Светлана Сорокина - Убийство в Café de flore [СИ]

— Скажите правду — коробку украли и в этом виновата я! Мне не станет легче, но хотя бы не будет лжи! — Она подперла подбородок кулачком и отвернулась в сторону. Глаза ее были снова влажные. Друзья стали успокаивать ее.

— Ты не должна себя винить! — Кэтти эмоционально и, видимо, не в первый раз пыталась подбодрить подругу. — Никто не знал что в той коробке. Иначе не спускали бы с нее глаз!

— Дорогая, успокойся. Твоей вины нет в этом! — говорил воркующим голосом Жорж.

Алекс какое-то время молчал, потом странным голосом сказал:

— У меня такое чувство, что коробка найдется. — И он спокойно допил чай, снова налив из фарфорового чайника. — Не хватает домашнего пирога. А вот, кажется и пирог… — Он обернулся на женские торопливые шаги со стороны ворот к дому. За ним оглянулись и остальные.

По дорожке к террасе шла мадам Бенуа, держа в руках тортовницу.

— Милая, у тебя, как всегда калитка была открыта, так что я, прости, без звонка! Здравствуйте, мои дорогие! Рада вас всех видеть! — И Клер по очереди обменялась со всеми «воздушными» поцелуями по-французски.

— Из окна увидела, что пьете чай. Пирога — нет. А я только что испекла. Вот, думаю порадую, а заодно и увижу всех. Скоро уезжаете? — Этот вопрос мадам Бенуа был адресован Кэтти и Алексу.

— Да, заканчиваем расследование и уезжаем через несколько дней. — Алекс сказал эту фразу таким обычным, спокойным голосом, что у всех друзей сразу поднялось настроение. Было ощущение, что священник — отец Алексий, знает, что говорит.

— Мне показалось, что вы немного грустные. Все хорошо? — это вопрос уже был задан Мадлен.

— Да, мадам Бенуа. Все хорошо, даже более. Мы с Жоржем помолвлены!

Снова поцелуи, поздравления и радостные эмоции заполнили пространство террасы в саду. Мадам Бенуа была польщена, что узнала эту новость раньше, чем родные Жоржа. Этим Мадлен подчеркнула свою дружбу и доверие. Ведь знали о помолвке только друзья!

Птицы пели в знак радостного события, изливая звуки трелями и переливами. Розы по-прежнему цвели, а солнце ласкало. Все было прекрасно, если бы не пропавшая коробка. О ней никто не говорил. Однако недосказанность и флер легкой грусти носился в воздухе.

— Ой-ла-ла, дорогая! Чуть не забыла. — Клер всплеснула руками. — Когда ты уехала, то забыла свои вещи на террасе. Хорошо, что у меня есть запасной ключ от твоего дома! Поэтому твоя раритетная шляпка в коробке снова у меня. Там была и папка с эскизами. Ты еще не хватилась их?

Друзья застыли с открытыми ртами — каждый в той позе, в которой их застала эта новость. Несколько длительных секунд шок и молчание были главными составляющими этой незабываемой сцены. Только Алекс снисходительно улыбался.

— Что? Папка была для тебя очень важна? — Не понимая причины реакции, вызванной ее словами, мадам Бенуа была удивлена не меньше остальных.

— О-о-о! — Мадлен бросилась на шею своей милой соседке и стала рыдать у нее на груди, чем вызвала недоумение у последней.

— Дорогая, не надо так расстраиваться! Я сейчас же их принесу.

Наконец-то долгожданная коробка стояла на столе террасы. Все собрались вокруг нее. Алекс обстукал «картонку» со всех сторон и убедился, что она действительно из металла с толстым дном, как они и ожидали. Вопрос стоял в том, как открыть коробку-сундучок?

Жорж сменил Алекса и так же долго вертел коробку в разных направлениях. Он постукивал, прикладывал ухо, как доктор к груди пациента, но все было безрезультатно, — как действовал старинный механизм, было не понятно.

— Механизм с секретом. Здесь нет никаких признаков замка. Должен быть какой-то код. Потому что ключом и отверткой здесь точно не открыть. — Констатировал он, как доктор, диагноз «заболевания».

— Возможен другой вариант. В китайских шкатулках есть «хитрые» потайные дверцы. Они невидимы, пока не повернешь стенки коробки в нужном направлении. Тогда открывается, вернее — выдвигается невидимый ящичек с замком. Кэтти, в каком веке была создана эта шляпная коробка? Об этом было сказано в Дневнике Мишель Саган.

— В восемнадцатом. Там так же было отмечено, что это очень дорогая коробка. — Ответила Кэтти, заглядывая внутрь картонки. — Вау! Сверху фанера, а внутри — металл! Специально для путешествий. Такую коробку огонь не возьмет и в воде не утонет. Супер! Действительно Софи де Буа «все предусмотрела».

Алекс о чем-то напряженно думал, поэтому не расслышал последних слов Кэтти, за исключением тех, которые ему были необходимы.

— Восемнадцатый век? — Повторил он ее слова, размышляя вслух. — Времена Наполеона… Вся Франция ему аплодировала. Он был ее кумир. Французская буква «N» состоит из трех линий, несущих в себе определенные направления. Кэтти, отойди, пожалуйста…

Алекс осторожно взял коробку двумя руками, едва придерживая ее длинными пальцами, и сделал три движения. Раздался скрежет неохотно поддающегося механизма, затем щелчок и высокое донце коробки со скрипом выехало вперед.

Раздались победные возгласы друзей, «ахи» и «охи» женщин. Даже на губах Алекса промелькнула едва обозначенная улыбка. Это было подобно фокусу в цирке.

— Ну вот, Жорж! Теперь твоя очередь. — И он указал на отверстие для ключа.

Тонким инструментом Жорж открыл шкатулку. Там лежали два завещания, которые так долго искали друзья.

Мадам де Грамон предупредила, чтобы не опаздывали к ужину. Их ждали официально. Поэтому, не задерживаясь в Ришелье, с найденным раритетом и драгоценным содержимым в нем, друзья спешили в замок. Жорж жал на газ и его Бентли летела, как ракета. По дороге было решено до времени скрыть информацию о ценной находке, как и о помолвке Жоржа и Мадлен.

Захватив стильную одежду из дома для себя и Кэтти, Мадлен радовалась, как ребенок, получивший шанс показать свою любимую куклу другим детям. Девушки прихорашивались и помогали друг другу с выбором ансамбля и аксессуаров. Кэтти чувствовала себя экспертом и давала советы Мадлен:

— Главное — создать нужный образ, который будет радовать тебя и станет «своим», ожидаемым и желаемым в этом доме. Нужно стереть границы имиджем между тобой и дамами этой семьи. Ведь ты скоро станешь ее частью!

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь понравиться бабушке Жоржа. — Грустно улыбнувшись, ответила пока еще не официальная невеста маркиза.

Все застыли на секунду, когда Мадлен и ее рыжеволосая подруга появились в столовой. Даже бабушка Жоржа, дающая в этот момент нравоучительные советы своей невестке, на секунду замолчала и изучающе осмотрела Мадлен. В облегающем черном платье с ниткой жемчуга и в молочного цвета шляпке-обруче пятидесятых, она выглядела, как голливудские красавицы этих годов. Точеные ноги подчеркивали изящные туфли лодочки. В то же время — это был стильный образ.