Инна Жарчинская - Скрипач

— И тело, — деловито добавила я. — А что тебя так удивляет, как будто ты никогда раньше этого не делал?

— Но ты, как мне кажется, всегда была против подобных сделок, — заметил он. — Что изменилось?

— Ты сам знаешь, что изменилось, — разозлилась я, — довольно изображать из себя святую наивность!

И вновь, как это уже было однажды, я заметила внутри того существа, которое я про себя называла скрипачом, мучительную борьбу между Ником и дьяволом. Причины этой борьбы были мне понятны, и теперь я боялась, что мой любимый мужчина из самых лучших побуждений может мне все испортить.

— Согласен или нет? — слишком торопливо спросила я.

— Да, — ответил дьявол. — А ты смелая девушка… или самоуверенная, хотя, скорее всего, просто глупая.

— Итак, — спешила я заключить сделку, пока мой Ник не испортил мне все, — ты обещаешь, что если не сможешь выполнить мое желание, то ты освободишь Ника от всех обязательств перед тобой и оставишь его в покое, но при этом не вернешь ему ту болезнь, от которой избавил его в детстве? Ты вообще не будешь больше соваться в нашу с ним жизнь и позволишь начать все с чистого листа.

Дьявол рассмеялся, и в его смехе было столько сарказма, что им можно было бы отравить весь мировой океан, даже еще осталось бы. Он пока еще так и не понял, что это будет за желание, иначе отнесся бы к нему более настороженно. Вот что значит всегда и везде выигрывать — становишься слишком самоуверенным. Хотя… Кто знает, может быть, это я самоуверенная, а он-то и в самом деле никогда не проигрывает? Мне стало немного не по себе.

— Таким образом, — заключил он, — ты хочешь обменять свою душу на его, я правильно тебя понял?

— Считай, что так, — неопределенно ответила я и услышала в ответ стон Ника, который никак не мог прорваться сквозь блокаду дьявола.

— Хорошо, — довольно произнес дьявол, — пусть будет так. Так чего же ты хочешь, милая моя?

— Пока еще не твоя, — уточнила я. — Так вот, я хочу, чтобы ты меня полюбил. Не Ник, а именно ты, дьявол! И учти: я говорю не о сексе, не о страсти, не о влюбленности, а именно о любви, о самой настоящей любви. Любви до самоотречения, не требующей ничего взамен, не знающей никаких преград и не исчезающей со временем!

Тишина, которая воцарилась в комнате после моих слов, казалась настолько тяжелой, что давила мне на плечи. Страх медленно закрался в мою душу и принялся вить там удобное гнездо. Я вспомнила, что бывает, когда в этих дьявольских договорах упустишь хоть какую-то незначительную деталь!

Кажущаяся такой близкой, победа молниеносно превратится в поражение. Неужели я ошиблась? Я вцепилась побелевшими пальцами в подлокотник кресла и услышала то, что Ник этой ночью назвал музыкой моего сердца, только это была уже совершенно иная музыка, страшная и напряженная, музыка ожидания чего-то ужасного.

Больше я не смогла выдавить из себя ни слова, потому что губы у меня предательски дрожали, а на глаза набегали слезы. Боже мой, как же мне страшно было в тот момент!

Желтые глаза смотрели на меня удивленно и даже растерянно. Борьба между Ником и дьяволом прекратилась, и все вокруг как будто замерло. Время стало вязким и тянулось, словно струйка меда, очень медленно. Лицо скрипача не выражало ровным счетом ничего, и невозможно было понять, чего мне теперь ждать.

— Ах ты, маленькая хитрая дрянь, — произнес голос дьявола, абсолютно лишенный интонаций, — как же ты догадалась?!

Я удивилась тому, как это прозвучало. Так, как будто со мной говорил робот, а не живое существо. Голос вылинял, утратил краски и стал никаким. Наверное, если бы предметы умели разговаривать, то они говорили бы именно так.

— Что значит эта твоя реплика? — воодушевилась я, чувствуя близкую победу. — Ты ведь выполнишь мое желание?

— Это невозможно, — дьявол даже зубами скрипнул, — ты придумала единственное желание, которое я не могу исполнить. Ах, девочка, если бы я умел любить, разве был бы я тем, кем являюсь? Как бы я исполнял свои обязанности, если бы хотя бы к одному из людей относился предвзято?

Я с шумом выдохнула воздух. Кажется, у меня все получилось! В это невозможно было поверить, но я все-таки смогла переиграть дьявола!

— Что ж, я вынужден оставить это тело. Жаль, конечно. Мне оно нравилось, но ничего не поделаешь. Мария, а ты уверена, что тебе нужен именно он, а не я?

— Не знаю, что ты там о себе возомнил, — вспылила я, — но мне нужен Ник, а ты, пожалуйста, освободи нас от своего присутствия, как обещал.

На первый взгляд ничего не изменилось. Скрипач закрыл глаза и замер. Так он сидел еще минут пять, а когда вновь посмотрел мне прямо в лицо, то от золотых дьявольских вспышек не осталось и следа, теперь уже навсегда.

— Неужели я теперь свободен, — все еще никак не мог поверить в такое неожиданное счастье Ник, — и он больше не вернется?

— Да, — ответила я ему с улыбкой, — ведь он никогда не врет, верно? Он просто вынужден выполнить условия сделки.

Вдруг боковым зрением я уловила слева какую-то вспышку. Мы с Ником одновременно посмотрели в том направлении, откуда она шла. Как будто ничего особенного не произошло, вот только из закрытого скрипичного футляра прорывалась тонкая, но яркая полоса света. Мы переглянулись.

Ничего не говоря, Ник бросился к скрипке, торопливо открыл футляр и вскрикнул, не в силах удержаться от разочарованного возгласа.

— Ее нет! Ее больше нет!

— Конечно, — ответила я спокойно, — эта вещь принадлежала дьяволу, и он, уходя, забрал ее с собой. Тебя это так сильно огорчает? У тебя ведь есть я.

— Что ж, — согласился он, — так будет даже лучше.

Все у нас было настолько хорошо, что иногда мне становилось даже страшно. Я постоянно ждала какой-то беды. Ведь не может быть, чтобы все всегда было хорошо, когда-нибудь это должно закончиться. Каждую ночь я засыпала на груди любимого и просыпалась от его нежных, осторожных поцелуев.

Ник по-прежнему играл в «Империи», и его музыка не стала хуже, люди, как и раньше, безропотно подчинялись его игре. Но что-то навсегда покинуло самого Ника, в его взгляде больше не мелькали удивительная отрешенность и презрение ко всем людям — он стал человеком, что нисколько не умаляло его таланта. Таким он мне нравился гораздо больше. Я уже не боялась того, что в самый неподходящий момент в его темных глазах вспыхнет дьявольский огонь, который может не просто опалить, но и сжечь душу. Мне было тепло и уютно с этим новым Ником.

И лишь иногда отчего-то накатывала необъяснимая тоска по маетному и тяжелому состоянию, которое вызывало у меня то страшное, но безумно притягательное существо, которое навсегда нас покинуло. Я надеялась, что все-таки навсегда, но мне трудно было поверить в то, что дьявол так легко откажется от своей добычи. Думаю, что все, кто однажды с ним сталкивался в жизни, потом долго не могли его забыть. Дьявол не из тех, кого забывают. Не зря же он великий искуситель — он умеет затронуть самые сокровенные струны души, этот мистический скрипач.