Джульет Марильер - Арфа королей

Она складывает на груди руки и сердито смотрит на меня, будто раздумывая, а не вырубить ли меня, чтобы не тратить времени на пустые споры.

– Во-первых, это небезопасно для лошадей, особенно если дорогу залило. Во-вторых, если они сейчас как следует отдохнут, то потом мы сможем вернуться быстрее. И в-третьих, что самое важное, я пообещала, что на этот раз приду одна. Без друга, ждущего у стены, который может попасться кому-то на глаза. В противном случае они попросту могут не отпустить Брокка.

Я едва сдерживаю проклятия.

– Хотя бы часть пути я должен пройти с тобой. Чем ближе окажутся лошади, тем лучше. Что если Брокк будет не в состоянии оттуда выйти? Ты что, собираешься тащить на себе не только арфу, но и его?

– Ты будешь мне помогать или нет? Ведь мы, насколько я понимаю, команда, так?

– Команда действует заодно. И ее члены прислушиваются друг к другу.

– Как раз ты-то меня и не слушаешь!

– А тебе наплевать на здравый смысл. Ливаун, тебе нельзя идти туда одной. К тому же, Хозяюшки Джунипер нет дома, лошади замерзнут, а вместе с ними и я. Меня послали помогать тебе, так воспользуйся мной, ради всех богов!

Она пристально смотрит на меня, и выражение ее лица меняется.

– Не могу. Она велела мне прийти одной . Я не могу рисковать, она может его не отпустить.

– Она?

– Я не могу об этом говорить. Стоит мне сболтнуть лишнее, как она тут же узнает. Мне пора, Дау. Ты не мог бы снять мою седельную сумку? У меня пальцы сводит.

О боги. С этой спокойной версией Ливаун еще труднее иметь дело, чем с яростной. Я отвязываю от седла сумку и протягиваю ей. О ее содержимом не спрашиваю. Наверняка все необходимое для выполнения миссии. Всей правды, по-видимому, мне никогда не узнать.

– Мне ненавистна мысль о том, что я не могу тебе помочь, – говорю я.

– Ты поможешь позже. Да и потом, если я буду знать, что ты меня ждешь, мне будет легче. Может, Хозяюшка Джунипер не заперла дверь. Тогда ты можешь развести огонь. Все, мне пора.

– Береги себя, – говорю я.

Справится ли она в одиночку? Еще совсем недавно она хромала из-за поврежденной лодыжки, к тому же, мы уже прилично проскакали. Но это Ливаун, и если кто-то и создан стать воином с Лебяжьего острова, то это она.

– И соблюдай осторожность.

– Ты тоже будь бдителен, – говорит она и уходит, – надеюсь, на этот раз мне не придется петь.

Когда она уже почти скрывается за деревьями, меня осеняет мысль. Окликать ее у меня нет никакого желания. Не хочу получить по шапке. Но если сейчас ничего не сказать, а потом окажется, что я был прав, она все равно меня убьет.

– Ливаун!

– Что? – не поворачиваясь, рычит она.

– Насколько я помню, ты говорила, что до Дня летнего солнцестояния нам надо станцевать три раза.

Повисает напряженная тишина, девушка замирает. Затем с чувством произносит «Черт» и возвращается. Бросает на землю сумку и прямо на грязной тропе у лачуги с запертыми ставнями протягивает ко мне руки.

– Давай, и побыстрее.

Ненавижу танцевать. И ненавижу еще больше в отсутствие музыки, когда партнерша дрожит от напряжения, когда боишься исполнить танец недостаточно убедительно, полагая, что это повлечет за собой страшные последствия. Я беру Ливаун за руки.

– Что будем танцевать?

– Медленный. Ни на что другое я сейчас не способна. Раз, два, три, четыре… – шепчет она, задавая ритм.

Мы кружимся, сходимся и расходимся, отпускаем руки и водим друг друга по кругу.

– Вот так, – мурлычет она под нос обрывок какой-то мелодии, – то же самое еще раз. Правильно. Теперь поднимай руку и кружи меня. Хорошо. А теперь снова все с начала и до конца, просто на всякий случай.

На какой случай? На нас смотрят одни лишь лошади, и я сомневаюсь, что это для них что-то значит. Только вот… сейчас я действительно слышу музыку, но не пение Ливаун. Звуки доносятся из леса – высокая, нежная мелодия, исполняемая на инструменте, природу которого я не в состоянии определить. От этой мелодии мои ноги начинают двигаться чуть ли не сами по себе. И происходит нечто совершенно замечательное – я чувствую, что Ливаун расслабляется, из ее тела, словно тень после появления солнца, исчезает напряжение. Ей даже удается улыбнуться. Мы повторяем те же па еще раз, но теперь танцуем совершенно иначе. Она уверенно держит меня теплыми руками, наши тела движутся в такт. Когда она довольна, и я могу быть почти приятным.

Мы заканчиваем танцевать, я кланяюсь, она приседает в реверансе. Странная мелодия достигает высокой ноты, и медленно затихает.

– О боги, что это было? Или я не должен спрашивать?

Она по-прежнему стоит рядом. Волосы она тщательно уложила – как перед боем, – но мы долго скакали, и несколько прядок выбилось. Я поднимаю руку и убираю их с ее глаз. Меня пробирает дрожь. Надеюсь, Ливаун этого не почувствовала.

– Зов, – отвечает она.

Теперь ее глаза блестят и полны надежды. Она выглядит… непоколебимой.

– Они знают, что я здесь. Мне надо идти. Спасибо тебе, Дау… Думаю, ты только что спас нашу миссию.

Она берет мою ладонь, на миг подносит ее к своей щеке, хватает мешок и уходит. Я смотрю ей вслед до тех пор, пока она не исчезает из виду.

– Я многое повидала, и теперь меня мало чем можно удивить, – говорит кто-то у меня за спиной, и это точно не лошадь. Я поворачиваюсь и вижу Хозяюшку Джунипер, стоящую у входа в дом. Рядом с ней Шторм.

– Тебе лучше войти в дом, Нессан. Или, может, Дау? Сначала позаботься о лошадях, а потом я расскажу тебе обещанную историю.

Я удобно устраиваю лошадей в сарае, задаю им корма, наливаю воды, а на обратном пути прихватываю охапку дров для очага. Вытираю испачканные грязью во дворе ноги и переступаю порог. Складывая у очага поленья, заглядываю в корзинку. Там все так же лежит одеяльце, но под ним никого нет. Под столом что-то стремительно мелькает и тут же затихает. Поблескивая в свете очага, на меня смотрят бусинки глаз. У меня волосы встают дыбом.

– Его зовут Шубка-Чертополох, – спокойно говорит Хозяюшка Джунипер, словно сообщая о чем-то обычном, – с учетом всего, что с ним произошло, он неплохо идет на поправку. А как твои ожоги, Нессан?

Я показываю. Она, похоже, довольна, что я залечил их.

– Вот и славно. А теперь садись. Твою спутницу, может, и не заботят такие насущные вещи, как еда и питье, но у тебя довольно времени. До того, как ты ее снова увидишь, пройдет, думаю, несколько часов. Поэтому давай я тебя покормлю, а если очень захочешь мне помочь, найду тебе пару дел, чтобы ты чем-то занял себя до ее возвращения. Но пока сядь и дай отдых ногам. Сегодня ты меня удивил.

Она суетится вокруг очага, возится с травами и чашками. В доме пахнет мятой и чем-то более острым, но чем именно, я не знаю.

– Удивил? Но чем?