Каллистрат Жаков - Биармия

О, не все известно в мире
Комиморту-песнопевцу.
Из отрывков, отголосков
И преданий отдаленных
Созидал я ткани песен,
Из обломков дней минувших
Я решился дом воздвигнуть —
И просторный, и великий.
Не удастся мне, конечно,
До конца воздвигнуть зданье.
Мал я разумом, бессилен,
Краткотечен в этом мире
Многосложном и чудесном.
Чудеса веков минувших
Уж потеряны навеки.
Я внимал волнам поющим
Водопадов говорливых
И близ дома, на Шугуре.
Плакал также я немало;
Близ ручьев, среди утесов
Старины искал могучей
И в корнях деревьев силы
Я искал усердно, всюду.
В жизни птиц, зверей угрюмых,
В их обычаях чудесных —
Видел разум я повсюду,
Дивовался я немало,
Созерцая царство Бога.
Созидает он повсюду
И порядок, и движенье,
Скрытный Сам, незримый в мире.
И в пылинках малых — он же.
В звездном царстве я встречаю
Дело рук его повсюду.
Изучайте, дети, дальше
Чудеса природы мудрой,
Наблюдайте беспрерывно.
Вот сидели все герои
В тереме владыки пармы;
Все сидели на скамейке,
Югыдморту все внимали.
Он держал в руках ту домбру,
Домбру новую Сибири.
Речь держал о Таритголе
И о сыне Изъюрморте,
И о странствиях великих
По рекам широким, дальним —
И по Каме, по Тоболу,
И по Оби многоводной.
«Мы сначала побывали
На Чердыни, у Юсьморта,
Князя Перми многогорной.
Здесь Кэртморт, силач великий,
Победил он в жаркой схватке
Толпазморта-чародея.
Поразил игрой на домбре
Слух чердынцев я впервые —
Пел здесь песни нашей пармы.
А оттуда мы спустились
Вниз по Колве быстротечной
И по Каме синеводной,
Поднялись по речке быстрой.
Многобурной мы на Камень,
На высоты гор Уральских.
Скалы древние стояли
Молчаливо перед нами,
Ввысь глядели беспрестанно,
Головами устремившись
К крыше неба синегладкой.
Ястреба кружили плавно
В вольном воздухе над Камнем,
Наблюдая зорко сверху
За тетеркой, уткой, белкой
В море леса над Уралом.
В город Кыштым мы попали,
В красный город многославный.
Здесь служили князю Чору.
И в сраженьях побывали
С племенами плоскогорий,
Расположенных на юге.
А от Чори мы пошли тут
В город Некор, вглубь Сибири.
Бариткула — он владыка
Той страны, богатой злаком,—
Радостно он принял в терем
Нас обоих и сказал он:
„Помогите мне в сраженьях
С остяками вниз по Оби“.
Побывали в битвах многих,
Победили князя Тора.
И вернулись мы обратно
В крепкий город Бариткулы.
За те битвы выдал замуж
Дуур-Кури Таритголу
За меня, за Югыдморта.
Здесь Кэртморт, силач великий,
Опрокинул в дивной схватке
Витязя Миридолона.
Я ж играл на новой домбре
Песни мудрые Востока.
Научился тут читать я
Книги трудные Китая.
Здесь почувствовал душою
Слезы матери впервые.
И хотел уж я вернуться.
Птица ж Каленик сказала:
„Не судьба еще вернуться
Югыдморту в Джеджим-парму,
Побывай ты у тунгусов“.
Я поехал на собаках
К Енисею, к тем тунгусам,
Видел деву Фудьжи-Тари,
Многославную колдунью,
Дочь она царя Тумиго.
Через год вернулся снова
В город Некор, мной любимый.
Зашумели тут все пармы,
Птицы, звери взволновались.
Прилетел затем наш Кырныш:
Вызывали в Джеджим-парму
Все меня уж неотвязно.
Бариткула отпустил нас.
Взял с собой я сына Изьюр
И жену свою красотку
Дуур-Кури Таритголу.
И направился я в Джеджим,
А со мной Кэртморт великий
И сибирцы в красных шапках.
Мы три года путь держали,
Вновь вернулись в Джеджим-парму.
Снова вижу милых сердцу
И отца, и мать родную,
И кудесника Вэрморта»,—
Так рассказывал все Югыд.
И затем запел он песни,
Песни древние Востока,
Сказки чудные Китая.
Издивилися герои,
Услыхавши эти звуки.
Райда плакала, дивяся
Разуму, красе чудесной
Югыдморта, сердца жизни,
Мальчика, кто стал уж мужем.
Яур, князь рыжебородый,
Тут промолвил слово правды
«Сын мой милый, ты мой Югыд,
Будь начальником отныне
Всей страны по синей Эжве.
