Майкл Крайтон - Парк юрского периода

Он лежал, окунувшись лицом в маленький ручеек.

Он ударился в панику – ну что за глупость! Надо было бежать к бунгало! Хаммонд обругал себя последними словами. Поднявшись на ноги, старик вдруг почувствовал резкую боль в правой лодыжке – было так больно, что на глазах выступили слезы. Он испугался и принялся ощупывать лодыжку – вдруг кости сломаны? Хаммонд стиснул зубы и заставил себя перенести весь вес на больную ногу. Черт!

Нога почти наверняка сломана.

На пульте управления Лекс жаловалась брату:

– Ну почему они не взяли нас с собой к гнезду?

– Это слишком опасно, Лекс, нам нечего там делать, – ответил Тим. – Мы должны оставаться здесь. Вот послушай! – Мальчик нажал какую-то кнопку, и из динамиков по всему парку пронесся записанный на пленку рев тираннозавра.

– А ничего! – сказала Лекс. – Это лучше, чем когда ревел тот…

– Хочешь сама попробовать? – предложил Тим. – Если нажать еще вот здесь – получится эхо.

– Дай попробовать! – Девочка нажала на кнопку. Снова раздался рев тираннозавра. – А нельзя, чтобы он рычал дольше?

– Можно, – пожал плечами Тим. – Сейчас мы нажмем вот здесь, на эту штучку…

Лежа на дне оврага, возле ручейка, Хаммонд прислушивался к реву тираннозавра, раскатившемуся по замершим джунглям.

Господи!..

Старика пробирала дрожь от этого жуткого звука. Ужасающий зов чужого, далекого мира. Хаммонд ждал, что случится дальше. Что делает здесь этот чертов тираннозавр? Догнал ли он того рабочего? Хаммонд ждал и прислушивался, но слышал только звонкий стрекот цикад. Потом он вдруг осознал, что лежит, задержав дыхание, и шумно выдохнул.

С поломанной ногой ему не выбраться наверх по скользкому склону. Придется лежать здесь, на дне оврага, и ждать, пока тираннозавр не уйдет, а потом можно будет позвать на помощь. А пока кричать нельзя – это слишком опасно…

И тут старик услышал усиленный громкоговорителем голос девочки:

– Ну, Тимми, дай мне попробовать и эту кнопочку! Ну дай! Я хочу, чтобы оно рычало!

Дети!!!

Тираннозавр снова заревел, но на этот раз в страшном реве определенно слышались музыкальные обертона, нечто вроде отдаленного, повторяющегося несколько раз эха.

– Вот здорово! – сказала девочка. – Давай еще раз так сделаем!

Это все устроили чертовы дети!

Господи, ну зачем он притащил на остров этих проклятых детей? Не следовало этого делать! От них с самого начала были одни неприятности. Никому не хотелось, чтобы они здесь появлялись. Хаммонд привез их сюда в надежде, что дети как-нибудь отговорят Дженнаро, не дадут ему уничтожить такой потрясающий аттракцион, но Дженнаро все равно твердо вознамерился это сделать, дети там или не дети… Выходит, эта бестолковая детвора забралась на пульт управления и устроила себе развлечение… Да кто им позволил туда забраться?!

Хаммонд рассердился, заволновался и почувствовал, что задыхается. Старик постарался успокоиться. Все в порядке. Ничего страшного пока не случилось. Надо только взобраться на холм, а там уже останется не больше сотни метров до его собственного бунгало, да и до Гостевого центра – примерно столько же. Хаммонд уселся на влажной земле и прислушался к звукам окружающих джунглей. А потом, немного подождав, начал звать на помощь.

Голос Малкольма был чуть громче шепота:

– Все это… выглядит совсем иначе… с другой стороны…

Хардинг наклонился поближе, чтобы расслышать слова больного.

– С другой стороны? – переспросил он, думая, что Малкольм говорит о смерти.

– Когда… изменяется, – сказал Малкольм.

– Изменяется?

Малкольм не ответил. Потом пересохшие губы больного снова задвигались, и он выговорил одно только слово:

– Парадигма…

– Парадигмальные изменения? – переспросил Хардинг. Он знал, что это такое. Последние два десятилетия было модно употреблять этот термин в разговорах о достижениях современной науки. Это слово, «парадигма», означало примерно то же, что и «модель», но ученые употребляли его в несколько более широком значении – это был как бы более объемный взгляд на мир. Парадигмальными изменениями назывались глобальные научные открытия, которые коренным образом изменяли все понимание устройства мира. Такие открытия были относительно редкими – они случались примерно раз в столетие. Например, дарвиновская теория эволюции вызвала парадигмальное изменение в биологии. Квантовая механика тоже вызвала парадигмальное изменение в науке, но не такое масштабное.

– Нет, – сказал Малкольм. – Не… Парадигма… После…

– После парадигмы? – снова переспросил Хардинг.

– Не позаботился… Что… Больше не будет…

Хардинг вздохнул. Несмотря на все его усилия, состояние Малкольма быстро ухудшалось. У больного уже явно начинался предсмертный бред. Температура повысилась дальше некуда, а антибиотики уже заканчивались.

– О чем вы не позаботились?

– Ни о чем, – сказал Малкольм. – Потому что… Все выглядит совсем иначе… С другой стороны.

И Малкольм неожиданно улыбнулся.

– Вы – сумасшедшие, – сказал Дженнаро Элли Саттлер, глядя, как девушка, вытянув вперед руки, протискивается спиной вперед в эту кроличью нору. – Вы сумасшедшие, раз делаете такое!

Девушка улыбнулась и спокойно ответила:

– Может, вы и правы.

Она уперлась руками в стену лаза, продвинулась чуть дальше и полностью скрылась в дыре.

Черный зев дыры снова распахнулся.

Дженнаро весь вспотел. Он повернулся к Малдуну, который стоял возле джипа:

– Я не собираюсь этого делать! Я туда не полезу!

– Полезете.

– Я не могу… Я не могу этого сделать!

– Эй, они там вас ждут, – сказал Малдун. – Вы должны идти к ним.

– Один бог знает, что там, внизу, – пробормотал Дженнаро. – Говорю вам, я туда не полезу! Я не могу…

– А придется…

Дженнаро повернулся, глянул на черную дыру, потом снова оглянулся на Малдуна:

– Нет, я не могу. И вы не сможете меня заставить.

– У меня на этот счет свое мнение, – спокойно возразил Малдун и взвесил в руке металлический прут с блестящим наконечником. – Никогда не пробовали на своей шкуре, что такое электрошок?

– Не-е-ет…

– В общем-то, ничего особо страшного, – начал объяснять Малдун. – От этого очень редко умирают. Обычно электрошокер просто сшибает с ног. Отрубает сознанку. Ну, наверное, вы еще обмочитесь и обгадитесь. Но никаких необратимых последствий обычно не бывает. По крайней мере, у динозавров. Люди, вообще-то, гораздо меньше по размеру…

Дженнаро расширенными от ужаса глазами уставился на прут в руке Малдуна.

– Вы не осмелитесь…

– По-моему, вам лучше просто спуститься вниз и пересчитать этих динозавров, – посоветовал Малдун. – И поживее.

Дженнаро посмотрел на черную дыру в земле, на этот жадный зев кошмарной бездны… Потом оглянулся на Малдуна с электрошокером в руке – такого огромного, грозного и безжалостного…