Стивен Кинг - Дьюма-Ки

– Позвольте спросить, кого из усопших он представляет?

Жуткий образ возник перед моим мысленным взором: безмолвный зал суда для покойников и Уайрман, говорящий: «Ваша честь, я протестую».

– Элизабет Истлейк, – ответил я.

– Да, конечно. – Голос потеплел, стал более человечным. – Он и его молодой друг только что отбыли… кажется, они собирались заняться некрологом мисс Истлейк. Возможно, у меня для вас есть сообщение. Подождете?

Я ждал. В трубке вновь звучала мелодия «Пребудь со мной». Похоронных дел мастер вернулся.

– Мистер Уайрман спрашивает, сможете ли вы встретиться с ним и… э… мистером Кэндури, около вашего дома на Дьюма-Ки в два часа пополудни. В записке указано: «Если приедете раньше, пожалуйста, подождите снаружи». Вы все поняли?

– Да. Вы не знаете, когда он вернется?

– Нет, об этом он ничего не сказал.

Я поблагодарил его и положил трубку. Уайрман редко брал с собой мобильник, да и номера я не знал, но у Джека телефон всегда был при себе. Я нашел в бумажнике его номер, набрал. Вместо гудка механический голос сообщил мне, что абонент временно недоступен. Это означало, что Джек или не зарядил аккумулятор, или не оплатил счет. И оба варианта были равновероятными.

«Джек сильно испугался, но и ты готовься к шоку».

«Я хочу быть с тобой, когда ты заглянешь в эту корзинку».

Но я уже представлял себе, что будет в корзинке, и сомневался, что Уайрмана очень уж удивило ее содержимое.

Едва ли.

Миннесотская мафия молча восседала за длинным столом в зале ресторана, и даже до того, как Пэм встала, я понял, что в мое отсутствие они не только говорили обо мне. Они провели совещание.

– Мы возвращаемся обратно, – объявила Пэм. – Во всяком случае, большинство из нас. Слоботники собираются заглянуть в «Диснейуолд», раз уж они здесь, Джеймисоны отправляются в Майами…

– И мы собираемся поехать с ними, папуля, – подала голос Мелинда. Она держала Рика за руку. – Оттуда мы вылетим в Орли, и билеты стоят дешевле, чем на тот рейс, который ты нам забронировал.

– Думаю, мы можем позволить себе такие расходы, – ответил я, пытаясь улыбнуться. Я ощущал странную смесь облегчения, разочарования и страха. Одновременно почувствовал, как обручи, стягивающие голову, разжались и начали падать вниз. Мигрень как рукой сняло. Возможно, благодарить следовало зомиг, но обычно препарат этот так быстро не действовал, даже если запивать его напитком с большим количество кофеина.

– Ваш друг Уайрман связывался с вами этим утром? – пророкотал Кеймен.

– Да, он оставил сообщение на автоответчике.

– И как он?

Что ж, это была длинная история.

– Справляется, занимается похоронами… и Джек ему помогает… но он потрясен.

– Поезжай и тоже помоги ему, – сказал Том Райли. – Это твоя работа на сегодня.

– Да, конечно, – поддержал его Боузи. – Ты тоже скорбишь, Эдгар. И тебе нет необходимости и дальше оставаться в роли хозяина, принимающего гостей.

– Я позвонила в аэропорт. – Пэм говорила так, словно я запротестовал, чего не было и в помине. – «Гольфстрим» к вылету готов. И консьерж уже помогает нам с отъездом. Как бы то ни было, утро в нашем распоряжении. Вопрос в том, чем нам заняться?

В результате мы провели утро в полном соответствии с намеченным мною планом: посетили Художественный музей Джона и Мэбл Ринглинг.

И я был в берете.

А потом я стоял в зале вылета «Долфин эвиэшн» и прощался со своими друзьями, целовался, обнимался, жал руки. Мелинда, Рик и Джеймисоны нас уже покинули.

Кэти Грин, королева лечебной физкультуры, поцеловала меня с присущей ей энергичностью.

– Заботься о себе, Эдгар. Я люблю твои картины, но гораздо больше горжусь тем, как ты двигаешься. Потрясающий прогресс. Хотела бы я показать тебя моей последней группе нытиков.

– Очень уж ты строгая, Кэти.

– Совсем и не строгая. – Она вытерла глаза. – По правде говоря, внутри я мягкая – настоящая размазня.

Потом надо мной навис Кеймен.

– Если вам понадобится помощь, незамедлительно связывайтесь со мной.

– Будет исполнено. Тотчас же напишу по известному мне электронному адресу.

Кеймен улыбнулся. Приятно, знаете ли, видеть улыбку Бога.

– Я не думаю, что вы уже пришли в норму, Эдгар. Могу только надеяться, что все у вас будет хорошо. Никто не заслуживает этого больше, чем вы.

Я его обнял. Одной рукой. И он меня – двумя.

К самолету я шел рядом с Пэм. Мы постояли у трапа, пока другие поднимались в салон. Она взялась за мою руку, внимательно посмотрела мне в глаза.

– Я собираюсь поцеловать тебя в щеку, Эдгар. Илли смотрит, и я не хочу, чтобы она неправильно все истолковала.

Поцеловала, потом добавила:

– Я тревожусь о тебе. Взгляд у тебя какой-то затравленный.

– Элизабет…

Она покачала головой.

– Он был таким и вчера вечером, до того, как она появилась в галерее. Даже когда тебя все радовало. Этот взгляд… Не знаю… В прошлом я видела его лишь однажды, в девяносто втором, когда казалось, что ты не сможешь погасить кредит и потеряешь свою компанию.

Двигатели выли, горячий ветер трепал ее волосы, превращая аккуратно уложенные локоны во что-то более молодое и естественное.

– Могу я кое о чем тебя спросить, Эдди?

– Конечно.

– Ты можешь рисовать где угодно? Или только здесь?

– Думаю, где угодно. Но в других местах и картины будут другими.

Она пристально смотрела на меня. Почти что с мольбой.

– Все равно перемена может пойти на пользу. Тебе нужно избавиться от этого взгляда. Я не говорю о возвращении в Миннесоту, нужно просто… уехать куда-нибудь еще. Ты об этом подумаешь?

– Да. – «Но лишь после того, как загляну в красную корзинку для пикника, – добавил про себя я. – И после того, как хотя бы раз побываю на южной оконечности Дьюмы». Я думал, что мне это удастся. Потому что плохо стало Илзе – не мне. Я-то отделался окрашенными красным воспоминаниями о несчастном случае. И фантомным зудом.

– Будь здоров, Эдгар. Я точно не знаю, каким ты стал, но прежнего Эдгара осталось достаточно много, чтобы любить тебя. – Она поднялась на цыпочки в белых сандалиях (несомненно, купленных специально для этой поездки) и вновь поцеловала меня в щетинистую щеку.

– Спасибо, – ответил я. – Спасибо за прошлую ночь.

– Благодарить незачем. Все было прекрасно.

Она пожала мне руку. Потом поднялась по трапу и скрылась в самолете.

Я вновь оказался в зале вылета терминала «Дельты». На этот раз без Джека.

– Только ты и я, мисс Булочка. Такое ощущение, что мы засиделись дольше всех.

Тут я заметил, что она плачет, и обнял ее.

– Папуля, я так хочу остаться с тобой!

– Возвращайся в колледж, милая. Подготовься к зачету и сдай на отлично. Скоро мы с тобой увидимся.