В тереме отдельно буду
Жить я в парме, а со мною —
Райда, светлая супруга.
А Вэрморт, игрок великий,
Он отправится обратно
К Вишере, в свою избушку.
Защити ты, милый Югыд,
Биармию и все пармы».
И ответил Югыдморт тут:
«Туриморта я отправил
В устье Выми старшиною,
В Княж-погост же — Явыльморта,
А Кэртморт — он в устье Эжвы
Соберется для защиты
Биармии знаменитой.
С сильным войском мы поедем
В Биармию и отгоним
Племя Роч на юг, обратно.
К Устюгу мы отодвинем
Это племя постепенно,
Сохраним мы Биармию».
Югыдморт тут все исполнил,
Что поведал он героям:
В Биармию он собрался.
Яур, князь рыжебородый,
С ним его супруга Райда
Перешли в отдельный терем
Недалеко от вершины
Джеджим-пармы синегорной.
А Вэрморт, игрок великий,
В путь собрался к Сизью-Гэтыр.
К той супруге многомудрой.
Прибыл он в свою избушку
И на гвоздь повесил домбру.
Птица Рык спросила громко:
«Енмар неба, Бог великий,
Ты скажи, что будет дальше».
Енмар книгу открывает,
И читает в этой книге:
«Через век страна погибнет
У реки Двины прозрачной —
Биармия та исчезнет.
Парма Эжвы жить же будет
Долго, долго и прекрасно.
Югыдморт вернется вскоре,
Он на время отодвинет
К Устюгу назад, обратно
Племя Роч и сам вернется
В Джеджим-парму знаменитым.
Югыдморта правнук будет
Явгымморт, кудесник чудный.
Явгымморта правнук будет
Мудрый волхв Пансотник грозный
При Пансотнике свершится
Перемена в жизни пармы».
Услыхавши слово Енмар,
Птица Рык умолкла снова.

«Чудище на светлом небе
Показалось над страною —
То звезда с хвостом огромным,
Что восходит и заходит
Со звездами чародея,
Тун-кудесника с оленем.
У кудесника три глаза
Ярко смотрят вниз, на землю.
Быть беде на Джеджим-парме.
Мирно жили много лет уж,
Постарели несказанно.
Племя Роч ушло обратно
К Устюгу, назад — на время.
Югыдморт вернулся в Джеджим.
Майбыр вырос, сын любимый
Светлой Райды, и женился.
Изъюрморт детей имеет.
С правнуком теперь играет
Райда, радуясь улыбкам
Беззаботным тех малюток.
Но звезда меня стращает,
Чудище пугает сильно.
Быть беде на Джеджим-парме»,—
Размышлял Вэрморт-кудесник,
Сидя дома на крылечке
В летний вечер с Сизыо-Гэтыр.
Правда вся в словах Вэрморта,
Царь Оксор давно скончался,
Заболела и красотка
Райда белая на Джеджим.
Яур, князь рыжебородый,
Известил он песнопевца
О болезни светлой Райды,
В Джеджим-парму взял он туна.
И отправился кудесник
С Вишеры на дальний Джеджим,
Шел он ночью в темных пармах.
Дивный месяц показался
В час полночный меж деревьев.
Золотистый, чудный месяц
Из-за резьбы сосен, елей.
Засиял он, лик чудесный,
Взволновал красою душу.
Слезы брызнули внезапно
У Вэрморта-песнопевца.
«Енмар, Бог мой, ты всесилен! —
Так воскликнул тун-кудесник.—
Бог всевышний, как прекрасен
Лик твой дивный занебесный.
Как он добр, душою ласков,
Светлый образ сердца мира.
Мой удел ты, горний Енмар,
Ничего не надо больше
Одинокому Вэрморту.
Ты защитник всех убогих,
Сирых, слабых, угнетенных,
Ты сияешь лучезарно
И зовешь всех одиноких
К высшему блаженству в небе!
Вынь ты душу из Вэрморта
И к себе приблизь скорее.
Наслажусь я лицезреньем
Красоты твоей небесной!
О, как жажду видеть Бога,
Быть поближе к Богу Енмар!
Ничего-то нету слаще
Занебесного сиянья,
Бога вышнего на небе!»
Так Вэрморт молился в пармах.
На коленях он стоял тут,
Между кочек, среди елей,
Воздевал он руки к небу
И все звал он Бога Енмар.
Дивный месяц, продолжал он
Золотистым своим кругом
Озарять вершины сосен,
Ветви елей в темных пармах.
Он ласкал кого-то нежно —
Как бы сына он там встретил,
Средь дерев на плоскогорьях,
И расстаться не хотел уж
С милым сыном в эту пору,
Все нежнее становился.
Пастырь ночи — тайный месяц,—
Безмятежно проливал он
Свет волшебный, несравненный
С неба горнего на пармы.