Эллен Грин - Лабиринты веры

– Джоанна. – Голос Рассела. – Ты дома?

– Да. – Ее взгляд был прикован к монитору, на котором появились имя и фамилия. «Клэр Лавуазье». Телефон был зарегистрирован на адрес дома в Хаддонфилде.

– Мы скоро будем. Мы на семьдесят втором, но все стоит.

– Знаю. Приезжайте скорей. Побыстрее. У меня есть для вас кое-что.

– У нас тоже. Слушай, запри все двери и жди. Увидимся через час. – И он отключился.

Джоанна уставилась на имя. Это было невозможно. Кто-то пользовался телефоном Клэр. Что, черт побери, происходит?

Тут она сообразила, что телефон Авы включен. Кто-нибудь может отследить его, раз он работает. Она подошла к столу и дрожащими руками выключила его.

Час спустя, когда Джоанна услышала стук во входную дверь, она была так напугана, что сначала выглянула сквозь щелочку между шторами и увидела знакомую физиономию Рассела и только потом отперла замок.

Мари свернула с семьдесят второго шоссе в сторону Бэй-авеню и медленно ползла в пробке по Манахокину. Остановилась у старой гостиницы. Ветер раскачивал выцветшую серую вывеску, которая висела на двух крюках. Эта гостиница была ее последней надеждой – временное пристанище чуть лучше рыбацкой хижины. «Бэйсайд инн». И правда, гостиница стояла ближе к заливу, чем к океану, но все равно далеко от воды.

Открыв дверь, Мари сразу ощутила запах – в ее сознании он был прочно связан с опасностью, – и у нее бешено забилось сердце. Запах плесени с примесью лизола и многолетней сажи. Она зарегистрировалась под именем Джоан Макаллистер – тем самым именем, которое они с Клэр договорились использовать каждый раз, когда оказывались в этой гостинице, – расплатилась наличными и прошла в номер с отклеивающимися обоями и продавленной кроватью. Как всегда, попросила заселить ее в двести третий номер. Посмотрев на часы, приготовилась ждать.

В последние двадцать лет Клэр периодически использовала эту гостиницу – дешевую, относительно безопасную и стоящую на отшибе – как свое тайное прибежище. Менее чем в миле от нее было множество магазинчиков со всем необходимым. Здесь никто не задавал вопросы, и всем было наплевать друг на друга. Клэр наткнулась на нее случайно, когда ехала на юг по Гарден-Стейт-паркуэй. Проскочила нужный поворот и, заблудившись, оказалась на Бэй-авеню. Забежала в гостиницу, чтобы узнать, как проехать обратно на трассу, и, пока стояла в вестибюле, поняла, что безопаснее места не найти. Это был самый настоящий рай. Мари ухмыльнулась, когда впервые оглядела находку Клэр. Чтобы ее сестра, предпочитающая «лабутены» на высоченных каблуках и сумки «Биркин», пряталась в этой сырой лачуге! Но потом она обнаружила, что Клэр умеет быстро адаптироваться, когда ставкой становится жизнь. В этих случаях сестра прекрасно обходилась джинсами и кардиганами унылых расцветок, а волосы собирала в примитивный пучок на макушке.

У сестер существовала договоренность. Если Клэр исчезает и не отвечает на звонки, это означает, что у нее проблемы или что люди задают слишком много вопросов – в общем, что что-то случилось. Если сестра пропадала из виду, Мари первым делом должна была ехать сюда. Таких оказий было семь или около того, и каждый раз она находила здесь сестру с Авой. Однако сейчас Клэр никуда не пропадала – она и Ава уже покинули этот свет, и их нечего было искать за обшарпанной фанерной дверью. Однако Мари, движимая смутными подозрениями, своей последней надеждой, все же приехала сюда.

Она села на кровать, и под ней заскрипели пружины. Грязный матрас вызывал у нее отвращение. Мари откинула простыню, чтобы проверить, есть ли на нем постельные клопы. Нельзя, чтобы она принесла на себе эту заразу в конвент. Однако на пожелтевшем матрасе никаких признаков клопов не было. Мари вдруг подумала, что зря приехала сюда. Это место – скопище плохих воспоминаний.

В ее размышления вторглось лицо Куинна. Это лицо с уродливыми вытаращенными глазами всегда вылезало, когда его меньше всего ожидали; Куинн был единственным из четверых, кто отказался оставить все как есть. Она не сомневалась: в поисках Авы им двигала скорее жажда мести, чем инстинкт самосохранения. И сестры так и не поняли почему. В том, что тогда произошло, вина Куинна была не больше, чем других. Коннелли, священник, вероятно, отмолил свои страхи, Лойял же затаился в дебрях среднего класса и не позволял воспоминаниям и угрызениям совести вторгаться в его сознание дальше первых после утреннего пробуждения мыслей.

День, когда случилась та жуткая ссора с Куинном, начинался с ясного утра. На безбрежной синеве неба не было ни облачка. Она и сестра обсуждали трехчасовое путешествие от Уиллоу-Гроув на джерсийское побережье, запланированное на середину дня. Мари мечтала побывать на пляже, который не видела больше года, однако ее мечта так и не сбылась. Вместо пляжа был Куинн, а затем – отделение неотложной помощи. Он поджидал их в засаде, потом, когда они тронулись в путь, последовал за ними, терпел полтора часа, пока они не выехали из Филадельфии и не въехали в Нью-Джерси, и наблюдал.

Мари пригладила волосы и подошла к грязному окну. День близился к закату. Улицы были пусты; дождь и холод загнали людей в дома. Она следила, как капли ползут вниз по наружной стороне стекла, а потом отвернулась. Воспоминания снова нахлынули на нее, как приливная волна.

Куинн подошел к ним на парковке. Небо из лазурного стало грозно-серым, а моросящий дождь окропил тротуар, когда они вылезли из машины, чтобы зайти в кафе и выпить кофе. Клэр что-то сказала насчет погоды. Что-то типа «совсем не пляжный день». И тут возник он. Его крохотные бесцветные глазки словно ожили в складках угрюмого перекошенного лица.

Он вцепился Клэр в волосы, требуя, чтобы та сказала, где Ава. Той тогда было лет четырнадцать, почти взрослая девушка. С ними она не поехала, так как была у бабушки в Шербуре. Клэр отказывалась говорить об Аве, и Куинн, намотав ее волосы на руку, стал бить ее головой о капот машины. У нее по лицу текла кровь – горячий металл рассек ей бровь. Мари стояла рядом, не в силах двинуться, словно ее ноги приросли к бетону. Она лишилась дара речи. Она слышала, как голова сестры ударяется о капот, как та кричит, видела, как капает кровь, но ничего не могла сделать. Когда кто-то бросился к ним на помощь через всю парковку, Куинн сбежал, как бешеная собака, облитая из шланга водой.

Вечерний разговор с Анаис был не из приятных.

«Все, хватит; я отправляю Аву назад, вы ведете ее в полицию и там все рассказываете».

Клэр отказывалась, и они продолжали спорить, повышая голос и повторяясь. В конечном итоге Анаис заявила, что не станет им помогать.

«Я буду выдавать вам деньги лишь на оплату счетов, и все. Я запрещаю тебе приезжать сюда, я не собираюсь разгребать за Россом, если ты продолжаешь защищать его. Да что с тобой такое?» После этого она бросила трубку. Мари не раз задавалась вопросом, сколько из этого слышала Ава по параллельному телефону…