантировали ему неприкосновенность, если он приведет их ко мне?

Гвен отхлебнула чая и улыбнулась.

– Ха! Вообще там было очень много разговоров про озабоченных мужиков. Хотя твоего среди них не было.

Сима покраснела.

– Ой, только не притворяйся, что ты не помнишь! Что она там постоянно ему писала? «Закрой глаза и фантазируй». На какое-то время эта фраза у нас стала крылатой. Это ужасно, но на самом деле нам понравилось ее читать.

– Да. Мел любила подбавить огонька, – сказала я, вспоминая, как бесстыдно она улыбалась, убегая разговаривать по видеосвязи с Виком в мокром бикини.

Гвен положила руку на плечо Симы.

– Ну, в ней был огонек, пока она не начала вести себя жалко: «Я умоляю тебя. Ты единственный мужчина, который мне нужен. Только попроси, и я брошу все ради тебя». У меня не особо богатый опыт общения с мужиками, но даже я знаю, что они сматываются, как только женщина говорит о готовности уйти от мужа.

– Подождите. У Мел был роман на стороне?

Я не верила в это. Она бы так себя не вела. Она же не переставая твердила о том, что они с Виком – самая идеальная пара в мире. Они «всегда находили время друг для друга». И у них была та самая «чуть не сорвавшаяся» свадьба.

– Нет, – сказала я. – Нет, это невозможно. Мелани рассказывала мне все. Если она изменяла Виктору, я была бы первой, кто бы об этом узнал.

А может, я и была первой? Как она тогда мне сказала?

«Я не могу даже смотреть на тебя. Мы никогда не сможем снова быть друзьями после всего этого».

А что, если она не рассказывала мне об этом потому, что я назвала Ванессу «дешевкой»? Из-за моих слов о том, что роман Рэнди разрушил мое доверие к нему?

Сима наклонилась вперед.

– Грейс? С тобой все в порядке?

Когда родители Симы отказались от нее, ее представление о правильности сильно изменилось. Если гомофобия была «моральна», то она спокойно могла позволить себе встать на грешный путь. Она нелегально жила в моей квартире. Она создавала интерфейс и навигацию для сайтов моих несуществующих частных школ. Она не допустила и мысли о том, чтобы позвонить в полицию, когда я сказала ей, что утопила свой объект.