Коллектив авторов - Вопросы стоимости. Овладейте новейшими приемами управления, инвестирования и регулирования, основанными на стоимости компании

В Великобритании существует намного больше свободы действий в получении большей прибыли с большей степенью риска, чем в остальной Европе. Но существует и оборотная сторона, которую показала катастрофа с компанией Equitable Life. Компания не только оказалась неспособной выполнить обязательства и гарантии, данные с единственной целью расширить клиентуру, но эти риски должны были бы быть признанными лишь в момент начала действия страховых полисов. Общество взаимного страхования Equitable Life предлагало держателям своего страхового полиса как программу накоплений с целью создания частного пенсионного фонда, так и страхование пенсии после ее получения (аннуитет). Оно также обещало своим клиентам гарантированный доход от страхования пенсии с самого начала накопления. В первое время инвестиционный климат и средний доход по аннуитетам были такими хорошими, что Equitable обещала гарантированный доход. Типичный обещанный гарантированный доход по аннуитету (GAR) клиента мог составить 12 % от суммы аннуитета. Для пенсионера, имевшего страховой пенсионный полис на сумму 100 тыс. ф. ст., это означало пожизненный доход в 12 тыс. ф. ст. в год.

Два обстоятельства стали ударом по Equitable Life: во-первых, на фондовом рынке произошли такие изменения, что размер пенсионных средств, инвестированных на этом рынке, начал уменьшаться; во-вторых, снизился доход по аннуитетам, который соотносился с доходом по государственным облигациям.

В судебном слушании в июле 2000 года палата лордов приняла решение, что страховщик должен выполнить свое обязательство по гарантированному доходу по аннуитету. Однако у Equitable Life не было средств, чтобы это сделать. «Неполучатели GAR» – те, кто получил пенсионные страховые полисы после того, как Equitable прекратила предоставление гарантированного дохода по аннуитету, но до того, как в полной мере обнаружился финансовый кризис этой компании, – должны были заплатить за обещанные Equitable доходы (поскольку она является обществом взаимного страхования, находящимся в собственности своих членов и действующим в их интересах). Короче говоря, обнаружилось, что компания стремилась выплачивать прибыль держателям страховых полисов, а не увеличивать резервы.

Стоимость оплачиваемых гарантированных аннуитетов сначала была установлена в 1,5 млрд ф. ст., позднее пересмотрена в сторону увеличения. Результатом стало то, что Equitable урезала бонусы – прирост инвестиций на ежемесячное кредитование каждой программы накопления сбережений. А пошла она на сокращение бонусов из-за того, что этот сегмент фондового рынка продолжает находиться в кризисном положении и компания борется за то, чтобы остаться на плаву.

Если бы частные пенсионные институты были обязаны предлагать гарантированный доход, они бы это делали, но тогда предложили бы лишь то, что можно гарантировать в условиях слабого фондового рынка, например нечто похожее на доход от уплаты наличными или от облигаций. Но что в этом случае происходило бы с «избыточным» доходом, получаемым на рынках, характеризующихся тенденцией к повышению курсов? Предлагали бы его пенсионерам в качестве бонусов или его удерживали бы пенсионные институты?

Риск кратковременных неудач фонда, от которого требуется обеспечить удовлетворительный жизненный уровень пенсионера, падает на пенсионный институт в случае использования системы с заранее определенными пенсионными выплатами и на будущего пенсионера при использовании системы с заранее определенными пенсионными взносами.

Но пенсионные фонды должны обеспечивать рост инвестиций, иначе пострадают трудовые сбережения будущих пенсионеров.

Средняя ожидаемая продолжительность жизни после 65 лет в Западной Европе составляет 17–20 лет. Следовательно, большинству людей потребуются их пенсии, чтобы иметь достаточный доход в этот период. Если бы не было возможности обеспечить определенный доход за счет сбережений, это означало бы, что, для того чтобы поддержать 20 лет жизни после отставки, люди вынуждены были бы откладывать ежегодно в течение трудовой жизни (а это 40 с небольшим лет) около трети своих валовых доходов. Поскольку откладывание одной трети доходов считалось бы «карательной мерой», ясно, что будущие пенсионеры зависят от аккумулирования дохода от своих сбережений наряду с ростом капитала, чтобы обеспечить свою старость. Они также зависят от благоприятного налогового режима, который для Великобритании нехарактерен.

Средняя ожидаемая продолжительность жизни после 65 лет в Западной Европе составляет 17–20 лет.

Инвестиции на фондовом рынке могут как сокращаться, так и расти, поэтому возможно, что окончательный объем средств пенсионного фонда окажется меньше той суммы взносов, которую заплатил будущий пенсионер. Люди, выходящие на пенсию после периодов спада в деятельности фондового рынка, могут завершить свою трудовую жизнь с намного меньшей пенсией, чем те, кто выходил на пенсию вслед за периодом его активного развития. Большинство людей ожидают, что их окончательный пенсионный фонд составит по меньшей мере столько же, сколько они в него заплатили. Но инвестирование сопряжено с риском, и эта зависимость от роста капитала увеличивает значение вопроса о соотношении риска и выгоды.

Проблема сбалансированного риска/дохода наряду с вопросом, кто несет риск (пенсионная компания, или будущий пенсионер, или даже правительство в роли последнего средства спасения), является, вероятно, наиболее важной в спорах о пенсиях. Так как полное уклонение от риска неразумно лишает тех, кто откладывает деньги, потенциального дохода, то необходимость обеспечения равновесия риска и дохода должна быть совершенно ясна для будущих пенсионеров.

Поскольку никто не может гарантировать, что фондовые рынки никогда не будут испытывать упадка, возникает вопрос: стоит ли жестче контролировать сроки, когда людям выходить на пенсию? В этом вопросе содержится больше, чем просто решение проблем увеличения продолжительности жизни и поиск средств на более долгий срок пенсионного обеспечения.

Во-первых, исследования показали, что работающие люди дольше сохраняют хорошее здоровье. Пенсионеры больше жалуются на медицинское и социальное обслуживание, чем работающие люди. Исследования также показывают, что, работая, люди остаются более оптимистичными и тратят больше, чем те, у кого работы нет. Работающие люди более деятельны и больше расходуют, продолжая платить налоги как со своих доходов, так и со своих расходов, поэтому государственные расходы сокращаются, а доходы растут.