Кэтрин Лис - Одни осколки на двоих

В висках закололо. Свет прожектора начинал раздражать. Робинс открыла одну из стоящих на столе бутылок с водой, смочила горло. Стало немного легче.

– На следующий день я снова пришла к Фрихману. Спросила, где собака. Он отрицал, что украл ее, но мои доказательства его убедили.

– А почему Вы сразу не арестовали его и не вернули собаку Хоффсу?

Сара встретилась взглядом с глазами мужчины сквозь его очки. У него была борода и отвратительный красный галстук на клетчатой рубашке с подтяжками. Она не могла точно сказать, какой национальности он был. Смуглая кожа, еле заметный акцент. Подтяжки ожидал ответа, держа наготове шариковую ручку.

Робинс раздраженно потерла шею.

– Я хотела докопаться до правды.

– Правды? – Журналист не унимался. – Какой еще правды? Вы должны были найти и вернуть собаку, а не копаться в чужом белье.

Ее пальцы сжались в кулаки. Вот почему она ненавидела выступать на публике.

– Если Вы наконец заткнетесь и позволите мне продолжить, то я поясню причину, по которой решила отложить арест Фрихмана и возвращение собаки Хоффсу.

Журналист на секунду опешил. Затем примирительно поднял руки и сел на свое место.

– Итак, – продолжила детектив, – я хотела докопаться до правды. Выяснить, зачем человеку, заявлявшему, что ненавидит животных, но притом отправляющему каждый месяц значительные суммы в фонд, суть которого заключается в защите этих самых животных, красть собаку своего соседа. Он сделал это не потому, что терпеть ее не мог.

– Тогда почему? – Подтяжки вновь активизировался.

– Серьезно, ты выводишь меня из себя. Может ты сам все расскажешь, а? – Шериф не сдержалась и шибанула кулаком по трибуне.

– Сара, спокойно. – Дэйв, стоящий в стороне, сделал шаг на сцену. Но Робинс остановила его жестом руки.

– Как тебя зовут?

– Марел. – Подтяжки скрестил руки на груди.

– Окей, Марел. По-твоему, зачем все эти люди здесь собрались? Чтобы узнать, что произошло или слушать твои идиотские вопросы, ответы на которые ты и так узнаешь из моего рассказа, если позволишь мне его закончить?

– Эй, полегче. Я просто делаю свою работу, как любой хороший журналист.

– Как любой хороший журналист ты сможешь задать все свои вопросы позже, понял? А сейчас, будь добр, сиди и не перебивай. Я не собираюсь каждый раз останавливаться из-за того, что у тебя шило в заднице застряло.

Марел не ответил. Он опустил голову и стал что-то усиленно писать. Сара чувствовала на себе сверлящий взгляд капитана полиции, но продолжала его игнорировать.

– В общем, Фрихман рассказал мне историю о том, как однажды видел Хоффса, заходящего в сарай у себя во дворе вместе с Бубликом. У собаки тогда началась первая течка, она скулила весь день. А в сарае резко замолкла. Потом все было как обычно, Фрихман видел, как она снова бегала во дворе. Но его насторожило, как Хоффс после того дня стал смотреть на свою собаку. Было глупо основываться лишь на словах Фрихмана, но… Я не могла игнорировать странное поведение Хоффса, когда речь заходила о его норфолк-терьере. Поэтому прежде всего я решила еще раз пойти к нему и поговорить. Дома никого не оказалось. Но тогда я заметила сарай, в котором впоследствии обнаружила комнату, похожую на мини порно-студию. Там была кровать и видеокамера без пленки. И стол, на котором я нашла фотографию.

Она взяла с трибуны пульт и нажала кнопку. Позади нее на экране появилось изображение обнаженного Хоффса с немецкой овчаркой. Толпа ахнула с нескрываемым отвращением.

Сара бросила взгляд на Подтяжки. У того челюсть отвисла до самого галстука.

– Я знаю, что Хоффс был известным человеком в вашем городе, – Сара выключила проектор. Пораженные взгляды вновь переметнулись на нее. – но этот тип скрывал нечто более ужасное, чем вы могли бы себе представить. При первом осмотре я заметила запертую дверь в его доме. Он заявил, что это кладовая, а ключ он потерял. Конечно, я не поверила. Дверь выглядела так, словно ее постоянно открывали. Потертая ручка и слезающая краска на замочной скважине. Но заставить Хоффса открыть дверь я не могла, поэтому в тот раз мне пришлось уйти. Уйти, чтобы вернуться позже. Я снова проникла в его дом через заднее окно. Забралась по пожарной лестнице, пока Фрихман его отвлек. Разумеется, Хоффс знал, что я была в его сарае, и понял, что я попытаюсь узнать, что за той дверью. Он поймал меня в ловушку. Направил пистолет. Мне удалось повалить его, но в конце концов Хоффс вырубил меня электрошокером.

Она снова сделала паузу, держа палец на кнопке пульта. Стоило ли ей нажимать ее?

– Что было дальше, я знаю только из рассказа капитана. Полиция приехала, потому что Фрихман услышал выстрелы. Они нашли Хоффса, когда он вкалывал мне снотворное… Хоффс погиб в перестрелке. Полиция вскрыла дверь. – Она нажала на кнопку, и за ее спиной возникли несколько фотографий, на каждой из которых был запечатлен Эдвард Хоффс, совокупляющийся с собаками разных пород. Робинс не сводила глаз с толпы. – У него было много собак до Бублика. Здесь лишь некоторые из тех, над кем он совершал насилие сексуального характера. За той дверью, в своем кабинете, он хранил все фото- и видеоматериалы того, как издевался над животными. Этого более чем достаточно для предъявления обвинения о нарушении закона, защищающего права животных.

Сцены зоофилии сменились на фотографию чердака дома Хоффса.

– К сожалению, полицейские проявили халатность при обыске той комнаты. Я пришла туда, чтобы увидеть все своими глазами, но не ожидала обнаружить потайной проход за книжным шкафом. Он вел на чердак. Там я нашла пропавшую полгода назад Меган Престон, дело которой уже давно забросили без какого-либо прогресса. На ней был костюм из собачьей кожи.

Изображение отрезанных ушей и шерстяного нижнего белья в пакетах для улик. Шериф не смотрела на экран. Реакция слушателей говорила сама за себя. Кто-то выбежал из комнаты, а желудок какого-то молодого парня вывернуло наизнанку прямо в цветочный горшок. Оставалось только догадываться, что случится с теми, кто увидит все происходящее на экранах телевизоров.

Сара вновь выключила проектор и отложила пульт в сторону.

– В общем-то, это все. Мы спасли девочку, но Хоффс скончался в больнице. – Она впервые за все это время опустила взгляд. – Мне жаль, что я подвела всех вас.

– Подвели? О чем Вы? – Подтяжки вскочил. – Да Вы же героиня! Остановили злодея и спасли девочку, что Вам еще нужно? Этого извращенца давно надо было пристрелить! Если бы этого не сделала полиция, то обязательно сделал бы кто-то дру…

– К черту самосуд! – Сара яростно пнула трибуну ногой. Ее пальцы побелели, сжимая столешницу. – Хоффс должен был предстать перед законом в настоящем суде и понести достойное наказание согласно нашему законодательству!