Майкл Крайтон - Парк юрского периода

Грант оглянулся на то место, где только что толпились рапторы, но пляж был пуст. Все животные мгновенно куда-то исчезли, как будто их здесь никогда и не было. Солдат чуть подтолкнул его к вертолету. Алан позволил отвести себя под свистящие лопасти боевой машины и взобрался на борт через широкий дверной проем. Малдун наклонился и прокричал ему прямо в ухо:

– Они хотят отвезти нас отсюда, и прямо сейчас!

Солдаты затолкали Гранта, Элли и Дженнаро в салон, усадили в кресла и помогли пристегнуть ремни безопасности. Тим и Лекс радостно размахивали руками, и Грант вдруг как будто впервые увидел, какие они еще маленькие и как дети устали. Лекс зевала, положив голову брату на плечо.

Коста-риканский офицер подошел к Гранту и прокричал:

– Сеньор, это вы тут главный?

– Нет, – ответил Алан. – Я здесь не главный.

– Пожалуйста, кто из вас главный?

– Не знаю…

Офицер повернулся к Дженнаро и задал адвокату тот же самый вопрос:

– Это вы тут главный?

– Нет, – ответил Дженнаро.

Офицер посмотрел на Элли, но ничего не стал у нее спрашивать. Дверь так и осталась открытой, когда вертолет начал подниматься в воздух, и Грант подался вперед, надеясь последний раз увидеть велоцирапторов. Но вертолет быстро взмыл выше верхушек деревьев и полетел над островом к северу.

Грант наклонился к Малдуну и крикнул:

– А что с остальными?

Малдун прокричал в ответ:

– Они уже забрали Хардинга и рабочих. С Хаммондом произошел несчастный случай. Его нашли в овраге возле бунгало. Упал, наверное.

– С ним все в порядке?

– Нет. До него добрались компи.

– А как Малкольм?

Малдун покачал головой.

Грант слишком устал, чтобы еще о чем-то беспокоиться. Он отвернулся и стал смотреть сквозь открытую дверь вертолета на проплывающий внизу остров. Уже начинало темнеть, и в наступающих сумерках Алан смутно различил на берегу озера молодого рекса с окровавленной мордой, склонившегося над разодранной тушей гадрозавра. Молодой тираннозавр поднял голову, проводил взглядом пролетающий вертолет и заревел.

Откуда-то снизу доносились звуки взрывов, и вскоре Алан увидел еще один вертолет, который кружил над окутанным туманом зданием Гостевого центра, а потом на месте Гостевого центра вспыхнул ярко-оранжевый огненный шар, и Лекс испуганно закричала, а Элли обняла девочку за плечи и притянула к себе, чтобы малышка не видела этого кошмара.

Грант не сводил взгляда с острова и увидел промелькнувших внизу гипсилофодонов, которые скакали легко и изящно, как газели, а в следующее мгновение позади них вспухли ослепительные оранжевые пятна взрывов. Вертолет набрал высоту, повернул к востоку и полетел над океаном в сторону материка.

Грант откинулся на спинку сиденья. Он думал о динозаврах, стоявших на пляже и собиравшихся мигрировать, и гадал, куда бы они отправились, если бы смогли, а потом понял, что никогда уже этого не узнает. И от этой мысли ему стало одновременно легко и грустно.

Коста-риканский офицер снова подошел к Гранту и наклонился к самому его лицу:

– Вы здесь главный?

– Нет, – ответил Алан.

– Пожалуйста, сеньор, кто из вас главный? Кто за это все отвечает?

– Никто, – сказал Грант.

Вертолет набрал скорость и полетел к континенту. Стало прохладнее, и солдаты вручную захлопнули дверь. Тогда Грант в последний раз оглянулся назад и увидел на фоне темно-багрового неба и моря удаляющийся остров, затянутый густым туманом, в котором то и дело вспыхивали ослепительно-яркие пятна взрывов. Вспышки следовали одна за другой так быстро, что казалось, весь остров вдруг засиял – яркая точка в сгущающейся ночной темноте.

Проходили дни. Правительство Коста-Рики отнеслось к ним очень доброжелательно – их поселили в довольно хорошей гостинице в Сан-Хосе. Им разрешалось свободно входить и выходить из гостиницы и звонить по телефону кому угодно. Но выезжать из страны им запретили. Каждый день к ним приходил молодой сотрудник американского посольства. Он спрашивал, не нуждаются ли они в чем-нибудь, и заверял, что Вашингтон делает все возможное, чтобы ускорить их отправку на родину. Но ведь погибло слишком много людей – и это неоспоримый факт. И на территории, принадлежащей Коста-Рике, едва не произошла экологическая катастрофа – и это тоже неоспоримый факт. И правительство Коста-Рики подозревало, что во всем этом виноват Джон Хаммонд и его планы относительно острова Нублар. При таких обстоятельствах правительство не было настроено слишком поспешно отпускать выживших после катастрофы на острове. Коста-риканское правительство не соглашалось даже дать разрешение на похороны Хаммонда или Яна Малкольма. Костариканцы выжидали.

Алана Гранта каждый день приглашали в разные правительственные учреждения, и там его расспрашивали всякий раз разные правительственные чиновники – неизменно вежливые и проницательные. Они снова и снова заставляли его повторять всю историю. Как Грант познакомился с Джоном Хаммондом? Что Гранту было известно о его проекте? Как Грант получил факс из Нью-Йорка? Почему Грант отправился на остров? Что произошло на острове?

Одни и те же вопросы, одни и те же ответы, снова и снова, изо дня в день. Одна и та же история.

Алану долго казалось, что ему не верят, думают, что он их обманывает и не говорит чего-то, что они так хотят услышать, – хотя он даже вообразить себе не мог, чего именно от него добиваются. Но, как выяснилось, это просто у коста-риканских правительственных чиновников была такая странная манера выжидать.

И вот, наконец, однажды, когда Алан сидел возле плавательного бассейна и смотрел на купающихся Тима и Лекс, к нему подошел незнакомый американец в хаки.

– Мы с вами никогда раньше не встречались, – заговорил американец. – Меня зовут Марти Гутиерес. Я ученый, работаю здесь, на научно-исследовательской станции национального парка «Карера».

– Кажется, это вы обнаружили тот экземпляр прокомпсогната? – припомнил Грант.

– Да, совершенно верно, – ответил Гутиерес, присаживаясь рядом с Грантом. – Вам, наверное, очень хочется уехать домой?

– Конечно, хочется, – сказал Грант. – Осталось всего несколько погожих дней, пока еще можно проводить раскопки, а потом наступит зима… Может быть, вы не знаете, но в Монтане первый снег обычно выпадает уже в августе.

Гутиерес спросил:

– Наверное, именно поэтому Фонд Хаммонда спонсировал раскопки только в северных районах? Потому что неповрежденный генетический материал динозавров мог лучше сохраниться в местности с холодным климатом?