Уильям Сароян - Путь вашей жизни

Кит Карсон (Джо) . По чести говоря, не верилось мне, что этот юный ассириец добьется своего. В нем что-то есть, в этом малом.

Возвращается Том с журналами и прочими покупками.

Джо. Все купил?

Том. Все. Обсахаренные бобы не так-то легко было отыскать.

Джо. Давай-ка на них посмотрим.

Том. Вот они.

Джо (достает из целлофанового кулечка пригоршню обсахаренных бобов, смотрит на них, улыбается и бросает несколько штук себе в рот) . Такие же, как и всегда. Возьмите. (Протягивает кулек Киту Карсону.)

Кит Карсон (с рисовкой) . Благодарствую. Помню, как впервые довелось есть обсахаренные бобы. Лет мне было шесть, от силы семь. Году это было, должно быть, в… (медленно) восемьсот… восемьсот… семьдесят седьмом. Семьдесят седьмом или семьдесят восьмом. В Балтиморе.

Джо. Бери, Том.

Том (берет бобы) . Спасибо, Джо.

Джо. Теперь поглядим на жевательную резинку. (Высыпает из кулька на стол все пакетики с жевательной резинкой.)

Кит Карсон (с рисовкой) . Со мной был парнишка по имени Кларк. Куинтон Кларк. Стал сенатором.

Джо. Так. Вот и фруктовая смесь. (Открывает пакетик и кладет в рот все пять комочков жевательной резинки.) Давно мне хотелось проверить, сколько резинок я смогу жевать зараз. Знаешь что, Том. Бьюсь об заклад, что смогу жевать одновременно больше резинок, чем ты.

Том (в восторге) . Давай.

Оба набивают рты жевательной резинкой.

Кит Карсон. Я судья. Только жевать все сразу. У вас сколько?

Джо. Шесть.

Кит Карсон. Так. Теперь погодите, пусть Том нагонит вас.

Джо (пока Том нагоняет его) . Дал доллар мальчишке-газетчику?

Том. А как же.

Джо. Что он сказал?

Том. Сказал «спасибо».

Джо. Какой он был из себя, этот мальчишка?

Том. Низенький такой, темноволосый. Наверно, итальянец.

Джо. Как, по-твоему, он остался доволен?

Том. Да.

Джо. Это хорошо. А старику дал доллар?

Том. Дал.

Джо. Остался доволен?

Том. Да.

Джо. Хорошо. Сколько у тебя во рту?

Том. Шесть.

Джо. И у меня шесть. (Кладет в рот еще одну резинку.)

Том делает то же.

Кит Карсон. По семи.

Джо и Том с очень серьезным видом кладут в рот еще по одной резинке.

По восьми. По девяти. По десяти.

Джо (восхищенный) . Всегда мечтал этим заняться. (Берет один из журналов.) Ну-ка, посмотрим, что происходит в мире. (Листает страницы, не переставая класть в рот жевательную резинку и жуя.)

Кит Карсон. По одиннадцати. По двенадцати.

Состязание продолжается, Кит Карсон по-прежнему оглашает счет. Несмотря на свое легкомысленное занятие, Том и Джо очень серьезны.

Том. Джо, для чего ты велел Китти переселиться в гостиницу святого Франциска?

Джо. Китти в миллион раз лучше, чем любая из этих странствующих дамочек, которые околачиваются там в вестибюле.

Том. Да, но, может, ей там будет не по себе, как ты думаешь?

Джо. Может быть, поначалу. А денька через два привыкнет. У нее большой удобный номер. Постель. Хорошие платья. Хорошее питание. Все обойдется, Том,

Том. Надеюсь. А тебе не кажется, что она будет чувствовать себя очень одиноко? Поговорить-то ей там не с кем.

Джо (метнув на Тома быстрый взгляд, почти с восхищением, но строго) . Ей нигде не с кем поговорить, кроме тебя.

Том (с изумлением и радостью) . Меня?

Джо (Том и Кит Карсон внимательно слушают его, Кит — с глубочайшим одобрением) . Да, Том, тебя. Божьей милостью, ты являешься как бы второй половинкой этой девушки. Не той озлобленной женщины, что приходит сюда, в портовый кабачок, и голосит из-за того, что жизнь вышвырнула ее за борт. Быть ее придатком может каждый. А ты — вторая половинка той девочки из Огайо, которая мечтала когда-то о настоящей жизни. Ты ее неотъемлемая часть, необходимая ей вовсе не ради денег, не ради еды и крова. Она вся, целиком, нуждается в тебе. Я помог ей переселиться в ту гостиницу, чтобы дать ей возможность снова обрести себя. Всю себя, полностью. В гостинице «Нью-Йорк» ей бы это не удалось. Ты сам видел, каково ей там. Ей нигде не с кем поговорить, кроме тебя. Все остальные обращаются с ней так, что она чувствует себя проституткой. Если и дальше так будет, она уж и сама уверует в это и махнет на все рукой. Тогда у нее уже не будет даже воспоминаний. Ты говоришь, ей будет одиноко? Разумеется. Люди способны подвергать себя одиночеству даже ради страдания. Я хочу, чтобы она продолжала чувствовать себя одинокой, ради тебя. Одиночество поможет ей снова обрести самое себя — такую, какой она намеревалась стать вначале. Одиночество бывает полезным. Это единственное, что сейчас необходимо для Китти. Лакричной нет больше?

Том (изумленный) . Что? Лакричной? (Озабоченно оглядывается.) Лакричную мы вроде всю сжевали. У нас еще есть гвоздичная, мятная, ореховая и ягодная.

Джо. Я когда-то больше всего любил лакричную. Не беспокойся о Китти, Том. Все будет хорошо. Ты ведь в самом деле хочешь жениться на ней?

Том (кивая) . Честное слово, Джо. (Жалобно.) Только у меня нет денег.

Джо. А что если тебе стать профессиональным боксером или кем-нибудь в этом роде?

Том. Не выйдет. Я бы не смог ударить человека, который мне ничего не сделал.

Джо. Подумай хорошенько, Том, чем бы ты мог заняться — так, чтобы это не было тебе очень уж противно.

Том. Не знаю, Джо.

Джо (после напряженного раздумья, внезапно) . А грузовик водить ты бы не отказался?

Том (словно пораженный молнией) . Как это мне раньше не приходило в голову, Джо? Вот было бы здорово! Разъезжать. Дороги. Городишки. Кофе с горячими лепешками. Красивые долины, горы, ручейки, деревья. Восход солнца и заход солнца.

Джо. А во всем этом и впрямь — поэзия.

Том. Джо, это как раз то, что мне нужно. Сидеть себе за баранкой, и разъезжать повсюду, и смотреть по сторонам, и улыбаться, и смеяться. А Китти? Сможет она иногда поехать со мной?

Джо. Не знаю. Дай-ка мне телефонную книгу. А ты умеешь водить грузовики?

Том. Ты ведь знаешь, Джо, не только грузовик — любую машину, были бы колеса да мотор. (Передает Джо телефонную книгу) .

Джо (листает книгу) . Вот он. Таксидо, семь-девять — два нуля. Держи монетку. Набери мне этот номер.