Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)

— Благодарим! — выкрикнули по-птичьи ависы, а переводчики дружно проскрежетали то же на русском. — Благодарим!

Воцарилась тишина. Слышно было, как где-то вдалеке тенькает одинокая птица — вполне себе неразумная и счастливая.

— Неужели весь этот бедлам прекратится, — пробормотал Миша. — Неужели мы наконец вернемся домой?

Отец услышал его и зачирикал переливисто, протяжно. Павлыш уже знал, что такие трели у ависов означают смех.

— Вы предвосхитили наш следующий дар, — сказал Отец. — Мы готовили его для вас с самого начала, все эти дни, но вы — предвосхитили. Ритуал завершен, однако мы — в качестве признания и благодарности — все-таки вручим его вам.

— Это… очень приятно, — медленно произнесла Эмма. Ависы по-прежнему стояли вокруг нее, вывернув шеи. — И мы с благодарностью его примем, что бы это ни было.

— Дом, — заявил Отец — и остальные птицы согласно подхватили: — Дом! Дом! Дом!

— Вон там. — Он указал крылом на исполинские деревья. — Мы вырастили для вас домодрево и смиренно просим поселиться в нем.

— О, — сказала Эмма. — Но у нас уже есть…

Потом она осеклась, видимо, заметив что-то такое во взгляде Отца, и кивнула:

— Да, конечно, для нас это великая честь.

— Ну, по крайней мере, это ненадолго, — шепнул Павлышу Домрачеев. — Думаю, максимум до вечера — а потом в криованны и на родную матушку Землю!

Павлыш скептически промолчал.

На лекцию в этот раз Павлыш не пошел: у него вот-вот должны были родить хлебемоты. Пышка последние пару дней лежала на боку и совершенно по-человечьи вздыхала, а Крендель стал смирным, отказался наконец от своих хулиганских привычек и даже не пытался залезть к Павлышу в гамак.

За полчаса до полудня Пышка вдруг хохотнула, зажмурившись и прижав к голове длинные уши с пушистыми кисточками. Потом в выложенную сухим мхом воронку, рядом с которой устроилась Пышка, посыпались «хлебцы». Только на сей раз это не были неоплодотворенные яйца, они оказались крупнее и темнее, и буквально через минуты три, как только Крендель потерся о каждое шершавым лбом, из них стали выбираться хлебемотики — совсем крошечные, не крупнее сверчка.

— Пятнадцать, — сказал Пышке Павлыш. — Да ты у нас, старушка, мать-героиня.

Пышка кашлянула со значением, потом закрыла глаза и захрапела.

Над храпом Павлыш бился последние несколько дней, но без соответствующих приборов — да что там, без хорошей лаборатории! — разобраться в том, какой ген за него отвечает, не мог. Это ависы как-то ухитрялись запросто перестроить своих кормовых животных так, чтобы те не просто производили «хлебцы» с другим вкусом, но и издавали звуки, похожие на человеческие. Павлышу оставалось только яростно, по-черному завидовать… ну и жалеть о том, что в домодреве нет ни одной двери.

Настоящий космолетчик, говорил он себе, должен спать в любых условиях, даже когда наглая тварь Крендель забирается к тебе в гамак.

Наглая тварь в такие моменты просыпалась, глядела на Павлыша невинным взглядом и хмыкала басом.

— Теперь, Крендель, ты отец и должен подавать пример подрастающему поколению, — сказал Павлыш. — Так что про гамак забудь, раз и навсегда.

Он привычно пригнулся, выбираясь наружу, встал на ветке и как следует потянулся — чтоб аж хрустнуло в позвоночнике. Павлыш поглядел вниз, туда, где на поляне между домодревами с некоторых пор собирались нечаянные поселенцы, — но сейчас там было пусто.

— Странно. Неужели Урванцы подбили всех на…

И тут он вспомнил и чертыхнулся. Потом подбежал к стволу и по ребрам, спиралью охватывавшим все домодрево, стал карабкаться вверх.

Ависы вырастили свой последний подарок для людей буквально за неделю, и дерево было значительно ниже остальных; впрочем, Павлыш был им за это только благодарен. Не то чтобы он боялся высоты, просто… всему же есть пределы, верно?

Вскарабкавшись на смотровую площадку — узкую, охваченную по периметру естественным ограждением из веток, — он запрокинул голову — и почти сразу заметил две скользящие по небу точки.

Дельтапланы шли ровно и плавно, и Павлыш, вдрызг разругавшийся вчера с Домрачеевым, облегченно вздохнул. По крайней мере, Отец разобрался с управлением и не сплоховал. Если всем им повезет, полет закончится нормально. Если нет… ну что ж, Эмма подстрахует. Все-таки чемпион по дельтапланеризму… хотя Павлыш и не был уверен, что это поможет, если вдруг…

Но о таком он старался даже не думать.

Ветер трепал шевелюру, и в который раз за последние несколько дней Слава напомнил себе: нужно сходить в Отель за ножницами и попросить Светлану, чтобы подстригла. Сколько всякой ерунды перетащили в домодрево, а элементарную вещь забыли.

Правда, поначалу никто не думал, что это надолго. Ждали, что с минуты на минуту явится вергилий и отправит их всех обратно в криованны, а потом — на родные планеты.

Но ничего не изменилось ни к вечеру, ни на следующий день… и стало ясно, что они застряли здесь надолго. Что ничего не закончилось… если вообще начиналось.

— Да какая, господи, разница! — заявил в сердцах академик Окунь. Они только осваивались на новом месте, и он рассеянно бродил по общему залу, устроенному на одном из верхних «этажей» домодрева. То и дело касался пальцами гладких стен с причудливым, слегка мерцавшим узором. Запинался, рассеянно моргал, что-то все время записывал в рабочий блокнот. — Разницы, друзья мои, нет совершенно никакой! Нам дан уникальный шанс: вплотную познакомиться с бытом ависов. Лучше понять их! К чертям собачьим все эксперименты и соревнования! Мы же ученые — так давайте вести себя соответственно!

Сам он был в восторге от открывавшихся перспектив. Как прежде в Отеле, так теперь в домодреве академик изучал все вокруг: комнаты на каждом ярусе, устройство ребер-ступенек, сложную систему симбиотических связей…

Больше всего поражало то, с какой скоростью ависы «лепили» из подручных материалов новые формы и виды. Помимо домодрева для людей, они за пару дней создали на одном из холмов стартовую площадку для дельтаплана, а сейчас на юге выращивали новую домопущу и нечто вроде эстрады — как подозревал Павлыш, чтобы все «симпозиумы» перенести туда.

Главный вопрос, на который земляне ответа пока так и не получили: каким образом цивилизация ависов смогла добиться таких успехов в биоинженеринге. Ведь совершенно ясно было, что они не имеют ни малейшего представления о строении клетки, существовании ДНК и РНК, — да и как могли бы, при полнейшем отсутствии лабораторий, электронных микроскопов, мощных ЭВМ?..