Василий Боярков - Пираты, или Тайна Бермудского острова

Отчаянный пират продолжал свирепствовать, и где-то ругательствами, а где-то и убеждениями он пытался вызволить дерзкого повстанца наружу; но и он минут через двадцать полностью безуспешных попыток, не увенчавшихся даже маломальским успехом (видимо, устал громыхать громогласным басом?), вроде бы как успокоился и уравновешенным голосом обратился к сопровождавшим членам пиратского братства:

– Бродяга, сходите со Скупым побыстрее наверх и приведите мне того мальчишку, с которым я разговаривал, когда вы недавно пришли. Посмотрим, может быть, хотя бы он сможет убедить закоренелого «выродка» открыть нам поганые двери, чтобы впоследствии оказаться внутри и чтобы самим наконец понять, каким же образом непонятная «посудина» двигается?

Произнося окончание недолгого монолога и заканчивая его вопросительной интонацией, свирепый бандит не отменял более раннего приказания, а напротив, словами «Ну, быстро!» заставил послушных подручных заспешить на верхнюю палубу. Вернулись они через десять минут, когда капитан невольно начинал утрачивать душевное равновесие; нерасторопные посланники ненавязчиво подталкивали перед собой полураздетого «папенькиного сыночка», так и продолжавшего оставаться не прикрытым до пояса.

– Вы чего так долго? – прорычал старый морской разбойник, выказывая нерадивым посыльным, как ему казалось, всецело справедливое недовольство.

– Простите, сэр, – более пожилой пират виновато поежился, но в то же самое время не утратил присутствия духа, а рапортовался, лишь слегка допуская дрожащие интонации: – Его «помочиться» приспичило – вот мы, собственно, и посчитали естественное желание оправданным и разрешили ему по дороге оправиться – не нюхать же его вонь по дороге?

– Ладно, шут с вами, – согласился грозный главарь с вроде бы вольностью, с другой стороны, полноправной предусмотрительностью (что не говори, в сущности, человеком он был хотя и жестоким, но вполне справедливым), – тащите его сюда!

Последнее утверждение относилось по большей части к самому лейтенанту Липкену, потому как, для того чтобы преодолеть расстояние, отделяющее его от двери, молодому человеку необходимо было преодолеть всего лишь пару шагов – он послушно их той же секундой и сделал, едва только поступило распоряжение грозного и страшного капитана.

– Давай, – согласился старик, говоря уже более дружелюбным голосом; он явно начинал испытывать к необузданному повесе если и не симпатию, то вынужденную необходимость в его непременном присутствии, – поговори со своим человеком и убеди его запустить меня внутрь. Клянусь! Ежели он будет благоразумен, я ему пока ничего не сделаю – до первого серьезного нарушения, как и везде.

Кивнув, чтобы было понятно, что он всё отчётливо понял, Джеймс приблизил голову к смотровому иллюминатору, дабы его было видно, и громко, командным голосом, крикнул:

– Мистер Нельсон, с Вами говорит помощник капитана Липкен. Довожу до Вашего сведения, что командер Вильямс погиб, а значит, я исполняю на судне обязанность старшего, в связи с чем приказываю Вам, Теодор, немедленно разблокировать дверь и впустить меня внутрь – Вашей жизни в настоящем случае ничего угрожать не будет.

– Извините, сэр… со всем уважением, – приблизился механик к пуленепробиваемому стеклу с другой стороны, на миг отобразившись на мужественном лице печатью сомнения; но тут же, отогнав ее прочь, обрел привычное выражение непоколебимой уверенности: – Вы же сами знаете правила: «новое, секретное, судно ни в коем случае не должно попасть в руки ни к какому врагу». Уверен, ваш отец, адмирал Липкен, меня полностью в столь сложном вопросе поддержит.

– А как же корабельный устав? – продолжал молодой человек настаивать, не столько переживая за личную безопасность (он понял, что с современными знаниями и влиятельными возможностями отпетым разбойникам пока выгоден), сколько упиваясь враз приобретенной неограниченной властью. – Что он предписывает делать и в подобных, и похожих им случаях? Вспомни: «…при возникновении экстренной ситуации вся ответственность за принятие последующих решений ложится целиком на капитана либо лицо, его замещающее; команде же следует неукоснительно исполнять его приказания, какими бы необдуманными они не казались…». Так что, Нельсон, ты мне ответишь: согласен ты действовать соответственно существующим правилам или позволишь со следующей минуты считать тебя военным преступником?

– Еще раз простите, сэр, – отвечал пожилой мужчина настолько решительно, насколько не ни секундой сомневался в исключительной правоте принятого решения, – но, если вы помните, я сотрудник вольнонаемный, а значит, не могу нести ответственность по военному положению; следовательно, я останусь при сложившемся мнении. Разубедить же меня?.. Хм, если кто и сможет, то единственный человек на всем белом свете – главнокомандующий американскими военно-морскими силами.

– Нельсон, ты с ума, что ли, сошел?! – теряя терпение, прикрикнул на него молодой лейтенант, как оказалось, не отличавшийся моральными устоями и патриотическими приверженностями. – Немедленно открывай! Я тебе просто приказываю так сейчас поступить, а иначе я лично буду судить тебя по законам военного времени и расстреляю без трибунала и следствия.

– Ваше право, сэр, – неприветливо усмехнулся отважный механик, в силу давно укоренившихся устоев, а заодно и почтенного возраста не потерявший присутствия духа, – только сначала дверцу эту откройте… Вы, конечно, можете ее подорвать, – на ходу уловив вероломную мысль необузданного повесы, выразил сомнение опытный мореплаватель, – но, пожалуйста, не забывайте, что здесь поблизости тьма-тьмущая дизельного топлива, в том числе и сжиженного природного газа; их же воспламенение ни для вас лично, ни для дерзких захватчиков, ни для самого́ судна ничем хорошим не кончится.

Больше часа потребовалось, чтобы окончательно понять приверженность старого морехода существующим у него патриотичным позициям, в полной мере исключающим какие-нибудь поблажки. Удивительно, то ли пиратский капитан устал, и ему срочно потребовался непродолжительный отдых, то ли ему просто надоело заниматься бесцельной, незадачливой болтовнёй, направленной в бесполезное русло, но он вдруг выразительно плюнул в прозрачный иллюминатор и, энергично взмахнув остроконечной саблей, грубовато воскликнул:

– Всё, хватит тут попусту драгоценное время растрачивать! Пойдемте-ка лучше наверх да разберемся, как следует поступить с остальными пленными… назначить тебя разве над ними главным? – кивнул он на моложавого лейтенанта. – Хотя, нет, думаю, особого толку не будет – видел я, как они тебе подчиняются, ха! – сделал пират абсолютно логичное замечание, имея в виду непреклонного Нельсона. – Ты лучше вот что скажи: через какое время мы с выбранной скоростью сможем достигнуть материка?