Джеймс Кейн - Почтальон всегда звонит дважды [сборник litres]

Итак, подведем итоги. Тихоокеанская американская страховая компания: страховка от несчастного случая на десять тысяч. Страховая компания штата Калифорния – недавняя страховка гражданской ответственности на десять тысяч долларов. Компания «Роки Маунтин Фиделити» – старая страховка гражданской ответственности на десять тысяч долларов. Это мой первый козырь. На Сэкетта работала одна страховая компания – ради своих десяти тысяч долларов, а на меня – две страховые компании ради двадцати тысяч долларов. Доходит?

– Нет.

– Вот смотрите. Сэкетт отобрал ваш главный козырь, да? А я забрал главный козырь у него. Вы пострадали, причем серьезно. Итак, если Сэкетт обвиняет ее в убийстве, а вы подаете заявление, что пострадали в результате совершения ею убийства, то суд удовлетворит любое ваше требование. И эти компании – страховщики гражданской ответственности – будут обязаны выплатить возмещение до последнего пенни.

– Теперь понимаю…

– Конечно, Чемберс, конечно. И вот у меня на руках такая карта, а вы ее не видите, и Сэкетт не видит, и Тихоокеанская американская страховая компания тоже, потому что там все слишком заняты плясками под его дудку и полностью уверены в его победе; про этот козырь они даже не вспомнили!

Кац несколько раз прошелся по комнате, не забывая полюбоваться на себя всякий раз, когда оказывался у небольшого зеркала в углу.

– Значит, карта имеется, и следующий вопрос: как правильно ее разыграть? Ходить следовало быстро, потому что Сэкетт уже пошел, и моя подзащитная могла в любой момент сделать признание. Даже прямо там, на предварительном слушании, как только узнала о бумаге, которую вы подписали. Мне пришлось торопиться. И как я поступил? Я подождал, пока представитель страховщика засвидетельствует под присягой, что уверен в совершении преступления. Это на тот случай, если потом понадобится выдвинуть обвинение в незаконном аресте. И тут – бац! – мы признаем вину. Заседание закрывается, и Сэкетт до завтра вне игры. Я велел отвести женщину на полчасика в комнату для совещаний и отправил туда вас. Пяти минут в вашем обществе ей хватило. Когда я вернулся, она была готова излить душу. И тогда я послал к вам Кеннеди.

– Того легавого, который ночевал у меня в палате?

– Был легавый, а теперь мой личный шпик. Она думала, что выкладывает все полицейскому, а то была подсадная утка. Но схема-то сработала! Дамочка облегчила душу и сидела тихо до самого утра. Следующий мой ход – вы. Вы могли удрать в любой момент. Обвинения против вас не выдвигали, из-под ареста освободили, и стоило вам это сообразить – никакой пластырь, никакие ремни или больничный персонал вас бы не удержали. Поэтому, как только Кеннеди закончил печатать, я отправил его присматривать за вами. Следующий ход – небольшое ночное совещание с Тихоокеанской американской страховой компанией, Страховой компанией штата Калифорния и компанией «Роки Маунтин Фиделити». Когда я им все выложил, они мигом обстряпали дельце.

– В каком смысле – обстряпали?

– Во-первых, я процитировал им закон. Пункт о пассажирах раздела 141.3.4 калифорнийского Закона о транспортных средствах. Если пассажир застрахованного транспортного средства получает увечья, он не имеет права на возмещение, с оговоркой, что таковое право он имеет, коль скоро увечье произошло вследствие опьянения или злого умысла со стороны водителя. Вы – пассажир, а женщину я объявил виновной в преднамеренном убийстве и причинении увечий. Значит, злого умысла имеется навалом. И потом, откуда им знать, – вдруг она и вправду одна все провернула? Стало быть, обе компании, застраховавшие Пападакиса от гражданской ответственности, уже готовые бодаться с вами по поводу возмещения, отстегнули Тихоокеанской страховой по пять тысяч каждая, чтобы та выплатила страховку и помалкивала – и на все это у меня ушло полчаса!

Он замолчал, продолжая улыбаться.

– А дальше?

– До сих пор вижу физиономию Сэкетта, когда представитель Тихоокеанской вышел на свидетельское место и заявил, что расследование показало отсутствие состава преступления и его компания полностью выплатит сумму страховки. Чемберс, знаете, на что это похоже? Все равно что ложным выпадом заставить противника раскрыться – и врезать ему прямо в челюсть. Такое удовольствие ни с чем в сравнение не идет.

– Все же я не понимаю. Почему агент опять давал показания?

– Нужно было вынести приговор. После признания вины суд обычно выслушивает некоторых свидетелей, чтобы получше разобраться в деле и определиться с приговором. А Сэкетт уже взалкал крови и требовал смертного приговора. О, он кровожадный паренек, наш Сэкетт. Думает, повешение – штука полезная. На него можно ставки делать. Конечно, Сэкетт опять вызвал страхового агента. Однако после нашего ночного совещания тот был уже мой, а не его. Только Сэкетт этого не знал. И как же он вопил, когда понял! Увы, поздно. Если страховая компания сочла подсудимую невиновной, присяжные никогда ее не приговорят. Теперь не было ни единого шанса, что ее накажут. Вот тут я Сэкетта достал! Я вышел – и сказал речь. И я таки не торопился. Моя подзащитная, заявил я, с самого начала настаивала на своей невиновности. А я, дескать, ей не верил. Считал, что ее вина полностью установлена, и доказательства убедят любой суд, и потому, действуя в ее же интересах, заставил ее признать вину и просить суд о снисхождении. Но… Чемберс, вы даже не представляете, как я выдал это «но»! Но в свете только что прозвучавших показаний мне остается лишь отозвать признание вины и просить о дальнейшем рассмотрении дела. И Сэкетт ничего не мог возразить, ведь положенные восемь дней еще не прошли! Он понял, что проиграл. Вменил ей убийство по неосторожности, суд выслушал других свидетелей, дал ей полгода с заменой условным, да и то чуть ли не с извинениями. Ваше заявление о тяжких телесных было аннулировано.

В дверь постучали. Кеннеди ввел Кору, положил перед Кацем какие-то бумаги и ушел.

– Ну вот, Чемберс. Подпишите, о’кей? Это отказ от любых возмещений за телесные повреждения. Нужно же отплатить им за любезность.

Я подписал.

– Кора, поедем домой?

– Наверное, да.

– Минуточку-минуточку. Не спешите. Еще одно дельце. Насчет десяти тысяч, которые вы получите за то, что разделались с Пападакисом.

Мы с Корой переглянулись.

Кац сидел, любуясь чеком.

– Знаете, партию можно считать удачной, если что-то перепадает и Кацу. Совсем забыл вам сказать. Ладно, не буду жадничать. Обычно я забираю все, однако сегодня хватит и половины. Миссис Пападакис, выпишите мне чек на пять тысяч, а я передам вам этот – и завезем их в банк. Прошу, у меня есть бланк для чека.

Кора села, взяла ручку и начала писать, но замерла, словно забыла, что делать дальше. И тут вдруг Кац выхватил у нее бланк и порвал.