Евгения Кретова - Альтераты: миссия для усопших

Поправив плотно забинтованное запястье, одной рукой она натянула джинсы, нырнула в большой удобный свитер oversize и, выглянув осторожно на лестничную площадку, вышла из квартиры.

На улице пришлось посидеть на скамейке в сквере перед павильоном метро, прислушиваясь к шелесту шин и воробьиному гомону — кружилась голова. Подождав несколько минут, она медленно встала и направилась в подземку. Подремывая, слушала Evanescence.

In my field of paper flowers

And candy clouds of lullaby

A lie inside myself for hours

and watch my purple sky fly over me. [6] Гр. Evanescence, Paper Flowers

На полях бумажных строк

Под сладким одеялом колыбельных

Часами наслаждаюсь тишиной

В ванильном облаке расплавленной надежды. [7] Перевод Кретовой Е.

Слова теперь звучали иначе. Иным было ощущение на сердце: беспокойство, тоска, одиночество. Страх. Лерка никогда не была смелой. Боялась воды, высоты, пауков, мышей, громких звуков — целый набор фобий. А после курса лечения у психиатра каждая из них казалась жуткой уродливой патологией.

Еще и мёртвых видит.

Вагон плавно остановился на перроне, выпуская пассажиров наружу. Лерка выскользнула на улицу, торопливо надевая капюшон — ее била дрожь.

Ромкин дом она нашла сразу по заведению с вычурной вывеской в античном стиле. Бедные греки вырвали бы себе курчавые волосы, увидев это. В прошлый раз она поднималась пешком. Сейчас в голове пульсировала кровь, зубы лихорадочно стучали, подсказывая о наличии температуры: она нажала кнопку вызова лифта.

Железная кабина с вдавленными антивандальными кнопками распахнула двери, скрипнув, потащила на третий этаж. Четыре квартиры с почти одинаковыми дверями.

Здесь Лерка задумалась: она ждала Ромку на лестничной клетке, он забегал домой сам, но вот в какую квартиру — она не помнила, голова тогда была забита другим. Девушка помялась на площадке и нажала кнопку звонка квартиры напротив.

Открыла пожилая дама: седые волосы убраны в аккуратный пучок, синий халат прикрыт малиново-желтым фартуком.

— Вам кого, девушка?

— Мне бы Романа увидеть, — Лерка почувствовала, что краснеет.

Старушка удивленно изогнула брось:

— Так ты квартирой ошиблась, милая. Он в пятнадцатой живет, — и кивнула на дверь справа.

Лерка торопливо поблагодарила, извинилась и даже что-то соврала в оправдание.

Она знала, что любопытная соседка, скорее всего, наблюдает за ней в глазок, поэтому поторопилась позвонить в пятнадцатую квартиру.

Дверь долго не открывали — явно не слышали: через обивку пробивались звуки бравого голливудского боевика. Пришлось позвонить еще раз, долго удерживая кнопку.

— Чего трезвонишь? — дверь распахнулась неожиданно. Пожилой мужик с щетиной на обрюзгших щеках, несвежая майка натянулась на пивном пузе, шорты по корены испачканы чем-то ненатурально-красным, вероятно, кетчупом. — Чё надо?

Лерка сглотнула:

— Романа позовите, пожалуйста.

— Где ж я тебе его достану? — мужик цокнул языком, вытаскивая застрявшее между зубами кушанье. — Больше недели как сбежал, сукин сын.

— Неделю? — глаза округлились, в груди что-то оборвалось.

Мужик кивнул.

— Понимаете, я ему свою тетрадь давала, рабочую, он не вернул, а она мне нужна очень, — соврала Лерка.

Мужик распахнул дверь шире:

— Заходи, смотри сама. Дверь прямо по коридору.

И, не обращая внимания на девушку, повернулся и пошлепал в комнату.

Девушка оставила входную дверь приоткрытой, осторожно зашла внутрь. Сбросив ботинки на толстой подошве, прошла босиком в указанном направлении.

Ромкина комната — диван-малютка, компьютерный стол, огромная карта звездного неба на одной стене, таблица Менделеева — на другой. Шкаф с книгами. В основном — справочники, энциклопедии, инструкции. Миниатюрный хрустальный глобус с чеканной надписью "За 1-е место", несколько кубков, медали на гвоздике у изголовья.

«Что я здесь хочу увидеть?» — мелькало в голове.

Дверь в комнату скрипнула, на пороге появился мужик:

— Нашла тетрадь свою?

Лерка схватила со стола первую попавшуюся:

— Да, спасибо, — она улыбнулась. — Скажите, а он уехал куда-то?

— Да куда он мог уехать?! — матюгнулся мужик. — С бандой своей, небось, где-то зависает. Сидели тут на кухне и девка еще какая-то с ними. Я их шуганул, вот и упёрлись…

Лерка затаила дыхание:

— Ясно…

— Ну, коли ясно, то вали отсюда. Мне на работу собираться надо, — невежливо пробасил мужик, отходя в сторону. Лерка несмело шагнула в коридор, ещё раз бегло посмотрев Ромкину комнату, надеясь увидеть что-то. И сердце тревожно ёкнуло: из-под кровати торчала ручка чемодана и бежевый бок в ярко-малиновую клетку.

Агафья была у Ромки. Вместе с его «бандой» они направились куда-то неделю назад. И исчезли. По крайней мере, исчезли Гаша и Роман. «Про друзей я ничего не знаю».

Она остановилась у лифта, нажала кнопку вызова.

Упёрлась ладонью в стену: голова и рёбра нещадно болели, дышать стало трудно.

«Куда они могли пойти?» — крутилось в мозгу. Убегая от стражи, она видела розовую куртку Гаши и оранжевое пятно, похожее на Ромкин пуховик. Как они могли там оказаться оба? Или это был её личный страх? А с ними сейчас все в порядке, сидят в кафе и лопают мороженое?

Лифт остановился на третьем этаже. Лерка приготовилась зайти в кабину, когда взгляд упал на стену: по поверхности зелёной масляной краски, поверх выцарапанных надписей и надписи фломастером "I love Каринка", из-под её пальцев растекались тонкие морозные узоры.

Она забыла, как дышать.

Онемев, не могла отвести взгляд от разрастающегося узора. Длинные хвосты растекались по поверхности, расщеплялись павлиньими перьями, переплетались и укладывались пушистой изморозью. Лера отшатнулась: затейливые узоры зашевелились змеями, скалясь и поднимая вверх головы.

Двери лифта распахнулись, пахнув на нее серостью и гнилью. Совсем как в квартире Сони.

Лерка, не разбирая дороги, поскальзываясь и перескакивая через несколько ступенек, бросилась на улицу, только у торговых рядов сообразив, что погони за ней нет.

Присев на гранитный парапет подземного перехода, она перехватила руку, баюкая и усмиряя боль. От быстрого бега и испуга перед глазами расплывались, будто кляксы, тёмные круги.

Рагда сказала — не ждать, решаться и идти самой.

Надеяться больше не на кого. Ромка, Гаша — пропали. Татьяна — в беде.

Лерка поправила на груди подаренный Рагдой пузырёк, медленно встала.

Всего несколько автобусных остановок, и всё решится.

Сложнее всего было думать о матери. Если ничего не получится. Если она не справится и застрянет ТАМ, то, наверно, исчезнет также, как Ромка и Агафья.