Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

Когда они разошлись по лесу, Джеремия немного отстал, дожидаясь, когда стихнет шум шагов Моргенеса за густым коричневым кустарником.

– Ты уже спросил у него? – Одежда Джеремии промокла от пота так сильно, что прилипла к телу.

– Нет. – Саймон присел на корточки, чтобы проследить за отрядом муравьев, спешивших вверх по стволу вестивеггской сосны. – Собираюсь сегодня. Мне еще нужно придумать, как это лучше сделать.

– А если он скажет «нет»? – Джеремия с некоторым отвращением наблюдал за процессией муравьев. – Что мы будем тогда делать?

– Он не станет возражать. – Саймон встал. – А даже если станет… я что-нибудь придумаю.

– О чем вы шепчетесь? – На поляне появился юный Исаак. – Иметь от других секреты неправильно.

Несмотря на то что он был на три или четыре года моложе Саймона и Джеремии, Исаак уже привык разговаривать с «верхними» интонациями. Саймон бросил на него недовольный взгляд.

– Тебя это не касается, – сказал он.

– Мы смотрели на дерево, – вмешался Джеремия, который сразу почувствовал себя виноватым.

– А я думал, – насмешливо заявил Исаак, – что здесь полно деревьев, на которые можно смотреть, не прячась и не обмениваясь тайнами.

– Да, но это, – начал Джеремия, – это дерево…

– Забудь про глупое дерево, – с отвращением перебил его Саймон. – Нам пора. Моргенес будет нас ругать, а если соберет больше полезных растений, чем мы, мало нам не покажется. – Он нырнул под ветку и решительно зашагал по густому подлеску.

Работа оказалась нелегкой, и, когда они остановились попить воды и отдохнуть в тени, все трое были перепачканы мелкой красной пылью до локтей и колен. Каждый нес корзинку, наполненную полезными растениями и накрытую платком. У Саймона побольше, у Джеремии и Исаака – меньше. Они нашли громадную ель, которую использовали как опору для спины, разбросав в стороны ноги, точно спицы колеса. Саймон швырнул камень через поляну, и он ударился о груду сломанных ветвей, заставив задрожать мертвые листья.

– Почему так жарко? – простонал Джеремия, вытирая лоб. – И почему мой платок полон дурацких грибов, так что мне приходится вытирать пот руками? – Он вытянул перед собой липкие влажные ладони.

– Дело не в жаре, – проворчал Саймон. – Проблема в том, что нет дождя. Вот каков ответ.

Довольно долго все молчали. Казалось, исчезли даже птицы и насекомые, попрятавшись в тенистые места, чтобы проспать в тишине весь нестерпимо жаркий день.

– Пожалуй, нам следует радоваться, что мы не в Мермунде, – наконец сказал Джеремия. – Говорят, там от чумы умерла тысяча человек.

– Тысяча? – насмешливо переспросил Исаак. От жары на его худом бледном лице появился румянец. – Тысячи! Так говорят на верхних этажах замка. Мой господин расхаживает по Хейхолту с платком, пропитанным святой водой, который постоянно прикладывает к лицу, хотя чума бушует более чем в сотне лиг от нас.

– Твой господин знает, что происходит в Мермунде? – с интересом спросил Саймон – похоже, у Исаака имелись и положительные качества. – Он тебе рассказывает?

– Постоянно, – с самодовольным видом кивнул юный паж. – Брат его жены – мэр города. Они одними из первых сбежали от чумы. Он узнал от них множество новостей.

– Элиас сделал Гутвульфа из Утаниата своей Рукой, – сказал Саймон.

Джеремия застонал, шагнул в сторону от ствола и улегся на усыпанную хвойными иголками землю.

– Это правда, – сказал Исаак, рисуя на земле длинной веткой. – И ему удалось остановить распространение болезни.

– А что стало причиной мора? – спросил Саймон. – Это известно на верхних этажах замка?

Он продолжал задавать глупые вопросы мальчишке, который был намного младше, чем он сам, но Исаак слышал сплетни и охотно ими делился.

– Никто не знает наверняка, – ответил паж. – Поговаривают, что завистливые купцы из Эрнистира, живущие в Эбенгеате, на другом берегу реки, отравили колодцы. Многие жители Эбенгеата также умерли. – Исаак рассуждал с некоторым удовлетворением – в конце концов, эрнистирийцы являлись язычниками, а не эйдонитами, каким бы благородным союзником ни был Дом Ллута, также находящийся под эгидой Верховного короля. – Другие утверждают, что земля потрескалась от засухи и ядовитый воздух вырвался наружу. Так или иначе, мой господин сказал, что чума никого не щадит, ни богатых, ни священников, ни крестьян. Сначала начинается жар и лихорадка… – Лежавший на спине Джеремия застонал и снова вытер лоб. – Потом ты покрываешься волдырями, как если бы лежал на горячих углях, пузыри начинают сочиться… – Он подчеркнул последнее слово детской гримасой, и тонкие светлые волосы упали на его разгоряченное лицо. – И ты умираешь. В мучениях.

Лес дышал жаром, а они сидели и молчали.

– Мой господин Джейкоб, – наконец заговорил Джеремия, – боится, что чума придет в Хейхолт из-за грязных крестьян, живущих возле стен. – Кинсвуд сделал еще один медленный вдох. – Рубен Медведь, кузнец, рассказал моему господину, что, по словам монаха из нищенствующего ордена, Гутвульф принял очень жесткие меры в Мермунде.

– Жесткие меры? – спросил Саймон с закрытыми глазами. – И что это значит?

– Монах рассказал Рубену, что Гутвульф, как только прибыл в Мермунд в качестве Руки короля, взял эркингардов и отправился к домам больных. Они взяли молотки, гвозди и доски и заколотили двери.

– С людьми внутри? – ужаснулся и поразился Саймон.

– Конечно, – кивнул Джеремия, – он решил так остановить распространение чумы. Они заколотили дома больных, чтобы те не смогли убежать и разнести заразу. – Джеремия поднял руку и снова вытер лицо рукавом.

– Но я думал, что чума вышла из земли, в виде воздуха? – сказал Саймон.

– И все равно она может распространяться. Именно по этой причине умерло так много священников, монахов и лекарей. Нищенствующий монах рассказал, что по ночам в течение многих недель на улицах Мермунда было… как же он выразился?… «Как в Залах Ада». В забитых досками домах люди выли, точно собаки. Наконец, когда все стихло, Гутвульф вместе с эркингардами их сжег. Не открывая.

Саймон был поражен последней подробностью и в этот момент услышал треск ломающихся веток.

– Эй вы, ленивые болваны! – Моргенес появился из-за деревьев, его одежда была покрыта листьями и сучками, а с широких полей шляпы свисал мох. – Мне бы следовало догадаться, что вы будете валяться на земле.

Саймон поспешно поднялся на ноги.

– Мы только что присели немного отдохнуть, доктор, – сказал он. – Мы собирали растения очень долго.

– Не забудь у него спросить! – прошипел Джеремия, вставая.

– Ладно, – сказал Моргенес, критически разглядывая их корзинки. – Пожалуй, вы не так уж плохо поработали, учитывая погоду. Дайте посмотреть, что вам удалось найти. – Он присел на корточки, как крестьянин, пропалывающий огород, и принялся перебирать добычу мальчиков. – О! Ухо Дьявола! – воскликнул он, вытаскивая бугристый гриб и рассматривая его в луче солнца. – Превосходно!