Светлана Сорокина - Убийство в Café de flore [СИ]

Кэтти посмотрела на отчаявшихся друзей, нахмуренного Алекса, подошла к коробке, постояла, молча смотря на выдвинутое тайное донце-шкатулку. Потом взяла один из инструментов Жоржа и тонким концом, в четырех местах равноудаленных друг от друга ткнула с боку донца. Что-то сдвинулось внутри, и средняя часть будто ослабла. Ногтем с изысканным маникюром указательного пальца, под восхищенные и удивленные взгляды друзей, Кэтти приподняла крышку еще одной шкатулки.

— Все та же французская буква «N» — первая буква имени Наполеона. — Виновато улыбаясь, объяснила она друзьям.

На дне лежал документ, написанный на плотной бумаге хорошего качества. Это был договор между Францией и Германией 1911 года, подписанный накануне Первой мировой войны. Бережно взяв его кончиками пальцев, Алекс сразу увидел дату и все понял. Договор был написан на двух языках. Даже без перевода, глаз выхватывал знакомые названия французских колоний: Конго, Центральная Африка.

Кэтти перевела. Все сразу стало на свои места.

— Вероятно, одна я ничего не поняла? — Смущенно сказала Мадлен.

— Честно? Я так же не совсем разобралась. — Кэтти сдвинула брови к переносице. — Поняла лишь, что Франция предвидела нападение Германии перед Первой мировой войной и поэтому, передав «вкусные» куски своих колоний, пыталась задобрить Германию. Как мы знаем, у агрессивной Германии ничего не получилось. Не про этот ли договор, которые ищут германские агенты, говорил комиссар?

Вопрос был адресован к Алексу. Он улыбнулся, вспомнив, как комиссар Бодлен предлагал съесть документ.

— Да. Ты права. Этот документ важен для Франции. Германия вспомнила про него после подписания Версальского договора, когда осталась без колоний. Тем более, для нее они имели большое стратегическое значение. По этому договору Франция обязалась отдать часть Конго Германии, что фактически и произошло. В истории этот факт известен, как «Агадирский конфликт» или «Второй марокканский кризис». Однако мы держим в руках дополнительный секретный договор, по которому французское правительство обещало отдать все Конго, устроив там восстание. Но хитрые французы сразу после подписания документа «потеряли» его. Причем два экземпляра — свой и немецкий. — Улыбнувшись и, посмотрев на внимательные лица друзей, Алекс продолжил.

— Перечитав Мемуары — записи Дневника Мишель Саган, я обратил внимание на ничего незначащую фразу о том, что маркиза не показывалась на людях. Старая дама не выходила из своего дома по одной причине — она боялась германских агентов. Вероятно среди друзей известной французской «графини-модистки» был шпион.

Узнав, что напали на ее след, старая маркиза не знала, как перепрятать важный документ, хранящийся в ее шляпной коробке. Каким-то образом, подслушав разговор Скиап со своей клиенткой, которой нужна коробка-шкатулка для хранения важных личных документов, маркиза сделала ей презент. Но, не открывая главного секрета, она показала только первый тайник.

В Дневнике Мишель Саган так же идет речь о странном разговоре в салоне между дамами — о коробке маркизы. Девушка просто описала, что слышала, не понимая важности их диалога. Вероятно, именно ее Мемуары натолкнули не только меня на эти мысли, но и германскую разведку. В записях Софи де Буа так же сквозит эта тема, потому что за ней следили. Именно кого-то неизвестного она боялась.

— Агенты Германии искали шляпную коробку! Именно поэтому они следили за мной… — проговорила Мадлен, словно в раздумье.

— Ну и досталось же одному из них! Как ты ловко подстрелила его в своем доме! — Кэтти пыталась горестные воспоминания подруги, как стрелочник, перевести на «рельсы» юмора. Мадлен улыбнулась, оценив ее усердие.

Жорж тоже для себя сделал выводы, но другие:

— Теперь мне понятны напряженные политические отношения между Францией и Германией. Их многолетняя «любовь»! Великобритания здесь тоже замешана. Ой ля-ля! — Он усмехнулся. — А дело-то все — в картонке!

— Без шляпки не было бы и картонки — с тройным дном! — Мадлен нежно посмотрела на своего жениха. — Так что снова — все дело в женщине!

— «Ищите женщину»! — Процитировал, соглашаясь, Жорж.

— Шаршель ля фам! Точно! Ведь если бы ни старая маркиза или Софи де Буа, ее приятельница Скиапарелли или, наконец, ее кузина Мишель Саган, правительство Франции не нашло бы этого документа. — Заключил с удовольствием Алекс и перекрестился, поблагодарив, мысленно Бога.

Кэтти бережно взяла раритетную шляпку-чернильницу в руки и, любуясь шедевром дизайна, поворачивая ее перед собой разными сторонами, подвела итог.

— Вы все правы, но забываете главную героиню, из-за которой поднялся весь этот переполох, — Мадлен! — И она грациозно надела шляпку ей на голову. — Вот эта Женщина — истинная владелица замка! Она настоящая королева и вот ее шляпка-корона, которая по праву принадлежит ей!

Друзья зааплодировали, а Жорж нежно обнял невесту. Мадлен смутилась и указала всем на часы. Было уже за полночь. Однако Жорж был другого мнения.

— Неужели вы сможете сейчас уснуть? Предлагаю спуститься в Синюю гостиную — там, в баре, есть хорошее вино, и отметить это событие! Ведь последняя тайна разгадана!

Жорж зажег свечи, и Синяя комната стала романтической и сверкающей, как искусно ограненный сапфир. Маркиз достал бутылку выдержанного французского вина «Шато Марго» 1996 года и разлил в бокалы.

— Это ведь целое состояние! Одна бутылка, если пересчитать в гривнах, стоит тридцать одну тысячу! Страшно пить такое вино, будто глотаешь золотые монеты. — Шепнула Кэтти на ухо Алексу.

Бодрствующий дворецкий, ожидающий загулявшую пару англичан, захватил из кухни для молодого хозяина и его друзей фрукты и сладости. Бабушка Жоржа, увидев его с полным подносом ночью, поинтересовалась, для кого они предназначены. Узнав, что молодежь что-то отмечает в Синей гостиной, направилась с дворецким туда же.

— Доброй ночи! В честь чего вечеринка? — Весело поинтересовалась она.

Жорж смутился и посмотрел на Алекса. Потом уклончиво ответил:

— Мы приближаемся к завершению расследования.

— И где же обещанные завещания? — Симоне де Керсан внимательно, с легкой улыбкой посмотрела на внука.

— Мы их скоро предоставим! Предлагаю присоединиться к нашей компании и выпить за успешное завершение расследования! — Жорж уже наливал бабушке вино в бокал. Заметив стоявшего рядом дворецкого, он достал еще один бокал. — Вы тоже присоединяйтесь к нам, месье Дюпре. Ночью все субординации отменяются!

Жорж поднял бокал:

— Если говорить честно, я никогда так не был счастлив, как в последнее время. Выпьем, как говорят англичане за «Happy End»!

— О, простите, мадмуазель! Я такой неуклюжий… — Старый дворецкий неудачно повернулся и вышиб у Мадлен из рук бокал. Вино разлилось по ковру и тут же зашипело, сжигая его. На нем образовалось черное пятно, как после непотушенной сигареты.