Владимир Колычев - Вечность и еще два дня

Но как жить в этой глуши без Миши? Полина, конечно, могла бы обойтись без него, но с ним гораздо лучше, намного спокойнее, надежнее. Если он, конечно, не сбежал.

Нет, Миша этого не сделал. Уже темнело, когда где-то вдалеке затарахтел трактор. Полина воспрянула духом, побежала навстречу. Миша высунулся из кабины, она приветливо помахала ему рукой. Он остановился, Полина забралась в кабину, прижалась к нему.

Трактор шел тяжело, двигатель работал натужно. Миша основательно загрузил прицеп досками.

— Заплатить за них пришлось, — виновато сказал он.

Но Полина ничуть не расстроилась. Денег, конечно, жалко, но нужно обустраиваться на новом месте.

— Я еще вагонки заказал, стены в доме обошью. С утеплителем. Хорошо будет.

— Хорошо, — эхом отозвалась она, прижимаясь к Мише.

Он подогнал трактор вплотную к дому, вышел сам, помог сойти ей. Потом Миша опустил борт прицепа и хотел было разгрузить его.

— Ну и куда ты? Сначала обедать… ужинать! — заявила Полина.

Она накормила Мишу куриным супом, налила самогоночки, только тогда рассказала о своих проблемах.

Миша думал недолго.

— Все правильно Вадим сказал, — заявил он. — Ничего с твоим Антошкой не станется. За себя нужно думать! Вычислят по телефону, приедут. Ну и куда мы тут денемся?

— Забор надо ставить.

— Не поможет.

— Капканы.

— Может, лучше сидеть и не высовываться?

Полина кивнула, соглашаясь. Она уже подготовила себя к смирению, осталось только утвердиться в этом решении.

— Чем тебе со мной плохо? — спросил Миша.

Он смотрел ей прямо в глаза. Полина вдруг почувствовала себя кроликом перед удавом.

— Нет, мне с тобой хорошо.

— Если тебе скучно, то скажи об этом. — Он взял ее за руку.

— Скучно. — Полина и сама не поняла, зачем она это сказала.

— Тогда иди ко мне. — Миша потянул ее на себя.

Она вроде бы уперлась, во всяком случае напрягла мышцы ног, но все равно вдруг оказалась у него на коленях.

— И не скучай.

От Миши пахло кондовым табаком, луком и потом, но Полина все же приняла его поцелуй. Сначала она ответила на него, а потом позволила ему перенести себя в постель.

Миша пахал с утра до вечера, сначала дом изнутри обшил, потом баньку поставил, маленькую, но теплую, сейчас вот сарай к жилью пристраивал. Он молотком стучал, а с крыши вода капала, снег таял под весенним солнцем. Кое-что и в дом попадало, пока Миша крышу не починил.

Прошла зима, лес оживал, лед на озере с каждым днем становился все тоньше, а надежда — все крепче. Вдруг с Германом уже покончено? Может, теперь и не нужно его опасаться?

Не смогла Полина устоять перед искушением, не выдержало материнское сердце. Она все-таки позвонила сыну ровно через месяц после того, как Вадим отключил телефон. Снова последовал запрет на звонки, но до Антошки Полина все же достучалась. Все хорошо с ним, растет, набирает вес.

Вчера она опять звонила. Все было без изменений. Варвара просила ее часто не звонить, но уже не запрещала. Люди Германа их с Вадимом больше не беспокоили, а здесь, в лесу, они даже не появлялись. Может, уже и бояться нечего.

Но Полина пока не торопилась возвращаться домой. Она решила выждать еще немного, тем более что быт у них уже был налажен. Дом обшит изнутри вагонкой, вместо нар — полноценная кровать, на плите постоянно что-то варится, жарится, вкусно пахнет.

Миша — отличный хозяин. Полине даже не нужно в театр ходить, достаточно просто выйти во двор и посмотреть, как он работает. Эстетическое наслаждение гарантировано. Да и в постели Миша скучать не дает, навалится как медведь, аж дух захватывает.

Вадим уже и не нужен. Он чужой, а Миша — свой. Домой они вернутся вместе, заберут Антошку, сыграют свадьбу. У них уже все договорено.

Полина вымыла посуду, вынесла таз во двор, выплеснула грязную воду в яму за домом. Миша перегородил ей путь. Весь запыхавшийся, распаренный, ватник нараспашку, на волосах опилки, глаза блестят.

— Ну что, хозяйка, принимай работу!

— А если не приму?

— Домой не зайду, пока не исправлю, — заявил он и улыбнулся.

Полина качнула головой, представив, как будет лежать одна в кровати и слушать, как Миша стучит молотком. Ночью мужик должен махать другим инструментом, но вслух она ему об этом не скажет. Сам догадается, если не дурак.

Да и с чего это ей придираться к его работе? Сарайчик сколачивался у нее на глазах, там все по уму. Да и не беда, если вдруг обнаружится какой-то брак, все равно им отсюда скоро съезжать. Миша, правда, не хочет этого понимать. Если и разумеет, то с трудом.

Полина зашла в сарайчик, окинула его взглядом. Доски пригнаны плотно, щелей нет, но, в общем-то, ничего особенного. Завтра здесь уже все будет заставлено от пола до потолка. Много чего нужно сюда убрать.

Миша думал с ней в унисон.

— Чердак надо бы освободить, — сказал он. — Там куча барахла.

— Освободим, — проговорила Полина.

Работы она не боялась, сразу же взялась за дело, сначала вынесла все ненужное из дома, потом уже полезла на чердак. Там ей на глаза попалась старая брезентовка с оторванной подкладкой. Крыша протекала, они подстелили этот плащ, поставили тазик. Миша потом крышу починил, а брезентовка так и осталась на чердаке. Пусть и дальше лежит тут. Мало ли что, вдруг снова потечет?

Полина и сама не поняла, зачем полезла в карман плаща. Рука потянулась, а сдерживать себя она не стала и выудила из кармана старую, порядком подпорченную временем фотографию в белой рамке.

Это был самопроявляющийся снимок с «Полароида». Полина ни разу еще не видела фотографию молодого Вадима. Она сразу его узнала. Он стоял на берегу озера в компании с незнакомыми парнями. У одного из них было ружье, у другого — удочка. Вадим скрестил руки на груди и важно улыбался.

Откуда взялась здесь эта фотография? Уж не сам ли Вадим ее тут оставил? Плащ долгое время висел на гвоздике в доме, в котором, возможно, бывал Вадим.

Миша переносил в сарайчик сухие дрова, аккуратно укладывая их в поленницу.

— А Колька не будет против? — спросила Полина, цепко глядя на него.

— Какой еще Колька? — не понял Миша.

— Ну, друг твой. Это же его дом. Ты мне так говорил.

— А чего это ты вдруг вспомнила? — Миша заметно насторожился.

— А вот ты про него не вспоминаешь. Вдруг он весной приедет на рыбалку, а мы здесь?

— Ну да, может приехать, — Миша озадаченно провел рукой по затылку.

— Совсем ты о нем забыл. Как будто он нам этот дом подарил.

— Нет, не подарил.

— А мы баньку поставили. Да и сарай вот.

— Так это хорошо, ему пригодится.

— Вот ему и оставим. А сами домой отправимся, в Зыбку.

— Пожалуй, сейчас нельзя нам туда.

— А как же Колька? Вдруг приедет и выгонит нас отсюда?