Ю Несбё - «Крысиный остров» и другие истории

Поэтому — после того, как две отвратительные недели, проведенные на арене для собачьих бегов, вызвали маленький финансовый кризис, — он перешел на вариант для бедняка: амфетамин. Но потом Кен познакомился с Хильдой Бронкенхорст — страшной и вдобавок удивительной тупице, помешанной на своем здоровье. Он некоторое время спал с ней, так как надеялся, что она одолжит ему немного денег своего отца. Всякий раз, видя, как она раздвигает ноги и требует, чтобы ее обслужили, он думал, что деньги в таком случае будут честно заработанными. Как бы то ни было, именно она рассказала Кену, что амфетамин — синтетическое вещество. Что синтетические вещества организм никогда не переработает полностью. Что, как только ты принял амфетамин, внутри всегда что-то останется. Поскольку эти два слова — «никогда» и «всегда» — вгоняли Кена в панику, он тут же сказал себе «стоп». Он поклялся, что с этого момента будет принимать лишь полезные для здоровья органические вещества, такие как кокаин, и понял, что ему нужны деньги. Побыстрее.

Шанс представился, когда он пришел в офис в Сити к бывшему коллеге — восстановить дружеские отношения, чтобы при следующей встрече появилась возможность занять денег. Ради смеха бывший коллега показал Кену незаконное пари на финал чемпионата мира по футболу, где сыграют Франция и Бразилия [23] Финал чемпионата мира по футболу 1998 года. : пара крупных брокеров принимали ставки через собственные закодированные страницы в систему электронного брокера. Когда бывший коллега отправился за чаем, не озаботившись тем, чтобы сначала выйти из системы, мешкать Кен не стал. Закрыв глаза, он представил себе Роналдо — ляжки как у динозавра, — вбил свое имя и адрес, перескочил на окошко суммы, снова закрыл глаза, представил себе, как одетые в желтое герои Бразилии поднимают трофей, и вписал миллион фунтов стерлингов. «Enter». Дожидаясь ответа, он задержал дыхание: знал, что его имя не зарегистрировано, что сумма слишком крупная, а еще что в мире «Рейтерс» каждую секунду торговали облигациями на суммы в десять раз выше — никто и не спрашивал, кто там сидит по другую сторону. По его мнению, у него был шанс. Затем пришел ответ: «Confirmed» [24] «Подтверждено» ( англ .). .

Если бы у Роналдо в ту же ночь не случился приступ эпилепсии, вызванный неумеренной игрой на «плейстейшене», возможно, Кену не пришлось бы беспокоиться ни о покупке кокаина в будущем, ни — судя по тому, как развивались события, — непосредственно о собственном здоровье. Через два дня рано утром — для Кена до одиннадцати часов — в дверь позвонили. Стоявший за ней человек в черном костюме, в темных очках и с бейсбольной битой объяснил Кену, какие неприятные последствия его ждут, если за четырнадцать дней он не подготовит к оплате миллион фунтов.

Через четыре дня, в конце июля, Эмерсон Абботт получил телеграмму, которой сын отвечал на поздравления с Рождеством, принимал предложение о работе и просил отца через пять дней встретить его в аэропорту Габороне. А еще он указал банковский счет, куда надо было как можно скорее отправить деньги на авиабилет. Эмерсон был доволен всем, за исключением того, что ему придется снова ехать в Габороне.

Кен посмотрел на наручные часы — «Raymond Weil», с южноафриканским золотом, — которые со швейцарской точностью тикали, приближая Судный день.

День начался так же, как и предыдущие двадцать шесть. Проснувшись, Кен подумал, куда его, черт побери, занесло и зачем. Сначала он вспомнил зачем. Деньги. Что должно было переключить его мысли на лондонских кредиторов, но вместо этого они перескочили на белый порошок — он уже не был столь уверен, что с этой «дамой» его связывали такие уж платонические необременительные отношения. Классические симптомы, но, по его мнению, причиной раздражительности и потливости в равной степени могло послужить это богом забытое место, где куча ядовитых гадов, повсюду насекомые, а неуважительно ведущие себя черномазые, кажется, давно позабыли, кто эту страну колонизировал и попытался принести туда цивилизацию. Но депрессия — это что-то новенькое. Внезапно наступали темные часы, когда он как бы терял связь с реальностью: пол уходил из-под ног и он проваливался в бездонные пропасти — ему оставалось лишь дождаться, когда все это кончится.

— Поохотимся на змей, — сказал за завтраком отец.

— Великолепно, — ответил сын.

Кен пытался продемонстрировать интерес, правда пытался. Двадцать шесть дней он прилежно сидел и слушал, пока его отец читал лекции. О том, что можно и чего нельзя, когда имеешь дело со змеями, какой яд какие из них производят, насколько смертельны различные яды и какие они вызывают симптомы. Последнее важно, если неизвестно, какая змея укусила пациента, чтобы вовремя ввести нужную сыворотку из сорока имеющихся на ферме. Но если говорить по правде — а этого Кен изо всех сил старался избегать, — и яды, и сыворотки, и симптомы смешались в супе из жутких способов попрощаться с жизнью. Но он, по крайней мере, уяснил, что у стеклянных ампул с сывороткой был код и синяя крышка, а у ампул с ядом — соответствующий код и красная крышка. Или наоборот?

Когда внимание Кена ослабевало, мысли уплывали, а ручка переставала писать, отец лишь сурово на него смотрел.

После завтрака они с полчаса ехали по тому, что смутно напоминало дорогу, поочередно мимо густых зеленых кустарников, грязных луж глубиной в полметра и желтых, иссушенных лунных пейзажей. Отец остановился — с точки зрения Кена, выбрав место абсолютно произвольно, — спрыгнул на землю, взяв с собой три полотняных мешка и длинную палку с петлей из стальной проволоки на конце.

— Надень.

Отец бросил ему пару очков для плавания. Кен непонимающе на него смотрел.

— Плюющаяся кобра. Нейротоксичный яд. Может попасть тебе в глаз с восьми метров.

Они начали поиски. Не на земле — на деревьях.

— Следи за птицами, — сказал отец. — Услышишь, что они кричат, или увидишь, как перескакивают с ветки на ветку, можешь не сомневаться: бумсланг или зеленая мамба где-то рядом.

— Не думаю…

— Ш-ш-ш! Слышишь щелчки? Хорьки охотятся. Пошли!

Отец побежал на звуки, а Кен нехотя потащился следом. Вдруг он остановился и сделал знак, чтобы Кен подходил осторожно. На большом плоском камне лежала длинная черная гадина и нежилась на солнышке. Кен готов был поспорить, что в длину она два метра да тринадцать сантиметров. Хотел бы он, чтобы на это можно было сделать ставку.

Эмерсон крадучись обошел камень, встал за ним, пронес палку над камнем и осторожно надел петлю на узкую, отчетливо видную голову. Затем затянул. Змея заметалась и разинула пасть — этакий смертельно опасный зевок. Кен завороженно уставился в светло-красную пасть — это навело его на мысль о Хильде Бронкенхорст.