Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

– У Кантаки игривое настроение? – Тролль улыбнулся, показав желтые зубы. – Сегодня тяжелые тучи низко нависают над землей, они скроют дым от костра, и я считаю, что мы можем устроить себе достойную трапезу, прежде чем снова отправимся в путь. Ты за?

Саймон постарался сохранить серьезное выражение.

– Я… полагаю, я мог бы что-нибудь съесть… если надо, – сказал он. – Если ты считаешь, что это действительно важно…

Бинабик посмотрел на него, пытаясь понять, действительно ли Саймон не одобряет завтрак, а юноша с трудом сдерживал смех.

«Почему я веду себя как олух? – подумал он. – Нам грозит ужасная опасность, и едва ли она минует нас в ближайшем будущем».

Наконец он уже больше не мог терпеть недоуменный взгляд Бинабика и расхохотался.

«Ну, – ответил Саймон себе, – человек не может тревожиться постоянно».

Саймон удовлетворенно вздохнул и позволил Кантаке слизнуть остатки мяса белки с его пальцев. Он восхищался изящностью, с которой волчица умудрялась это делать, учитывая ее мощные челюсти и сверкающие белые зубы.

Они развели небольшой костерок – тролль не верил в ненужный риск. Тонкая струйка дыма по спирали поднималась в небо, и ветер сразу относил ее в сторону.

Бинабик читал манускрипт Моргенеса, который развернул с разрешения Саймона.

– Я надеюсь, ты понимаешь, – сказал тролль, не поднимая головы, – что тебе не следует так поступать с другими волками, кроме моей подруги Кантаки.

– Конечно. понимаю, – ответил Саймон. – Меня поражает, насколько она ручная.

– Не ручная, – решительно возразил Бинабик. – Она связана со мной узами чести, и эта связь распространяется на моих друзей.

– Чести? – лениво спросил Саймон.

– Я уверен, тебе знакомо это слово, оно часто звучит в южных землях. Честь. Ты думаешь, такого не может быть между троллем и зверем? – Бинабик поднял голову, а потом снова принялся листать рукопись.

– Знаешь, в последнее время я особенно не думаю, – небрежно сказал Саймон, наклоняясь вперед, чтобы почесать заросший густой шерстью подбородок Кантаки. – Я лишь стараюсь не поднимать головы и добраться до Наглимунда.

– Это серьезное отступление от истины, – пробормотал Бинабик, но не стал ничего уточнять.

Некоторое время тишину на склоне холма нарушал лишь шелест пергамента. Утреннее солнце взбиралось вверх по небу.

– Вот, – наконец заговорил Бинабик, – послушай меня. О Дочь Гор, я уже скучаю по Моргенесу, прочитав некоторые его слова. Ты знаешь о Нирулаге, Саймон?

– Конечно, – ответил Саймон. – Там король Джон разбил войска Наббана. В замке есть ворота, украшенные резьбой, рассказывающей об этом сражении.

– Ты прав, – кивнул Бинабик. – Здесь Моргенес пишет о Битве при Нирулаге, где Джон впервые увидел знаменитого сэра Камариса. Могу я прочитать тебе этот фрагмент?

Саймон почувствовал укол ревности, но ему пришлось напомнить себе, что доктор писал манускрипт не для него или кого-то другого.

– «…Итак, решение Ардривиса – отважного, говорят одни, и самонадеянного, утверждают другие – встретить выскочку северного короля на плоской равнине Луговых тритингов, перед озером Мирм, оказалось катастрофическим. Ардривис отвел большую часть своих войск к Ванстримскому проходу, узкому перешейку между горными озерами Эдне и Клоду…»

Моргенес хочет сказать, – объяснил Бинабик, что Ардривис, император Наббана, не верил в способность Престера Джона выставить против него большую армию на таком значительном расстоянии от Эркинланда. Но островитяне Пердруина, всегда находившиеся в тени Наббана, заключили тайное соглашение с Джоном и снабжали его войска. Король Джон наголову разбил легионы Ардривиса рядом с Лугами тритингов, чего и представить не мог гордый Наббан. Ты понимаешь?

– Думаю, да. – Саймон не был уверен, но он слышал множество баллад о Сражении при Нирулаге, чтобы узнать большую часть имен. – Почитай еще.

– Я так и сделаю. Позволь мне только сначала найти ту часть, которая показалась мне особенно интересной… – Он просмотрел страницу. – Вот!

«…Таким образом, когда солнце зашло за гору Ванстрис, последнее солнце для восьми тысяч мертвых и умиравших воинов, молодой Камарис, чей отец Бенидривис-са-Винитта, взял императорский жезл из рук своего умирающего брата Ардривиса всего за час до этого, повел в атаку пятьсот всадников, остаток императорской гвардии, чтобы отомстить…»

– Бинабик, – прервал его Саймон.

– Да?

– Что и кто у кого взял? – нетерпеливо спросил Саймон.

Бинабик рассмеялся:

– Прости меня. В эту сеть попалось слишком много имен сразу, не так ли? Ардривис являлся последним императором Наббана, хотя его империя была не больше нынешнего герцогства Наббан. Пути Ардривиса и Престера Джона разошлись из-за того, что Ардривис понял намерение Престера Джона объединить Светлый Ард и не сомневался, что рано или поздно между ними возникнет конфликт. В любом случае я не стану утомлять тебя описанием сражений, но то была их последняя битва, как ты и сам знаешь. Император Ардривис погиб от стрелы, и его брат Бенидривис стал новым императором еще до конца дня, когда Наббан капитулировал.

Камарис был сыном Бенидривиса – тогда еще совсем молодым человеком, возможно, ему едва исполнилось пятнадцать, – поэтому в тот день он был последним принцем Наббана, как его иногда называют в песнях… теперь ты понимаешь?

– Немного лучше, – ответил Саймон. – Все эти «марисы» и «дривисы» сбили меня с толку.

Бинабик снова взял пергамент и продолжил чтение.

«Когда на поле сражения появился Камарис, уставшие армии Эркинланда пришли в смятение. Солдаты юного принца также устали, но сам Камарис превратился в настоящий вихрь, в смертельный смерч, и меч Шип, полученный им от умирающего дяди, был подобен темной молнии. Даже в этот момент армия Эркинланда могла обратиться в бегство, но сам Престер Джон выехал на поле боя с Сияющим Когтем, зажатым в кулаке в латной рукавице, и начал прорубать дорогу сквозь императорскую гвардию Наббана, пока не оказался лицом к лицу с доблестным Камарисом».

– Вот эту часть я особенно хочу, чтобы ты послушал, – сказал Бинабик, перейдя к следующей странице.

– Ладно, – не стал спорить Саймон. – Престер Джон разрубит его пополам?

– Смешно! – фыркнул тролль. – Как в таком случае они стали бы самыми близкими и знаменитыми друзьями, причем практически сразу? «Разрубит пополам!»

Бинабик продолжил чтение.

«В балладах говорится, что они бились весь день и часть ночи, но я сильно сомневаюсь, что это так. Конечно, их поединок был продолжительным, но не приходится сомневаться, что сначала наступили сумерки, а потом спустилась ночь, и уставшим зрителям только показалось, что два великих воина бились целый день…»