Светлана Сорокина - Убийство в Café de flore [СИ]

Антуан едва сдерживал смех. Комиссар подтянувшись, стал казаться выше ростом. Алекс снял фанерную крышку и, как фокусник показал, что коробка внутри пуста. Затем легко, уже заученными движениями сделал три движения, придерживая коробку за стенки. Раздался щелчок, и выдвинулось основное донце-шкатулка. Алекс открыл его — оно было пустым. Объяснив удивленным полицейским, что здесь лежали два важных завещания, которые изменили жизнь некоторых людей, он продолжил представление.

— Теперь, внимание! — И Алекс нанес четыре укола острым хирургическим инструментом в очередной последовательности. На глазах оторопевших зрителей произошло чудо: от донца-шкатулки отделилось еще одно донышко. В его чреве лежало то, ради чего комиссар готов был драться с драконом. Ну, или хотя бы с бешеной собакой или… с домашним песиком. Его руки задрожали, когда он взял это сокровище. Младший офицер из-за его плеча говорил сладкие слова, от которых замирало сердце бравого воина.

— Поздравляю, месье комиссар! Это Ваше повышение или награда, орден или… награды всему отделению! Мы нашли его! Вот он — важный секретный документ! Теперь нужно съесть его? — С серьезным видом помощник комиссара, пряча улыбку и подмигивая Алексу, спросил у шефа.

— Сначала мы покажем нашу находку начальству, Антуан, и получим наши награды. Потом пусть они сами решают, что с этим документом делать. Насколько я понял — эта бумага подтверждает нежелательный для разглашения исторический факт. — Без паузы комиссар продолжил.

— От имени французской полиции и от имени Франции, благодарю Вас, месье Алекс за проявленное усердие, бесстрашие и умозаключения, которые привели к …. — Запутавшись, пытаясь сказать торжественно, комиссар махнул рукой и просто произнес:

— В общем, спасибо Вам большое, отче! — и неожиданно обнял отца Алексия.

Париж, 2017 г., октябрь, 5

Алекс и Кэтти вышли из своего отеля. Солнце светило ласково, ненавязчиво намекая на смену сезонов. Золотистая окраска тополей с вкраплением меди и ржавчины, расцвечивала город яркостью своих нарядов, словно в ожидании праздника. За столиками кафе, укутавшись в пушистые пледы, по-прежнему сидели посетители, попивая ароматный кофе с корицей, вино, жасминовый или лавандовый чай.

Кэтти, с грустью посмотрев на беззаботных туристов в кафе, на пустующие столики, вздохнула. Ей не хотелось уезжать из Парижа, но в то же время она уже скучала по Киеву. Какая разница? Каштаны и там и здесь были одинаково окрашены кистью гениального художника. Билеты на самолет — заказаны.

Алекс с едва заметной улыбкой искоса посмотрел на подругу, проследив за ее взглядом.

— Помнишь, в конце первого расследования в доме госпожи Алисы, ты пригласила меня в ресторанчик «Святой Стефан»? Теперь разреши в конце парижского расследования, пригласить тебя в «Ротонду».

— Вау! Ты запомнил, что я хотела попасть в этот ресторан-легенду?!

— Мне приятно удивлять тебя, — скромно ответил Алекс, слегка улыбнувшись.

— Тогда чего мы ждем? — Глаза Кэтти блестели, и она вся светилась от счастья.

Прогулка по осеннему Парижу доставила желаемое удовольствие. Они время от времени что-то говорили друг другу, но это не имело значения, так как каждый чувствовал себя совершенно свободным и счастливым в компании другого. В то же время их связь, как невидимые крепкие канаты была прочной, хотя и незаметной.

Очень скоро впереди замаячили красные стулья и полотнища La Rotonde — одного из самых старинных кафе Монпарнаса. Зайдя внутрь и, расположившись на красных диванах под знаменитыми абажурами с красной бахромой, друзья замолчали. Так они сидели какое-то время. Это было время прощания с Парижем.

Кэтти первой не выдержала длительной паузы:

— Отгадай, куда я пойду в первую очередь, когда окажусь в Киеве?

— На Гоголевскую, 23. — Как всегда сдержанно ответил Алекс.

— Это не честно. Ты отгадал. Я действительно хотела туда пойти и встать между двумя белыми кошками. Вдруг тоже встречу свою судьбу? Ну, может не в виде французского маркиза, а попроще…

— Если хочешь, я составлю тебе компанию «попроще». — Смеясь, ответил Алекс, рассматривая меню.

— Тебя ведь паства ждет! — Усмехнулась Кэтти.

— Днем раньше, днем позже. Что ты будешь заказывать?

Официант записал заказы и, улыбнувшись симпатичной паре, пожелал хорошего времяпровождения. Проводив его взглядом, Кэтти снова обратилась к Алексу:

— А ты меняешься в лучшую сторону! — Она рассмеялась. — Уже не такой зануда! Тебе явно парижский авантюризм пошел на пользу!

Помолчав несколько секунд, девушка что-то вспомнила и, просияв, как натертый медный таз в замке, отражающий солнце, воскликнула:

— Чуть не забыла! Возможно, это будет тебе интересно? В этом кафе твоя прабабушка Филиппа, со своими подругами курсистками, оставили их подпись — «3Ф» .

— Потому что их имена начинались на эту букву, — закончил за нее Алекс. — Это моя мама тебе рассказала? Но я не знал, что они были в Париже!

— А то, что они основали первое женское детективное агентство в Киеве, ты знал?

— Нет. Теперь понятно от кого у меня это увлечение. Предлагаю тост за хорошие гены!

— А я предлагаю выпить за стойкой бара, и посмотреть — осталась ли там эта историческая подпись на его темном раритетном дереве? Что скажешь? — Кэтти смеясь, округлила глаза.

Авантюризм, свойственный ее натуре, проявлялся при малейшем удобном и не слишком подходящем случае, как аллергия, приближение которой никогда не знаешь точно. Алекс кивнул, засмеявшись в ответ.

Скоро они снова сидели вдвоем за столиком, покрытом белой скатертью, и их бокалы звонко возвещали о каждом новом тосте. Постепенно тарелки опустели, а оставшееся вино стало еще слаще. Тогда Кэтти спросила:

— Прости, получается, я зря тебя выдернула во Францию? Ведь, хотя ты нашел все завещания, они не потребовались, так как Мадлен и Жорж поженятся. Документ государственной важности все равно французы уничтожили. Какой смысл наших стараний?

— Не согласен. Во-первых, благодаря тебе и Мадлен мне было чем заниматься в Париже. Во-вторых, я подписал важный договор для моей компании и получил огромное удовольствие от шарад Старого графа. Кроме того, познакомился с докторской об искусстве восемнадцатого века — «шарадологией». Между прочим, спасли Мадлен…

— Спасли и тебя! — Вставила Кэтти, смеясь.

— Вычислили убийцу, и нашли три завещания. Помогли французской полиции найти документ государственной важности. Не забывай, он мог попасть в руки германских агентов!

— Да, это так. Не знаю, как Антуан, но комиссар Бодлен точно получит премию или орден.

— Мм-да. Отчасти наше расследование способствовало романтической любви. В третьих — ты уверена, что этот брак будет вечным? — Алекс нахмурился.