Камилла Гребе - Оцепенение

Ветеринар тоже одобрительно кивал, слушая мою историю. Сказал, что хотел бы, чтобы все владельцы домашних питомцев были как я. Чтобы отвозили питомца к врачу сразу, как только заметили, что ему плохо. Это избавило бы животных от ненужных страданий.

В школе я снова и снова рассказывала эту историю.

Одноклассники стояли вокруг и внимательно слушали. Никто не дразнил меня толстой и уродливой. Учительница тоже хотела послушать историю. Под конец я даже нарисовала произошедшее на рисунках. Учительница повесила их на стену, и они висели там несколько лет до самого окончания начальной школы.

– Любопытно, – отмечает Ханне и делает пометки в блокноте.

– Ты тоже думаешь, что она психопат-садист? – спрашивает Малин.

Ханне отвечает не сразу.

– Не уверена.

– Есть еще одна запись, которую стоит почитать, – говорю я, роясь в бумагах.

Одна из моих подписчиц написала, что хочет прислать мне пирог. Самый настоящий ПИРОГ! Как тогда с Андре. Когда он заболел, все соседи приходили нас навестить с пирогами и булочками. Подстригали лужайку, убирали снег, обрезали деревья.

Это было так приятно.

Но быстро прошло.

Наверно, нашли себе другие, более интересные трагедии – матерей, больных раком, детей в инвалидных креслах, парализованных, бездетных, уродцев, умирающих – всех тех, кто ОТОБРАЛ у нас с Андре все внимание. НИКОГО больше не интересовал рассеянный склероз, когда у соседа обнаружили рак печени и жить ему оставалось два месяца.

Я просто хотела снова вернуть себе всеобщее внимание. Снова почувствовать эту любовь и заботу.

Ханне снимает очки и смахивает капли пота со лба. Медленно кивает и лист бумаги на стол. Взгляд устремляется в цветущий сад за окном. Выражение лица сосредоточенное и грустное. Оно делает ее старой.

– Андре – это ее муж?

Я киваю и убираю бумаги в папку.

– Можно еще раз взглянуть на блог?

– Конечно.

Я подвигаю к ней ноутбук.

Ханне просматривает посты, то и дело хмыкая и кивая.

– Как я и думала.

– Что?

– Сюзанна Бергдорф начала вести блог после того, как с сыном случилось несчастье. Она быстро набрала подписчиков. Больной ребенок на фоне морского пейзажа – беспроигрышная концепция. Но вот что кажется мне любопытным.

Она показывает на количество лайков и комментариев.

Мы с Малин наклоняемся, чтобы лучше видеть.

– Вначале она писала, что состояние сына улучшается и что есть надежда, что он очнется. И что происходит? Количество лайков резко уменьшилось . Никому не интересно читать об обычном здоровом юноше. Людям хотелось читать про страдание, горе, болезни, трагедии. Потом сыну неожиданно стало хуже, и блог стал мегапопулярным. И тогда…

– Что ? – восклицает Малин.

И тогда Сюзанна греется в лучах солнца всенародной любви, оказывается в центре всеобщего внимания, – с грустью отвечает Ханне. – Оказывается в центре всеобщего внимания, как она и писала в дневнике.

Мы молчим.

– Думаю, Ракель охотилась за лайками и подписчиками, – продолжает Ханне. – Людям нравился ее блог. Им нравилось читать о том, как она… страдает. Для нее это было игрой, цель – добыть как можно больше лайков. Но в результате этой игры погибли невинные люди.

У меня по коже бегут мурашки. Вспоминаются слова Малин при виде зевак, фоткающих дорожное происшествие.

Что за черт! Все с ума посходили!

Я думаю об Афсанех: она тоже фоткала Надю и выкладывала фотографии на форуме для родителей больных детей. И о Мартине, бывшем коллеге Афсанех, который утверждал, что нарциссизм в последнее десятилетие получил большее распространение. Люди готовы на все ради популярности в Интернете.

– Что ты хочешь сказать? Что Сюзанна сама сделала так, чтобы сыну стало хуже? – уточняю я.

– Да, – спокойно отвечает Ханне. – Сыну и, возможно, мужу тоже. А после этого начала искать новые жертвы. Она была и львом, и ягненком. Выхаживала своих жертв и ранила их, как в том стихотворении. Все совпадает. Все началось с той истории с кошкой. Тот случай и посеял в ней семена зла. Вскоре родители заболели и умерли. Может, за ними она тоже ухаживала. Это только усилило травму. Потом муж заболел. Сюзанна его выхаживала. Она была полна мотивации. Профессия аптекаря была только на руку. И снова она получила признание. От медсестер и друзей, как в Интернете, так и в жизни. И сделала все, чтобы оставаться в центре внимания. Может, она не хотела его убивать, просто так вышло.

– И история повторилась с сыном?

– Да, с той только разницей, что Сюзанна завела блог и профили в социальных сетях. Чем хуже было сыну, тем популярнее становился блог. И она взяла инициативу в свои руки. Сделала так, чтобы он не выздоровел. Скорее всего, он умер в результате ее так называемого ухода .

Ханне умолкает.

– Это же ужасно, – всхлипывает Малин и закрывает лицо руками.

– Она была не в силах пережить смерть Юнаса, – продолжает Ханне, не обращая внимания на реакцию Малин. – И, чтобы заполнить пустоту, заменила сына его помощником. А дальше все повторялось по одному сценарию. Смотрите сюда.

Она открывает пост, опубликованный шесть месяцев назад.

Коммуна приняла решение, что нам достаточно трех часов помощи в день. Из-за этого ни я, ни мой бойфренд не можем работать полный день. Помогите нам – переведите деньги на номер, указанный ниже. Любая сумма пригодится! Заранее спасибо всем чудесным людям, отозвавшимся на этот крик помощи!!

– Она просила подаяния в Интернете и обманным путем получала различные социальные пособия. Не знаю, о каких суммах идет речь, но это, должно быть, тоже подталкивало ее искать новых жертв на место Юнаса.

Малин утирает слезы.

– Простите мою чувствительность. Но как такое вообще возможно? Кто способен на такую жестокость?

– Психически нездоровый человек, – спокойно отвечает Ханне, пригубляя горячий чай. – С серьезными отклонениями. Сюзанна умела манипулировать людьми. Лгала всем и каждому. Это указывает на асоциальное поведение.

Мы снова молчим. Сложно поверить в то, что кто-то способен навредить собственному ребенку, чтобы сделать свой блог самым популярным. Это просто безумие какое-то.

– Если хотите получить диагноз, я могу вам его озвучить, – продолжает Ханне и постукивает ручкой по столу.

Я киваю.

– Делегированный синдром Мюнхгаузена. Münchhausen by Proxy , – с довольным видом объявляет она. – Это когда человек причиняет вред другому, часто своему ребенку, а потом звонит врачам, чтобы предстать спасителем. Все ради внимания, которое ей или ему оказывают в такой ситуации. Внимание как наркотик. Больной родитель не в силах остановиться. И не важно, реальное ли это внимание или виртуальное. Возможно, мы впервые сталкиваемся со случаем виртуальной зависимости, если так можно сказать. Но явно не в последний раз. Наша жизнь меняется, и нас ждут тяжелые времена. Хорошо, что я до них не доживу.