Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 2

Изорн поднял голову и забыл суеверный страх перед бурей – так странно вел себя Деорнот. Лицо молодого рыцаря стало вялым и пустым, как мешочек от провизии, а пальцы так сильно сжали руку Изорна, что у того появилась кровь.

– Что… что это? – спросил Изорн.

– Приведи принца Джошуа, – повторил Деорнот. – Скорее!

Риммер, бросив взгляд через плечо на друга, сотворил знак Дерева и, спотыкаясь, поспешил по бастиону к лестнице.

Окоченевший, чувствуя, что тело становится тяжелым, как свинец, Деорнот стоял и жалел, что не погиб у горы Буллбек, пусть даже и с позором, – это было лучше, чем видеть то, что высветила несколько мгновений назад молния.

Огромная армия пришла в Наглимунд. Из клубившегося тумана бури возник огромный лес, ощетинившийся копьями. Галактика горящих глаз озаряла темноту. Снова начали бить барабаны, и буря опустилась на замок и город, огромный, вздымавшийся шатер дождя, черных туч и ледяного тумана.

Глаза буравили стены – тысячи сверкавших глаз, полных яростного предвкушения. Белые волосы трепал ветер, худые белые лица под темными шлемами поднимались, поворачивались к стенам Наглимунда. Кончики копий засияли голубыми искрами после новой вспышки небесного огня. Захватчики молча смотрели вверх, точно армия призраков, бледные, будто слепые рыбы, изысканные, как лунное сияние. Барабаны ускорили ритм. В тумане зашевелились другие, большие тени: гигантские существа в доспехах, вооруженные огромными шишковатыми дубинками. Барабаны забили еще быстрее, а потом смолкли.

– Милосердный Эйдон, дай мне покой, – молился Изорн. – Пусть засну я на Твоей груди…

– Кто это, Джошуа? – спокойно спросил Деорнот, словно его разбирало любопытство.

– Белые Лисы, норны, – ответил принц. – Подкрепление Элиаса. – Он устало поднял руку, словно не хотел видеть призрачный легион. – Дети Короля Бурь.

– Ваше преосвященство, пожалуйста! – Отец Стрэнгъярд потянул за руку старика, сначала осторожно, потом сильнее.

Старик цеплялся за скамейку, точно моллюск за дно лодки, маленькая фигурка в темноте сада.

– Мы должны молиться, Стрэнгъярд, – упрямо повторял епископ Анодис. – Встань на колени.

Пульсирующий, ударный грохот бури усилился. Архивариус почувствовал, как его охватывает паника, ему захотелось бежать – куда угодно, только быстрее.

– Это… противоестественные сумерки, епископ. Вы должны вернуться под крышу прямо сейчас. Пожалуйста.

– Я знал, что мне не следовало оставаться. Я говорил принцу Джошуа, чтобы он не противился воле законного короля, – терпеливо продолжал Анодис. – Господь на нас разгневался. Нужно молиться, чтобы он указал нам верный путь, – мы должны помнить о его жертве на Дереве… – Он судорожно взмахнул рукой, словно отгонял мух.

– Это вовсе не дело рук Господа, – возразил Стрэнгъярд, чье обычно приятное лицо стало мрачным. – Это работа вашего «законного короля» и его любимого колдуна.

Однако епископ не обратил на его слова ни малейшего внимания.

– Благословенный Усирис, – лепетал он, отползая от священника в сторону густого темного кустарника, – Твои кроткие последователи каются в своих грехах. Мы противились Твоей воле и тем самым навлекли на себя Твой справедливый гнев…

– Епископ Анодис! – нервно вскричал Стрэнгъярд, сделал шаг за ним, но в следующее мгновение замер на месте от удивления.

Густой, ледяной водоворот спустился на сад, а еще через мгновение, когда архивариус содрогнулся от усилившегося мороза, бой барабанов прекратился.

– Что-то… – Ледяной ветер бросил капюшон Стрэнгъярду в лицо.

– О да, м-мы очень с-сильно грешили в своем высокомерии, м-мы, слабые людишки! – пропел Анодис, продираясь сквозь замерзший кустарник. – Мы м-молимся… м-молимся?… – он смолк, но в конце его голос вдруг стал пронзительным.

– Епископ?

В покрытом инеем кустарнике возникло движение. Стрэнгъярд увидел лицо старика с разинутым ртом. Казалось, кто-то пытался его схватить, во все стороны полетели комья земли, еще больше скрывая кусты. Епископ громко закричал.

– Анодис! – позвал Стрэнгъярд, бросаясь в кустарник. – Епископ!

Крики прекратились. Через мгновение Стрэнгъярд остановился над лежавшим на земле Анодисом, в следующий миг тело епископа медленно завалилось на бок, словно в конце какого-то странного трюка.

Часть его лица была покрыта алой кровью. Черная голова сидела на земле рядом, точно кукла, брошенная забывчивым ребенком. Голова, которая, ухмыляясь, что-то быстро жевала, повернулась к Стрэнгъярду. У нее были крошечные бледные глазки, точно отбеленные ягоды смородины, неряшливые усы блестели от крови епископа. Когда существо вытянуло из дыры в земле длинную окровавленную руку, чтобы подтащить епископа поближе, с двух сторон от тела Анодиса появилось еще две головы. Стрэнгъярд сделал шаг назад. Крик застрял у него в горле, как камень. Земля снова содрогнулась – тут и там, со всех сторон, везде. Худые черные руки, подобно мордам кротов, выбирались наружу.

Стрэнгъярд сделал несколько шагов назад и упал, но продолжал ползти к тропе, ожидая, что его в любой момент схватит за щиколотку липкая рука. Его лицо исказила гримаса страха, но он не смог произнести ни единого звука. В кустарнике Стрэнгъярд потерял сандалии и теперь бесшумно бежал босиком по тропе, ведущей к часовне. Казалось, мир накрыло влажное одеяло молчания; оно душило священника, сдавливало сердце. Даже грохот захлопнувшейся за ним двери часовни показался ему приглушенным. Когда он закрывал ее на засов, серая пелена опустилась перед его глазами, и он с благодарностью погрузился в нее, как в теплую постель.

Огонь бесчисленных факелов пылал среди норнов, как цветы на маковом поле, превращая жуткие и одновременно великолепные лица в алые полусилуэты, добавляя гротескной красоты огромным гигантам гюне, что стояли сзади. Солдаты взбирались на стены замка и в ошеломленном молчании смотрели вниз.

Пять призрачных фигур на лошадях, бледных, словно шелковая паутина, выехали на открытое пространство перед стеной замка. Свет факелов отражался от белых плащей с капюшонами, красная пирамида Стормспайка мерцала и пульсировала на длинных прямоугольных щитах. Казалось, страх окружал жутких всадников, точно туча, проникая в сердца тех, кто на них смотрел. Наблюдатели на стенах почувствовали, как их наполняют слабость и беспомощность.

Ведущий всадник поднял копье, следовавшая за ним четверка повторила его жест. Трижды ударили барабаны.

Где хозяин Уджин э-д’а Сикхьюнэй – Капкана для охотника ? – Голос ведущего всадника был подобен насмешливому стону, эхо которого подхватил ветер и наполнил им длинный каньон. – Где хозяин Дома Тысячи Гвоздей ?