Василий Боярков - Пираты, или Тайна Бермудского острова

– Часов через семь, в крайнем случае восемь, – несмотря на ленивый характер, Джеймс, неся каждодневную службу, волей-неволей кое-чему научился, то есть свободно мог прикидывать примерное расстояние, – если мы, разумеется, движемся в эту сторону, а не, скажем, в обратную.

– Что это значит? – Фрэнк «зажег» глаза безжалостным гневом, предположив, что молодой человек начинает вести опасные игры.

– Ничего особенного, – заспешил лейтенант успокоить кровожадного, удало́го убийцу, сделав закономерное заключение, – просто в момент вашего нападения в капитанской рубке находился убитый Хьюго – он, соответственно, и выставил курс. Я в то тревожное мгновение был у себя в каюте и ни сном ни духом не ведаю, куда он соизволил направиться. Однако, если Вы, капитан, мне, конечно, позволите, я быстренько разберусь, и в тот же миг доложу Вам о выбранном направлении.

– Хорошо, – согласился неглупый пират, вышагивая уверенной походкой и направляясь на верхнюю палубу, где до сих пор находились и верные ему морские разбойники, и пленённые военные мореплаватели, – а ты сможешь без парусов изменить последующее движение странной «посудины»? – поинтересовался он в дальнейшую очередь.

– Запросто, – совершенно на задумываясь, ответил распутный повеса, мысленно видевший себя перешедшим на сторону зверских бандитов и получившим у них какую-нибудь значимую должность, достойную его высокородного положения, – в настоящее время с изменением корабельного курса не возникает никаких, даже маломальских, проблем – не знаю, почему о столь существенном факте не удосужился поразмыслить Нельсон? Наверное, просто уперся, глупый «баран», – пожал лейтенант плечами и предложил новоиспеченному «командиру», не выходить к остальным на палубу, а сразу проследовать к капитанскому мостику.

Право распоряжаться судьбой захваченных пленников и свободным пиратским временем было предоставлено Трампу, без особых возражений согласившему исполнять обязанность квартирмейстера и сразу же взявшему себе в помощники закадычного друга Скупого; вдвоем они, пока Липкен и Уойн придавали военному судну направление на Бермудский архипелаг (что оказалось сделать совсем нетрудно, так как, по окончании урагана, работа всех приборов восстановилась), проявили неисчерпаемое усердие и загнали военных моряков в одну служебную кладовую, запиравшуюся только снаружи, а морских разбойников распустили заниматься осмотром суперсовременного судна, доставшегося им в качестве боевого трофея, а самое главное – раздобытого огневого вооружения.

***

Время приближалось к половине первого пополудни. Адмирал Липкен стоял на капитанском мостике эсминца «Колумбус», рассекавшего волны Саргассова моря; изучая эхолокатор и дисплей спутниковой системы слежения, он не утруждался в особых раздумьях, что нужное ему военно-морское судно направляется в сторону Бермудского скопления островов и что до него остается ни много ни мало, а не более сто километров, – по представленным данным, захватчики, или террористы (как их теперь называют), двигались с уверенной скоростью и смогли покрыть добрых двести пятьдесят морских миль, то есть половину всего, необходимого им, недолгого расстояния. «Ну что ж, – размышлял про себя один из высших чинов ВМС США, задумчиво глядя на современные приборы, с помощью которых просчитать навигацию интересующего объекта не вызывало никаких особенных трудностей, – скоро мы с вами встретимся, а тогда уже и посмотрим: что у вас там за суперграндиозные планы?»

На сближение потребовалось еще минут двадцать, пока «Независимость – 2» не оказалась в конечном счёте взятой в кольцо и пока её не окружили четыре боевых миноносца, прославивших американский флот не в одной военной компании и всегда без сомнения подтверждавших мощь, быстроходность и способность к неожиданным и эффектным маневрам.

– Дайте по ним залп сразу из всех орудий, – предварительно приказав держаться на почтительном расстоянии, распоряжался Джеральдин, рукой указывая в сторону новейшего тримарана, захваченного «гнилыми пиратами», – только глядите, чтобы, не дай-то Бог, с ним чего-нибудь не случилось – а именно попаданий быть не должно, но страху нужно нагнать вселенского, какой «поганым ублюдкам» еще и не снился! Словом, кто повредит корабль – ответит мне головой!

Казалось бы, неоднозначное вроде распоряжение было выполнено (как в вооруженных силах утверждается) точно, и в срок: буквально через несколько мгновений (в сравнении с эсминцами) небольшое судёнышко подверглось какой ни на есть внезапной агрессии, где-то «психической», а в чём-то психологической, выразившейся в оглушительных взрывах, не прекращавшихся на протяжении десяти минут, поднятыми же волнами практически затопивших сверхсовременное боевое «плавсредство». Оказавшись неприятно ошеломлёнными, оголтелые пираты частично попадали на верхнюю палубу, а частью – где кто находился; накрыв голову сверху руками, они вспоминали о Господе и самозабвенно предавались известным молитвам, не прекращавшимся на протяжении всего безумного артобстрела, – и только, единственное, разбойничий капитан не утратил присутствия духа, а приставив к горлу «папенькиного сыночка» острую саблю, вывел его на внешнюю палубу, обозначился горделивой осанкой и принялся дожидаться окончания артподготовки, видевшейся ужасной и практически бесконечной.

Взрывы прекратились так же внезапно, как недавно и начались; в результате у адмирала образовалась отличная возможность – в бинокль «наслаждаться» лицезрением непутевого сына, пока ещё живого, но стоящего сейчас на опасной палубе и находящегося от неминуемой гибели всего-навсего лишь в одном, неосторожном со стороны родителя, шаге. Даже полному идиоту в похожей ситуации сделались бы понятными намерения отчаянного пирата, ко всему тому же ни на йоту не знавшему жалости; принимая же во внимание тот существенный факт, что заслуженный адмирал был далеко не дурак, он смог себе уяснить, что его психологический маневр ничуточку не сработал – главарь продолжал оставаться непоколебимым, мысленно готовым к смерти, а значит, ожесточённому (причём, возможно, и огневому?) сопротивлению.

– Что они делают? – спросил пират у молодого Липкена, через десять минут заметив, как с одного из кораблей стали спускать на воду небольшой быстроходный катер, а затем в него перекочевали пятеро людей, одетых в непривычную военную форму, под действием солнечного света казавшуюся до невероятности белой и поблескивавшую экипированной фурнитурой.

К наступившему моменту все суда неторопливо остановились; видимо, и упрямый механик, услышав мощнейшие взрывы и ощутив сильнейшую качку, яснее-ясного понял, что их наконец-то обнаружили основные морские силы Соединенных Штатов и что, в связи со столь убедительным обстоятельством, в продолжении дальнейшего бегства прямая необходимость сразу отпала.