Игорь Фёдоров - Волк

— Что первое пришло в голову?

— Неделя.

— Так может… Эту неделю он побудет у меня? Для сохранности. Обещаю с ним ничего не делать.

А вот и другая причина звонка. Мысли о моем ноже ей не давали спокойно уснуть. Наверно всю постель смяла, ворочаясь с боку на бок.

— Мне его отдать лично тебе из лап в руки?

— Я просто постою рядом, а потом возьму на хранение.

— Я буду голый.

— А я отвернусь.

— И пропустишь оборот?

Мы оба понимали, что ни одна здравомыслящая ведьма не сможет упустить такое представление.

— Ну, если только одним глазком.

— Исключено, — отрезал я.

— Кто-нибудь его может вытащить.

Эту возможность я уже продумал. На то нам голова и дана, чтобы прятать заговоренные ножи от посторонних глаз.

— Место будет находиться далеко. Нож будет изначально прикрыт ветками. Главное, чтобы прыжок произошел непосредственно над ним. Так что, все под контролем. Меня больше волнует сохранность одежды.

— Твоя беспечность к таким вещам меня поражает, — в ее голосе послышалась еле сдерживаемая злость, — ты рискуешь остаться животным на-все-гда.

Опять это произношение слова по слогам.

— Значит, всю оставшуюся жизнь буду питаться зайцами, земляникой и грибами. Но нож ты не получишь ни-ког-да, — сказал я и нажал отбой.

Через пять минут пришла СМС-ка: «Подумай хорошо, блохастый».

«Спокойной ночи, ведьма», ответил я.

Я несколько раз провел лезвием ножа по точильному камню. надеясь, что это не повлияет на его волшебные функции. Потрогал большим пальцем лезвие. Острый.

Время приближалось неумолимо, как у ребенка перед походом к стоматологу.

Пахе я сказал, что поеду на машине с земляком, который совершено случайно оказался в городе проездом. А это и экономия на поездке, и нескучная дорога. Паха до последнего рвался проводить меня до машины, чтобы «совесть была чиста, а не так, как в тот раз». Что это был за «тот раз», оставалось только догадываться. Как всегда, его благородный порыв укротила Аля. В определенный момент она сослалась на головную боль, и вся Пахина забота сошла на нет.

— Позвони, как доберешься, — сказал он напоследок.

— Обязательно, — пообещал я, — если смогу.

Проблема состояла в том, что в поселке у меня не будет телефона. Не будет даже рук, чтобы набрать номер, если бы телефон был. Тут возникает еще один, жизненно важный вопрос — можно ли, при необходимости, использовать волчьи лапы в качестве человеческих рук? Задвижку на коровнике Васильева я открыл без каких-либо помех. Просто зацепил когтем. Но возможно, я окажусь в более нестандартной ситуации. Смогу ли я обезвредить капканы, предназначенные мне? Так же было важным не поддаваться звериным инстинктам в тот момент, когда будет нужен человеческий разум. Одно дело — бег наперегонки с зайцем. Другое — осторожно наблюдать за поселком, постоянно находясь с подветренной стороны. Сложно иметь сознание волка и человека, но обладать телом только волка. С непривычки могут возникнуть проблемы.

Но — ставки сделаны, ставок больше нет.

На этот раз я ушел далеко в лес. Самые непопулярные места в лесу найти просто. Там нет мусора. За несколько дней до этого в непролазном густом осиннике я отыскал старый, но вполне подходящий для оборота, пень. Долго ходил вокруг да около. Наблюдал. Рассматривал это место под разными углами. Меня здесь все устраивало. И тишина, и спокойствие. Все включено.

В назначенный вечерний час я, не теряя времени даром, воткнул нож в пень и прикрыл заранее припасенными ветками. Снял одежду (естественно, стыдливо оглядываясь — от этого чувства никуда не деться), упаковал ее в два пакета и засыпал сухими листьями. Телефон, крестик и неуверенность остались дома. Я встал перед замаскированным пнем, посмотрел на темнеющее небо и прыгнул…

Вскочив на лапы, я первым делом сел, закрыл глаза и принюхался к воздуху. Он был наполнен человеческими запахами, но очень старыми, многолетними и мимолетными, не имеющими никакого значения. Я прислушался. Где-то шумели машины на загородном шоссе. То есть — очень далеко. Людей здесь нет, и нож находится в полной безопасности. Все было сделано тщательно и профессионально. По крайней мере, на первый взгляд. Вряд ли теперь Альбина обвинит меня в недальновидности и разгильдяйстве. Довольный собой, я открыл глаза, увидел изменившийся мир с непривычной цветовой гаммой, помахал хвостом в знак хорошего начала и отправился в долгое путешествие.

Начав свой путь с легкой рысцы, через десять минут я уже ломился напролом через кусты багульника и акации, растущего на пологих склонах, пересекал ручьи, поднимая в воздух водную пыль, пробегал поля, тревожа притихших насекомых. Небо темнело, новые звезды вспыхивали одна за другой. Ночная тень поглощала лес, отчего мое зрение стало только лучше.

Не чувствуя усталости, полный сил и энергии, я обегал стороной, дачи, станции и села, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Одним прыжком перепрыгивал железнодорожные пути, вплавь преодолевал речку. И если меня можно было с кем-нибудь сравнить, так это с автомобилем, несущийся по бездорожью. Водитель которого получает огромное удовольствие от езды.

Иногда я останавливался на вершине какой-нибудь возвышенности, чтобы немного отдышаться, и смотрел на огни деревни или села, стоящих невдалеке. Крохотные островки цивилизации, в которых иногда возникают крупные события. Но сейчас, глядя на них, я вспоминал спокойствие и уют возле печки, с веселым огнем и потрескивающими дровами. Но сейчас лето и печки молчат. Домашняя скотина спит в хлеву, а собаки возле конуры мечтательно смотрят на месяц. А вот зимой над деревнями поднимается дым из печных труб, и если в доме тепло, значит в нем все хорошо. А если баня натоплена — мои поздравления. А я, наверно, потерял все это навсегда.

И отбрасывая все воспоминания, я опять предавался веселому быстрому бегу.

Нескончаемым строем вокруг меня проносились кедры и сосны, стоя по колено в море кустарника. Потом на пути выплывала очередная поляна, плоская, как гладь спящего пруда. И опять хвойный лес. И так до бесконечности. Казалось, что скоро покажется тундра.

А где-то на востоке, моля о дожде, горели леса. И похоже ситуация была нешуточной. Мне на пути, то и дело, попадались звери, спешащие поодиночке и группами от огня на запад, к свежей зелени и прохладной воде. Зайцы, олени, даже медведи, шарахались во все стороны, когда я пробегал возле них. Я не подсчитывал количество животных, но сотни две-три я все-таки встретил. Вот охотники из соседней области обрадуются. В прошлом году праздник был на нашей улице. В этом мы, скорее всего, останемся без дикого мяса. Периодически в воздухе чувствовался слабый запах гари. И этот запах омрачал мою прогулку. Опять вспоминался мой дом, теперь сгоревший дотла. Только мой любимый сарай остался не тронутым, как сказал Васильев. Если бы дело было в этом сарае. Опять перед моими глазами возникал образ…