Инна Жарчинская - Скрипач

— Как же красиво и… страшно, — вынуждена была я признаться. — Мне казалось, что я сейчас умру.

Он обнял меня и шепнул на ухо:

— Нет, ты будешь жить вечно.

— Какая чушь! — воскликнула я. — Я не хочу жить вечно, я хочу жить счастливо. А вечность — это слишком долго.

— Ну, тогда я постараюсь сделать все, чтобы твоя жизнь была счастливой, — пообещал он.

Я прижалась лицом к его груди и почти неслышно прошептала:

— Тебе для этого не надо стараться, просто будь рядом.

Он прижал меня к себе, зарылся лицом в мои волосы и хрипло произнес:

— Я всегда буду рядом, даже тогда, когда это будет невозможно. Никогда тебя не покину, Машка. Ты даже не представляешь, что ты для меня значишь!

Фома Торквемада без сил лежал в постели. Из его груди вырывалось надрывное свистящее дыхание. Он прожил долгую жизнь, но в последнее время его все чаще обуревал страх. Он вспоминал одну давнюю встречу и дрожал, словно от озноба.

Скоро, очень скоро они вновь встретятся…

— Томас, Томас, Томас, — услышал он тихий насмешливый голос, который так и не смог забыть за все прошедшие годы. — Заждался меня?

— Это ты, нечистый? — слабым голосом спросил Фома.

— Ох, как же ты мне надоел, чистюля, — устало ответил дьявол, — кто же еще? Смерть-то твоя уже не за горами. Ты к ней готов, Фома?

Как ни старался Великий инквизитор спрятать свой страх, но так и не смог. Зрачки его расширились, губы задрожали, а из груди вырвался стон.

— Что, уже? Так скоро? — сдерживая слезы, спросил он у своего гостя.

Высокий человек в черном плаще вышел из темноты, и Фома вновь увидел его. Он был прекрасен, но в его золотых глазах не было и тени сочувствия, хотя и ненависти в них тоже не было, лишь холодное равнодушие и усталость.

— Кто тот человек, в чьем теле ты сейчас находишься? — спросил Торквемада. — Я искал его и не мог найти. Если бы мне это удалось, то…

Дьявол рассмеялся.

— То ничего бы не изменилось, Фома. Неужели ты думаешь, что я не смог бы о себе позаботиться? А тело… Это мое собственное тело. Есть один древний ритуал. Он гораздо древнее, чем все ваши религии вместе взятые. Понимаешь, даже мне иногда нужен отдых, и раз в несколько столетий я позволяю себе небольшой отпуск. Если в полнолуние на месте ритуальной смерти пяти женщин овладеть девственницей, то вскоре на свет появится чистое свободное тело без души. Мое тело, Фома, которое никто у меня не будет оспаривать. И тогда я могу наконец отдохнуть. Вот такое тело сейчас перед тобой. Я много работаю и имею право хотя бы иногда нормально поспать и не видеть все те мерзости, которые вы, люди, здесь творите. Знал бы ты, как я от вас устал! Да вот взять хотя бы тебя. Фома, вспомни всю свою жизнь. Сколько мерзостей ты натворил, прикрываясь именем Бога? У тебя еще есть немного времени, чтобы все вспомнить и осознать. Но ты не поймешь ничего. Единицы спасаются на смертном одре, и ты не из их числа.

— А что будет со мной? — голос Великого инквизитора стал почти неслышим. — Что ждет меня, когда я умру? Я ведь верой и правдой служил Богу…

— Прекрати, лицемер, — оборвал его дьявол, — мне противно тебя слушать. Ты сам-то веришь в то, что сказал? Кому ты служил? Томас, ты тешил свои амбиции. «Богу — богово, кесарю — кесарево». Свое ты получишь. В этом мире все получают в итоге то, что заслужили, и ты не исключение.

«Я не хочу этого!» — попытался крикнуть Фома, но невидимая рука сжала горло, и его сдавленный шепот утонул в долгом приступе мучительного кашля.

— Я тебе не верю, враг рода человеческого. Где твои рога, где твои копыта, исчадье ада? Почему ты притворяешься человеком?

— Копыта — не самая удобная обувь, — ответил черный человек с сарказмом, — а рога мне наставлять некому, я, знаешь ли, старый холостяк. Конечно, можно было бы подобрать более устрашающее тело, жуткое и безобразное, чтобы привести тебя в трепет, но зачем? Меня больше интересует мой собственный комфорт, чем то впечатление, которое на вас произвожу. Тебе этого не понять. Пять веков, Томас, целых пять веков мне предстоит трудиться, не зная покоя и не ведая отдыха, без права на сон, пока очередные мои поклонники не подготовят мне достойный отпуск, — он усмехнулся. — Слишком мало людей на Земле знают этот древний ритуал, все его нюансы. Но я забочусь о том, чтобы эти знания не пропали и чтобы в нужный момент нашелся тот, кто смог бы совершить его правильно. Это в моих интересах. Многие древние знания ушли, но это не потеряется — я не допущу, — он усмехнулся.

— И тогда в этот мир придет Антихрист?! — в ужасе воскликнул Великий инквизитор, с трудом поднявшись с постели.

— И что это изменит, а, Фома? Посмотри, сейчас тот, кого ты называешь Антихристом, стоит перед тобой. Разве наступил конец света?

Фому трясло, как в лихорадке.

Несчастный старик только сейчас поверил в то, что душа действительно бессмертна и что за все свои мысли, слова и поступки ему придется ответить сполна. Ад, да, впереди его ждал именно ад — уж в этом-то Великий инквизитор не сомневался.

— Когда это случится? — спросил он, теряя остатки самообладания. — Когда я умру, дьявол?

Взяв со стола рог единорога, гость с неприятной ухмылкой принялся его рассматривать.

— Носорог, — объявил он Фоме, как будто не слышал его вопроса, — обычный носорог. А ты, дурень, надеялся, что кусок кости защитит тебя от отравления, да? Но умрешь ты своей смертью и в свой срок. До чего же вы все тут дремучие и темные! Даже ты, Томас, образованнейший человек, а дурак дураком, — потом, словно опомнившись, он ответил: — Когда ты умрешь? Сегодня какое у нас число?

— Шестнадцатое сентября тысяча четыреста девяносто восьмого года, — почему-то шепотом ответил Торквемада, уже про себя жалея, что задал этот страшный вопрос.

Он больше не хотел знать ответ на него.

Дьявол положил рог обратно на стол, поднялся и направился к выходу. У двери он остановился и, смерив съежившегося и побелевшего от страха старика презрительным взглядом, сказал:

— Сегодня. Томас Торквемада, ты умрешь уже сегодня. Срок твоей земной жизни заканчивается, пора тебе готовиться к жизни вечной. Не завидую я тебе, дружище, ох как не завидую! Но не огорчайся, в твоем аду я иногда буду тебя навещать — люблю пообщаться с интересными людьми. Так что скучно тебе не будет.

— Сгинь, нечистый! — воскликнул в отчаянии старик, но его полночный гость уже скрылся за дверью, оставив Великого инквизитора наедине со своими невеселыми мыслями.

Приближался день нашей свадьбы.

Мои бедные родители стоически восприняли известие о том, что скоро они станут бабушкой и дедушкой. Возможно, они немного разочаровались во мне, но вида не подали, тем более что Ник им понравился.