Нолан Росс - Семья. История об отцах и детях, и чужаках

– Чёрт возьми!.. – поставив на стол кофе, чуть было не опрокинув его содержимое на заваленный бумагами стол, офицер бросился к служебному телефону, – Подожди малышка, мне надо сделать очень важный звонок!.. Скушай пока пончик!..

– Нельзя есть столько углеводов натощак.

– Да-да, папе мы ничего не скажем!..

«Твоему папе, как и всему нашему участку, будет не до углеводов, когда вместе с радостью от того, что его сын нашёлся, на нас всех упадёт куча исков от человека, который, похоже, просидел в тюрьме семь лет просто так, будучи действительно невиновным…» – добавил про себя офицер Дженсен, торопливо набирая номер своего человека из окружной тюрьмы.

– Это правда, что он – твой сын? Тот самый, которого ты всегда уезжал искать? Джейкоб? Это он, да, пап?

Вопрос сидящей рядом дочери не сразу сумел пробиться в сознание Эндрю.

«Приезжай быстрее, Эндрю… Он ещё не приходил в сознание… Мы сразу отправили его в больницу… Анализ ДНК уже делают, но клянусь господом, Эндрю… Это он».

Эндрю не знал, благодарить ли судьбу за столь дружный и сплочённый коллектив, который, хоть и не участвовал после похорон в поисках Джейка, но ни разу никто из его ребят в участке не сказал и слова против его частых просьб проверить ту или иную зацепку, провести те или иные анализы.

И вот сегодня в голосе звонившего офицера Эндрю отчётливо слышал радость, будто Эндрю всё это время был игроком, участвующим в сложном и почти невыполнимом испытании, и вот сегодня не только он мог получить долгожданный «приз», но и те немногие зрители, столько лет следившие за его, казалось бы, бессмысленным забегом.

Вот только Эндрю не чувствовал себя победителем, не чувствовал, что забег окончен. И не только потому что его сын нашёл дорогу домой сам. В голове всё ещё звучали слова офицера «он в плохом состоянии, множественные кровоподтеки, и это только на видных местах…»

Эндрю не хотел пока об этом думать: единственное, что сейчас ему было нужно – это убедиться наверняка, собственными глазами увидеть своего ребёнка; убедиться в том, что всё это не очередная надежда, которая с грохотом разобьётся на куски, как делала это уже столько раз и столько лет подряд. Да, сейчас Эндрю нужно было именно это – подтверждение.

– Да, милая, я очень хочу, чтобы офицер Дженсен оказался прав.

– Это значит, что теперь всё будет хорошо?

Эндрю тогда не понял, что именно имела в виду его семилетняя дочь под словом «хорошо»: тот факт ли, что он больше не будет внезапно уезжать, когда мама должна привезти её на выходные? Или что он перестанет просыпаться среди ночи и почти до утра сидеть над делом на кухне? Или что они внезапно смогут стать одной большой семьёй и жить вместе?

Эндрю не знал, что Холли имеет в виду, потому что сейчас всё сильнее чувствовал одну единственную вещь, одну истину, которая растекалась по всему его существу: ублюдок, отнявший у него сына на целых семь лет не останется безнаказанным. Эндрю даже испугало, насколько тёмным, насколько кровожадным было это ощущение.

Но, посмотрев на дочь и ободряюще ей улыбнувшись, Эндрю ответил то, что она хотела сейчас слышать, какой бы подтекст у её вопроса ни был:

– Да, милая, теперь всё будет хорошо.

– Шериф! Нужно поговорить!..

– Если только это важнее моего найденного сына, а, если нет – позже!

– Но результаты ещё не готовы!..

– Мне не нужны результаты какого-то анализа ДНК, чтобы понять, мой это ребёнок или нет!

– Тем более, если он действительно ваш, шериф, то вам нужно выслушать меня, прежде, чем вламываться к нему в палату, тем более с дочерью!

– Хорошо, наверное, вы правы, – Эндрю опустил на пол Холли, – Милая, составишь ненадолго доктору компанию?

Эндрю не знал, как у него получается держать себя в руках, ведь единственное, чего ему сейчас по-настоящему хотелось сделать – это найти нужную палату и незамедлительно оказаться внутри. Но доктор Хенрикс был прав: брать с собой Холли – не самая лучшая идея.

И не только потому, что Холли может испугаться (хотя, надо признать, эта девочка растёт исключительно бесстрашной) или потому, что Джейка может поставить в тупик или ещё хуже – расстроить – тот факт, что у него есть сестра; что родители продолжили жить без него дальше. Это, конечно, были весомые причины, но на самом деле всё было в том, что Эндрю хотел увидеть этого найденного ребёнка первым.

Ведь больше всего Эндрю боялся травмировать самого себя, как бы эгоистично не звучало. Эндрю боялся, что этот мальчик может оказаться обычным бродяжкой, каких порою заносит с трассы в их тихий город. Эндрю боялся, что крушение очередной надежды сломит его настолько сильно, что он не сможет держать себя в руках при своей дочери, которой он и так уже слишком задолжал «нормального папу».

Но Эндрю и представить себе не мог, что он сам способен послужить причиной крушения не просто чьих-то надежд и ожиданий, а надежд и ожиданий своего собственного сына.

– Стойте… А что здесь делают… – Эндрю только сейчас заметил в коридоре несколько офицеров, но не из его участка.

– Ох, это…

– Что здесь делают эти парни?

– Охраняют заключённого, которого привезли несколько часов назад.

– Насколько мне известно, при тюрьме есть госпиталь.

– Что я мог им сказать?

– Я разберусь. Здесь не место заключённым.

– А вот на вашем месте, шериф, я бы не торопился и с этим: как я уже сказал, надо дождаться результатов анализов. Возможно, заключённый в той палате таковым и не окажется.

– Я не поним… Зак? В той палате Зак Ханниган?

– Его перевели сюда на восстановление. Попытка самоубийства.

Это было похоже на сон. Именно так Джейк и воспринимал происходящее вокруг него.

Словно со стороны он наблюдал за людьми в светлых одеждах. Словно через плотное стекло слышал их голоса, звуки приборов и собственные ответы на их тщательно формулируемые вопросы. Джейк был словно в коконе, словно в одной из тех бутылок с кораблями, куда с таким трудом себя однажды поместил – иначе происходящее с ним все эти годы непременно бы его уничтожило.

Но теперь этот кокон лишь мешал. Был лишь преградой между ним и тем миром, о котором Джейк мечтал все эти годы – миром свободы, миром, где он живёт с родителями в их уютном доме; миром, где через дорогу… Мысль оборвалась, стоило только громким голосам из коридора проникнуть в палату.

Джейк резко сел на постели и, даже не поморщившись, выдернул тонкие трубки стоящих рядом капельниц. Джейк просто не мог больше оставаться на месте, ведь один из этих звучащих в коридоре голосов он мечтал услышать целых семь лет. Мечтал снова услышать сказки на ночь, рассказанные этим голосом. Мечтал, что обладатель этого голоса и этих историй о геройски раскрытых преступлениях и поимках злодеев обязательно, пусть не сегодня, но завтра, непременно его найдёт и уничтожит монстра, державшего его в плену. Джейк мечтал быть частью одной из сказок, где есть тот самый счастливый конец, какой был в каждой из папиных историй на ночь. А лучше всего – частью той истории, где с ним ничего такого не происходило и вовсе…