Каллистрат Жаков - Биармия

Райда светлая лежала,
Дочь Оксора, вся больная,
В тереме своем высоком.
Яур, князь рыжебородый,
Он сидел тут, возле Райды.
Тихо Райда говорила:
«Яур-князь, супруг мой милый,
Я умру, ты не печалься.
Есть приметы близкой смерти.
Но спокойна я душою,
Видела своих я внуков,
Правнуков своих ласкала.
Югыдморт мой — муж разумный,
Защитит он Джеджим-парму.
Изъюрморт — прекрасный воин
И кудесник превосходный.
Много, много прочих тунов
И защитников могучих
Величавой древней пармы.
Биармия — та погибнет,
И спасти ее нет силы.
Вещий сон сказал мне правду:
Лишь на время Югыдморт наш
Отодвинул все несчастья.
Но они вернутся вскоре.
Парма ж древняя счастливо
Оставаться дальше будет».
Так сказала слово правды
Дочь Оксора и умолкла.
Отдохнувши, продолжала:
«Есть приметы близкой смерти.
Лесом шла я до болезни —
Вот недавно я ходила
За черникой в лес дремучий,—
И деревья не пускали,
Все хваталися руками
Цепкими за плечи Райды.
Удержать меня хотели,
Побеседовать любезно.
Я вперед все шла упрямо,
Раздвигая руки-ветви
Сосен, елей величавых.
Что же дальше тут случилось?
Женщину я увидала
Меж деревьев резьбовидных,
Тонкой хвоей сероцветной
Покровенных, как куделью.
Женщина та шла поспешно,
Шевеля зачем-то быстро
Пальцами поочередно.
Я ее позвала громко:
„Чужестранка, подожди ты!“
Тут исчезла невидимка,
Женщина из темной пармы.
Я вернулась тут обратно,
Испугавшись невидимки.
Подошла я к золотистым
Нивам на полянах светлых,
Васильками любоваться
Стала я и желтым злаком.
Полозница, та богиня
Ячменя на зыбких нивах.
Встретилась со мной внезапно,
Поклонилась и исчезла.
Васильки на кудрях были
Полозницы и колосья
Покрывали всю одежду —
И шушун, и нарукавник.
Так богиня промелькнула
На меже и тотчас скрылась
В ячмене густом, волнистом.
Значит, умереть мне надо».
Вот что Райда говорила.
Яур, князь рыжебородый,
Слушал вещую супругу
И молчал он мрачно, скорбно,
Югыдморт вошел тут в терем,
Внуки все тут появились,
Правнуки вошли толпою.
Посмотрев на всех с улыбкой,
Радостно, глаза закрыла
Дочь Оксора и уснула.
«Умерла, — сказали дети,—
Оставляем тело Райды
Украшеньем Джеджим-пармы»,
Опоздал Вэрморт-кудесник:
Увидал он беспробудно
Спящую царевну Райду.

Положили тело Райды
В белый гроб на Джеджим-парме.
И проделали отверстье
В том гробу у изголовья,
Чтоб могла смотреть на пармы
Дочь Оксора, коль захочет,
Любоваться белым светом,
Видеть правнуков деянья,
Созерцая безмятежно
Новый город, жизнь людскую.
А сама же дочь Оксора
В Старом граде поселилась,
Предки где живут прекрасно
И спокойно, и блаженно,
Беззаботно, беспечально.
Новое весло ей дали —
Положили с нею рядом
В белый гроб, для светлой Райды:
На блаженный остров ехать
Коль захочет дочь Оксора,
То весло возьмет ведь в руки,
По проливу вдаль поедет
В той ладье — в гробу сосновом.
Тем веслом работать станет
И спокойно, и неспешно.
Царь Оксор ее там встретит,
На том острове блаженном;
Ночи страшной нет там вовсе.
Украшений положили
Много-много светлой Райде.
Будет ей во что одеться,
Чем питаться в том проливе,
Где дорога пролегает
К острову святых героев.
Яур, князь рыжебородый,
С ним же вместе дети, внуки,
Правнуки большой толпою,
Югыдморт, хозяин пармы,
Слезы горестные лили
Понапрасну, бесполезно.
«Вы живите меж собою
Дружелюбно и согласно
И не ссорьтесь по-пустому.
Кошкой черною бороться
Из-за слова — не полезно.
Зря сердиться на людей же
Бестолково, неразумно.
Избегайте братской ссоры,
Чужестранцев уважайте,
Слабых старцев почитайте.
И любите человека
В каждый час и повсеместно.
Были старые познайте,
Мир великий изучайте,
О делах великих, старых
Передайте вы потомкам
В песнопеньях чудодейных.
И любите бога Енмар,
Исполняя все законы
Бога высшего на небе.
С правдой Божьей проживете
В пармах светлых и прекрасных
Вы счастливо, беспечально».
Так сказал он слово правды
И ушел он в терем светлый,
За дощечки сел там Яур.
Записал на тех дощечках
Все деянья светлой Райды,
Дочери Оксора чудной.