Ю Несбё - «Крысиный остров» и другие истории

Первые картельные убийства — когда убивали ключевого человека из картеля-конкурента, чтобы ослабить его конкурентоспособность, — совершили таксисты. Предположительно, поэтому нас и стали называть водителями. Но есть те, кто дожидается работы на «стоянках такси», таких как Café Morte, а есть водители лимузинов — они работают на внутреннем рынке, как элитные проститутки, и, чтобы с ними связаться, нужно обратиться к посреднику, то есть фиксеру. Такой водитель выстроил себе реноме и стоит примерно в десять раз дороже тех, кто сидит в Café Morte, но если нужно отправить на тот свет тщательно охраняемого ключевого сотрудника из какого-нибудь картеля, нанять нужно одного из них. Такого, как я.

Я и понятия не имел о наличии у себя подобных талантов, скорее наоборот. Но высокий уровень эмпатии также может означать способность понять, как думает оппонент. За два года работы в индустрии киллеров я успел стать одним из самых востребованных. Доходы от практики психолога падали с того самого дня, как моему сыну исполнилось восемь лет и он умер, и иссякли совсем, когда через год Мария покончила с собой. Водителем я стал не ради денег. Будучи психологом, я привык выводить наружу простые и банальные мотивы, движущие людьми, в том числе и собственные. А мой мотив — месть. Я принял тот факт, что мой единственный ребенок родился немым, — это дело случая, никто тут не виноват, и ничье счастье не пострадало бы. Но я не принимал того, что отняло жизнь у Беньямина: человеческую жадность. Руководители предприятий высчитали, что, если скрыто обойти правила противопожарной безопасности для электротоваров — а их соблюдение требует больших вложений, — то можно продать их дешевле, чем конкуренты, и тем самым получить чуть бо́льшую прибыль. Знаю, странные рассуждения: разве неисправный ночник может довести до того, что человек готов поступиться своей человечностью и сеять смерть? Сеять — именно это я и имею в виду. Так как обвинять мне было некого, пришлось направить свою месть на всех, кто руководил картелями и принимал решения, на тех, кто, бездумно служа мамоне, отнял у меня Беньямина и Марию. Так террорист, потерявший семью в результате бомбардировки, направляет самолет в небоскреб с людьми — ему неизвестно, виноваты ли они лично, тем не менее они причастны. Да, я точно знал, почему стал убивать важных членов картелей. Но сформулировать мотив — не значит измениться, новая точка зрения не обязательно меняет поведение. И поскольку смерть сеялась, а напиток мести разжижался, не утоляя жажды, мне оставалось лишь одно: не останавливаться. Разумеется, я мог свести счеты с собственной жизнью, но внезапно пришедшее понимание, что жизнь бессмысленна, не обязательно приводит к тому, что у людей пропадает желание жить. Такие люди, как Мария, — это все-таки исключение.

Проверку я проводил через равные промежутки времени — как бы случайно скользил взглядом над столиками кафе, стоящими снаружи. Отметил, что и на этот раз не было признаков узнавания во взглядах, пересекавшихся с моим. Они уяснили, что я не клиент, и потеряли интерес. Хорошо. Если хочется и дальше зарабатывать на хлеб в классе лимузинов, самое главное, чтобы никто — даже клиент и уж во всяком случае конкуренты — не знал тебя в лицо. Посредник, третье лицо, забирал двадцать пять процентов гонорара, и оно того стоило — исключительно затем, чтобы мы могли за ними, фиксерами, спрятаться. Из тех, кого в классе лимузинов забрали — я имею в виду, не в полицию, — больше посредников, чем водителей: взгляните только на надгробные камни Чимитеро Маджоре, главного миланского кладбища.

Помимо исключительной жажды мести, как у водителя у меня есть ряд иных преимуществ. Первое — Юдит Сабо, в отрасли ее прозвали Королевой. Она была одной из трех-четырех лучших посредников отрасли, о ее способности вести переговоры ходили легенды. Говорили, Королева ни разу не вышла из переговорной, не заключив сделку, и в настоящее время я был ее единственным постоянным клиентом. И единственным любовником. Как я думаю. Естественно, быть полностью уверенным я не могу: ее предыдущий постоянный клиент тоже думал, что он ее единственный любовник. Второе — у меня, в отличие от многих других водителей, есть надежный фасад, во всяком случае, до тех пор, пока я регулярно посещаю офис, принимая достаточное число пациентов, и мое вечернее времяпрепровождение не сильно бросается в глаза. Третье и важнейшее преимущество — орудие убийства, которого нет у других. Гипноз.

Я остановился у пешеходного перехода. Напрягая все органы чувств, я ждал, пока светофор, стоящий на разделительном участке, сменит цвет с красного на зеленый. Мне не нравится просто спокойно стоять в общественном пространстве, не контролируя, кто находится вокруг. Винтовка с прицелом и глушителем на каком-нибудь французском балкончике; удар ножом в спину, когда на светофоре загорается зеленый; лезвие, которое вгонят в почку, — первая боль столь невыносима, что жертва не издаст ни звука, просто останется лежать, а толпа пойдет дальше.

Было время, когда водители располагались на самом верху пищевой цепочки, ну или им, по крайней мере, не надо было бояться за свою жизнь. Это было до того, как картели стали сотрудничать с лучшими водителями на постоянной основе: водители сами стали ключевыми людьми с точки зрения конкуренции, а значит — мишенями. Теперь предпринимательские картели завели собственную охрану, которая по факту ставила себя выше закона, и конкуренция за рынки — в основном технологий, развлечений и медицины — начала скорее напоминать старомодный капитализм, чем старомодную войну. Странно то, что, хоть рынки были нерегулируемы и конкуренция была во всех отношениях жестче, игроков становилось меньше, а не больше, а слияния монополий и олигополий чаще случались вследствие покупки. Как говорят в мире акул: size is everything [26] Размер решает все ( англ .). . Вот только размер не поможет, если у тебя нет зубов. «Зубами» являлись лучшие умы, лучшие изобретатели, лучшие химики, лучшие бизнес-стратеги. Постепенно ключевые сотрудники картелей обрели тот же статус и те же зарплаты, что и лучшие футболисты, и компании, не способные платить такие деньги, плелись в хвосте у конкурентов. Чтобы удержаться, менее богатые ресурсами компании начали убивать чужие лучшие умы. Крепким компаниям пришлось отплачивать той же монетой, чтобы не потерять гегемонию, и лучшие химики, изобретатели и руководители сменились другим сословием: лучшими наемными убийцами. Компания, имеющая в распоряжении лучших киллеров, в долгосрочной перспективе, судя по всему, выиграет. Тем самым начался наблюдаемый сейчас каннибализм. Компании нанимали киллеров, чтобы убивать лучших киллеров конкурентов.