Тони Кокс - Миссис Оруэлл

Соня. Какого фильма?

Варбург. «Скотный двор».

Соня. Я абсолютно не в курсе.

Варбург. Держал эту идею в секрете, пока мы не получили официальное предложение от фирмы.

Соня. От какой?

Варбург. «Эм-Джи-Эм» — «Мэтро-Голдвин-Маер».

Соня. Джордж, а у тебя какое мнение?

Оруэлл. Этот фильм посмотрят тысячи и тысячи зрителей.

Варбург. Если дело выгорит, Джорджу придётся выплатить дополнительный налог.

Соня. Что это за налог?

Варбург. Он ещё больше.

Соня. Насколько?

Варбург. Предельный процент — девяносто пять.

Соня. Быть такого не может!

Варбург. Ничем не могу помочь. Джордж — советник издателя и вообще бизнес проекта, а все полномочия у меня. Надо поставить подпись здесь, здесь и здесь.

Соня подписывает документ, Варбург закрывает ручку.

Ну что ж, ты теперь наш партнёр.

Соня. И что это значит?

Варбург. Это значит, что все облагаемые налогом доходы от публикаций Джорджа будут поступать в нашу компанию, и ты, как владелица её акций, будешь платить процент от дохода.

Соня. И какой же?

Варбург. Равный.

Соня. С кем?

Варбург. С Джорджем. И я тоже, только меньший, намного меньший. Ну, мне пора, у меня ленч с Томасом Манном.

Оруэлл. Как там старина Манн?

Варбург. Весь в Шёнберге. (Варбург надевает фетровую шляпу и уходит).

Оруэлл. Не знаю, что ещё добавить. А ты рисунок не видела?

Соня. Какой рисунок?

Оруэлл. Фрейда.

Соня. А, я отнесла его на Перси-стрит.

Оруэлл. Зачем?

Соня. Сохранить на память. (Подходит и целует его).

Оруэлл. Поскорее бы отсюда выбраться.

Соня. Я всё думаю насчёт Швейцарии.

Оруэлл. Почему?

Соня. Я не медсестра.

Оруэлл. Это же клиника. Там медсестёр полным-полно.

Соня. А как я туда доберусь? Своим ходом?

Оруэлл. Понятия не имею, но все как-то добираются.

Соня. И во сколько это обойдётся? Ты можешь там пробыть долгие месяцы.

Оруэлл. Насчёт денег не переживай. Публикация в журнале. Фильм.

Соня. Ох, уж этот фильм. Что-то мне всё это не по душе.

Оруэлл. Но почему?

Соня. Не доверяю я этим людям.

Оруэлл. Каким людям?

Соня. Этим, из Голливуда.

Оруэлл. Всё будет согласно контракту.

Соня. Ты смотрел «Гроздья гнева»?

Оруэлл. Да, даже рецензию написал.

Соня. А чем всё кончилось — курам на смех. (Подходит к окну и смотрит на улицу.) Ты когда-нибудь был в Нёшателе?

Оруэлл. Нет.

Соня. Мне было семнадцать лет, когда я поселилась там в одной семье. Их дочь звали Мадлен. И вот однажды два парня пригласили нас с ней покататься по озеру под парусом. Посередине озера небо вдруг потемнело, и хлынул страшный ливень. И минуты не прошло, как лодку перевернуло. А плавать умела только я. А они не умели, совсем не умели. Они схватились за край лодки, Мадлен между ними. Конечно, я пыталась помочь, но они один за другим ушли на дно. Потом один из парней схватил меня за руку и потащил вниз. Он боролся за свою жизнь, и я тоже. Я схватила его за волосы и толкнула под воду. Несколько секунд держала его так и отпустила. Думала, вынырнет и опять ухватится за меня, но нет.

Оруэлл. Ты ни в чём не виновата.

Соня. Он погиб из-за меня. Вот поэтому меня в Швейцарию не тянет.

Вечереет. Голоса с улицы.

Оруэлл в вельветовых брюках, синей рубашке и твидовом пиджаке занимается удочкой.

Варбург сидит рядом и читает газету. Тут же стоит пара ботинок большого размера.

Варбург. Ты слышал о парне по имени Том Брэддок?

Оруэлл. Нет.

Варбург. Наверное, член Парламента.

Оруэлл. И что он такого написал?

Варбург. «Рабочие Великобритании считают, что все богатства страны, весь производимый ими продукт должен принадлежать им, включая сферу потребления. Они считают законным сократить доходы культурных слоёв, королевской семьи, аристократов, богачей. Все перечисленные слои населения должны быть лишены ренты, банковских процентов, сверхдоходов, сверхзарплат и расходов за казённый счёт. Вот так, товарищи.» — пишет он. «Вы — рабочие, и это звучит гордо! Будьте тверды, бесстрашны, не дайте заболтать вас. Самое главное — рабочий человек, а не работа. Работа вторична».

Оруэлл. Хм.

Варбург. Ну, что скажешь?

Оруэлл (берёт ботинки в руки) . Не знаю, как тебя отблагодарить за них. В них по горам лазать в самый раз.

Варбург. Береги силы, Джордж.

Оруэлл взвешивает их на руках, на лице довольная улыбка. Ставит их на пол, потом берёт один ботинок и краем рукава полирует его носок.

Оруэлл. А не староват я для вельвета?

Варбург. Ты о чём?

Оруэлл. Вельветовые брюки. Соня считает, что я староват для них.

Варбург. Рыбе всё равно, что на тебе. Они же для рыбалки.

Оруэлл. Я вот всё думаю, что надевать по вечерам в санатории.

Варбург. И правильно.

Оруэлл. Соня считает, что подойдёт костюм из сержа. Голубого цвета подойдёт?

Варбург. Думаю, что да. (Оценивает взглядом фигуру Оруэлла).

Оруэлл. Не все любят рыбалку, правда? А для меня в ней что-то таинственно-необъяснимое, что-то сказочное. Вот сижу я перед войной на берегу озера, любуюсь его гладью, ещё до радио, до самолётов, до бомбёжек. Царит тишина и безмятежность, а в водных глубинах — рыбные богатства Англии: плотва, голавль, усач, лещ, пескарь, щука, бычок, карп, сазан, линь. Названия этим рыбам дали люди, не ходившие в кино и не ожидавшие, что на них упадёт бомба.

Вечереет. Слышно пение птиц и разговор рыболовов-удильщиков. Соня сидит рядом с Оруэллом, он подаёт ей какой-то официальный документ.

Оруэлл. Написал новое завещание.

Соня. И что в нём?

Оруэлл. Ты — моя единственная наследница. Но я выставил требование: когда ты будешь составлять завещание, всё достанется Ричарду. Хорошо?

Соня. Конечно, конечно.

Оруэлл. И ещё. Всё моё литературное наследие будет твоим.

Соня. Очень тронута.

Оруэлл. И чтоб ко мне не прилипло никакой грязи, обещаешь?

Соня. Конечно, обещаю.

Оруэлл. Никакой биографии.

Соня. Никакой биографии. Я прослежу. Да не переживай ты так, всё будет согласно завещанию.