Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

Они бежали дальше, спотыкались и падали на мокрую землю.

– Но тогда… – задыхаясь, спросил Саймон, – тогда скажи, что… это были за существа?

– Напавшие… на лагерь? – Даже на бегу тролль умудрился сделать странный жест пальцами у рта. – Буккены – «копатели», так их еще называют.

– Кто они такие? – спросил Саймон, и его рот едва не наполнился глиной после того, как он рухнул на землю.

– Они плохие. – Бинабик сделал гримасу. – Сейчас этого достаточно.

Они больше не могли бежать, перешли на шаг и продолжали идти до тех пор, пока солнце не показалось за облаками, словно свеча за серой простыней. Перед ними, на фоне бледного рассвета, стоял Вилдхельм, подобный склоненным спинам молящихся монахов.

В жалком убежище – среди гранитных валунов, стоявших среди моря травы и похожих на уменьшенную копию возвышавшихся вдалеке гор – Бинабик решил разбить нечто вроде лагеря. Походив вокруг камней, он нашел место, наиболее защищенное от постоянно менявшего направление дождя, помог Саймону забраться в щель между двумя стоявшими совсем рядом валунами, где юноша смог устроиться с минимальным комфортом. Саймон тут же заснул тяжелым сном смертельно уставшего человека.

Капли дождя соскальзывали с верхушек камней, когда Бинабик уселся на корточки, завернувшись в плащ мальчишки – тролль прихватил его вместе с другими вещами из аббатства Святого Ходерунда, – потом порылся в сумке, чтобы отыскать сушеной рыбы, которую тут же принялся жевать, и свои кости. Кантака вернулась, изучив окружающую местность, и улеглась, прижавшись к ногам Саймона. Тролль бросил кости, использовав сумку в качестве стола.

Тенистый путь. Бинабик горько улыбнулся. А потом Упирающийся баран, и снова Тенистый путь. Он выругался, тихо, но длинно – только глупец мог не обратить внимания на такое очевидное послание. Бинабик знал, что у него немало недостатков, бывало, что он совершал глупости, но здесь и сейчас не мог рисковать.

Он опустил меховой капюшон и улегся рядом с Кантакой. Для любого, кто проходил бы мимо – если бы он смог хоть что-то разглядеть в тусклом свете, когда в лицо хлещет дождь, – три путника показались бы ему немного странным коричневым мхом на подветренной стороне камней.

– Ну и что за игру ты со мной затеял, Бинабик? – мрачно спросил Саймон. – Откуда ты знаешь доктора Моргенеса?

За те несколько часов, что он спал, бледный рассвет превратился в холодный сумрачный день, у них не было костра или завтрака, которые изменили бы их положение к лучшему. Небо с нависавшими тучами казалось низким потолком.

– Я не играю в игры, Саймон, – ответил тролль.

Он промыл и забинтовал раны Саймона на шее и ногах, после чего терпеливо занялся лечением Кантаки. Только одна рана волчицы оказалась серьезной и глубокой – на одной из передних лап. Пока Бинабик счищал песок, Кантака нюхала его пальцы, доверчивая, как ребенок.

– Я не жалею о том, что ничего тебе не рассказал; если бы обстоятельства сложились иначе, я бы предпочел, чтобы ты ничего не знал. – Он втер лечебную мазь в лапу Кантаки и отпустил ее. Она сразу принялась вылизывать свои раны. – Я знал, что она так поступит, – с легким упреком сказал Бинабик, а потом осторожно улыбнулся. – Как и ты, она считает, что я плохо знаю свое дело.

Тут только Саймон сообразил, что бессознательно трогает свои повязки, и нахмурился.

– Ладно, Бинабик, просто расскажи мне все. Откуда ты знаешь Моргенеса? Откуда пришел на самом деле?

– Я сказал тебе правду, – возмущенно ответил тролль. – Я канук. И не просто знаю о Моргенесе. Я с ним встречался. Он хороший друг моего наставника. Они… соратники, так, я слышал, говорят просвещенные люди.

– Что это значит?

Бинабик прислонился к камню. Хотя в данный момент дождь не шел, холодный ветер был достаточной причиной, чтобы оставаться под укрытием камней. Саймону показалось, что тролль тщательно подбирает слова, и он подумал, что Бинабик выглядит уставшим, смуглая кожа слегка обвисла и стала более бледной, чем обычно.

– Во-первых, – наконец заговорил тролль, – тебе следует кое-что узнать о моем наставнике. Его звали Укекук. Он был… Поющим, так ты бы его назвал, нашей горы. Когда мы говорим Поющий, то имеем в виду не тех, кто просто поет, а того, кто помнит старые песни и мудрость. Как доктор и одновременно священник.

Укекук стал моим наставником, потому что старейшины кое-что во мне увидели. Я знал, что мне оказана огромная честь, ведь не каждому было дано разделить мудрость с Укекуком, – и три дня ничего не ел, когда мне об этом сообщили, чтобы достигнуть нужной чистоты духа. – Бинабик улыбнулся. – Когда я с гордостью объявил о своих подвигах новому наставнику, он ударил меня в ухо. «Ты слишком молод и глуп, чтобы сознательно голодать, – сказал он мне. – Это самонадеянность. Ты можешь голодать только случайно».

Усмешка Бинабика перешла в смех, когда Саймон немного подумал, он также рассмеялся.

– В любом случае, – продолжал Бинабик, – однажды я расскажу тебе о моих годах учения у Укекука – он был великий, толстый тролль, Саймон, тяжелее тебя, а ростом с меня, – но сейчас мне нужно поскорее перейти к сути. Я точно не знаю, когда мой наставник впервые повстречался с Моргенесом, но задолго до того, как я вошел в его пещеру. Однако они были друзьями, и мой наставник научил Моргенеса искусству отправки писем с птицами. Так они разговаривали друг с другом, мой наставник и твой доктор. Они разделяли многие… идеи об устройстве мира.

Ровно два лета назад были убиты мои родители. Смерть пришла к ним в драконьем снегу на горе, которую мы называем Маленький Нос, и с тех пор, как их не стало, я посвятил все свои мысли – ну почти все – учебе у моего наставника. А когда после наступления оттепели в этом году он сказал, что я буду сопровождать его во время великого путешествия на юг, я едва справлялся с волнением. У меня не оставалось сомнений, что наступил момент испытания моей пригодности.

Но чего я не знал, – продолжал тролль, постукивая по грязной траве посохом – почти сердито, как показалось Саймону, но гнева в голосе Бинабика он не услышал, – Укекук мне не сказал, что у него имелись более серьезные причины для путешествия, чем окончание моего ученичества. Он получил сообщение от доктора Моргенеса… и от некоторых других… о вещах, которые его встревожили, и Укекук почувствовал, что пришло время нанести ответный визит Моргенесу, ведь доктор посетил моего господина задолго до того, как я начал свое обучение.

– Какие вещи? – спросил Саймон. – Что ему написал Моргенес?

– Если ты о них до сих пор не знаешь, – серьезно ответил Бинабик, – значит, пока сможешь прожить без этой правды. И тут я должен подумать, но сейчас позволь мне поведать то, что я могу – обязан – рассказать.