Джеймс Кейн - Почтальон всегда звонит дважды [сборник litres]

Я постарался уснуть. Мне приснилось, что на меня смотрит Кора, а я хочу что-то сказать – и не могу. Потом она пропала, и я проснулся. В ушах у меня стоял треск – жуткий треск, с которым от моего удара проломилась голова Ника. Я опять заснул и во сне падал. Я просыпался и засыпал, и снова и снова мне слышался этот треск. Один раз я закричал.

Мой охранник приподнялся на локте.

– Э! В чем дело?

– Ни в чем, просто сон приснился.

– Ясно.

Он меня не оставлял ни на минуту. Утром потребовал тазик с водой, вынул из кармана бритву, умылся и побрился. Завтракал тоже в палате. Мы оба молчали.

Мне принесли газету; на первой странице был большой портрет Коры, а пониже – моя фотография в бинтах. Кору называли «убийца с бутылкой». Писали, что на предварительном слушании она во всем призналась и сегодня будет вынесен приговор. В одной статье говорилось, что данное дело бьет рекорды по скорости рассмотрения, а в другой приводились слова какого-то священника, что, мол, если бы все преступления расследовались так быстро, это была бы лучшая профилактика преступности. Я просмотрел всю газету; о заявлении Коры нигде не упоминалось.

Около полудня пришел молодой доктор снимать с моей спины пластырь. Ему бы намочить пластырь спиртом и подождать, а он просто сдирал его, так что боль была адская. Сестра принесла мою одежду, я оделся, санитары помогли мне дойти до лифта, а оттуда на улицу. У дверей ждала машина с шофером. Детина, который ночевал в палате, усадил меня, и мы проехали квартала два. Затем он меня вывел, и мы зашли в какую-то контору. И там нас встречал Кац – с протянутой для рукопожатия рукой и улыбкой до ушей.

– Все кончено.

– Шикарно. И когда ее повесят?

– Ее не повесят. Она свободна. Как птица. Скоро придет, только уладит в суде кое-какие формальности. Входите, я вам все расскажу.

Кац провел меня в свой кабинет и закрыл дверь. Скрутив сигарету, он докурил ее до половины, сдвинул в уголок рта и тогда начал рассказ. Я с трудом его узнавал. Невероятно: человек, который вчера спал на ходу, сегодня просто поражал своей живостью.

– Чемберс, это мое самое громкое дело! Я за него взялся и довел до конца меньше чем за сутки, и скажу вам: такого у меня никогда не было! Что ж, Джек Демпси [8] Джек Демпси (1895–1983) – американский профессиональный боксер, чемпион мира в супертяжелом весе. Речь идет о знаменитом бое 14 сентября 1923 года в Нью-Йорке, когда Демпси защитил чемпионский титул, выиграв у аргентинца Луиса Анхеля Фирпо. уложил Луиса Фирпо меньше чем за два раунда, верно? Но важно-то другое! Важно – как именно! У нас, конечно, был не поединок, а игра двое на двое, в которой каждому игроку раздали отличную карту. Скажете – хороший игрок сыграет и плохой? К чертям! Плохую карту я имею каждый день. Мне подавай игру, где у всех отличная карта – выигрышная, если сыграть правильно, – вот тогда я вам покажу! Да, Чемберс, вы оказали мне большую услугу, когда пригласили вести дело!

– Вы ничего еще не рассказали.

– Расскажу, не волнуйтесь. Но вы не поймете, как я провел партию, пока я не раскрою вам все карты. Во-первых. Есть вы, и есть женщина. У вас обоих на руках отличная масть. Потому что это было идеальное убийство, Чемберс! Вы и сами не понимаете, насколько идеальное. Всякая чепуха, которой Сэкетт вас пытался запугать – что она не была в машине, когда машина перевернулась, и сумку имела при себе, – все оно гроша ломаного не стоит. Машина может немного покачаться и только потом перевернуться, верно? И женщина вполне способна прихватить сумочку, перед тем как выпрыгнуть. Сумочка – не доказательство преступления. Она лишь доказывает, что моя подзащитная – женщина.

– А как вы узнали про эти его козыри?

– От самого Сэкетта и узнал. Мы с ним вчера ужинали вместе, и он уже праздновал победу. Сочувствовал мне, болван! Мы с Сэкеттом – враги. Самые что ни на есть дружные враги. Он душу дьяволу продаст, лишь бы одержать надо мной верх. И я тоже. Мы даже побились об заклад на сто долларов. Он меня поддразнивал – дескать, дело у него безупречное, он может просто выложить карты на стол, и пусть палач делает свою работу.

Ничего себе, однако, – держать пари на то, достанемся ли мы с Корой палачу или нет…

– Раз отличная карта была у нас, то какая же была у прокурора?

– Я как раз к этому подхожу. Карта у вас была отличная, однако Сэкетту известно: ни один человек не сможет ее разыграть, если обвинитель сделает верный ход. Ему достаточно было заставить одного из вас играть против другого – и дело в шляпе. Это, значит, первое. Затем. Ему даже не пришлось ничего проверять – за него поработала страховая компания, а он и пальцем не шевельнул. Ему оставалось только правильно сходить, яблоко само упадет в руки. И что он делает? Он позволяет страховой компании вести за него расследование, запугивает вас до смерти и требует подписать заявление против женщины. Он берет ваш главный козырь – тяжелые ранения при аварии – и бьет им вашего же туза. Ведь если вы так сильно пострадали, значит, это был несчастный случай, – а он таки заставляет вас подписать заявление. И вы подписали, ведь иначе он отлично поймет, что к чему.

– Я перетрусил, вот и все.

– А Сэкетт такое за милю чует, особенно когда речь идет об убийстве. Ладно. С вами он сделал, что хотел. Вы готовы дать показания против нее. И он знает: теперь никакая сила не помешает ей сдать вас. Вот такое было положение дел, когда мы ужинали. Он меня поддразнивает. Он мне сочувствует. Он держит пари на сто долларов. И все это время у меня на руках масть, которой я легко его побью – если правильно пойду. Итак, Чемберс, смотрите на мои руки. Что в них есть?

– Ничего особенного…

– А точнее?

– По правде говоря – вообще ничего.

– Вот и Сэкетт ничего не видел. А теперь слушайте. Когда я вчера ушел от вас, то отправился к миссис Пападакис и взял доверенность на изъятие бумаг из сейфа ее мужа. Там я нашел, что и ожидал: другие страховки. Я отправился к агенту, который их оформлял, и выяснилось следующее. Страховка от несчастного случая не имеет никакого отношения к его падению в ванне. Проверяя договоры, агент обнаружил, что у Пападакиса истекает срок автомобильной страховки, и решил его навестить. Пападакис был дома один, без жены. Они быстренько заключили договор, покрывающий пожар, ограбление, автомобильные аварии… в общем, стандартные случаи. Агент заметил Пападакису, что тот застрахован от всего, кроме телесных повреждений, и предложил еще одну страховку. Грек сразу согласился. Возможно, несчастный случай тому причиной, но если и так, агент об этом ничего не знает. Пападакис подписал документы и чек, а на следующий день ему прислали полисы. Агент работает сразу на несколько компаний, и разные полисы выданы разными компаниями. Вот вам первое, что упустил из виду Сэкетт. Однако главное – у Пападакиса была не только эта новая страховка. Были еще и старые, и истекают они только через неделю.