Гордон Корман - Гипнотизеры

«Исключительные навыки в области межличностной коммуникации», говорилось в письме Мако. Но, возможно, это была просто приманка. Институт вряд ли получил бы приток свежей крови, если бы директор начинал пригласительные письма с фразы: «Дорогой псих»…

Что, если Джекс здесь не сотрудник, а пациент? А «Сентия» – это какая-то экспериментальная психушка? И поэтому она такая навороченная и инновационная? Это могло бы объяснить, почему никто не признается, чем на самом деле занимаются в институте.

Если это правда, в курсе ли мама и папа? В этом Джекс сомневался. Конечно, они послали его к психоаналитику из-за видений, но ведь отказались же от этой идеи после того, как доктор Гунденберг попытался выпрыгнуть из окна. И когда родители засыпали его вопросами о том, как он проводит вечера в «Сентии», в их голосах всегда звучало веселое любопытство.

«Если бы они думали, что я больной, то точно улыбались бы поменьше».

– Псих? Ты? – изумился Томми на следующий день, когда Джекс рассказал ему о своей теории. – Не обижайся, Опус, но ты не настолько выдающийся.

– Бред какой-то! Они оставляют меня в кабинете совсем одного. Да я бы мог окунуть ноги в фиолетовую краску и истоптать пол-института, прежде чем кто-то заметил бы. С настоящими сумасшедшими так не обращаются, правда?

– Ну, а что с другими ребятами? – спросил Томми. – Они тоже пациенты?

Джекс пожал плечами.

– Кажется, я там точно единственный, кому еще ничего не известно про «Сентию». По-моему, у остальных есть какое-то представление, но, может, я и ошибаюсь. Да я во всем могу ошибаться.

– А что там за народ? – продолжил допрос Томми. – Все такие же гады, как тот Уилсон?

– Он хуже всех, но особо дружелюбных там нет вообще, – ответил Джекс. – Их, наверно, предупредили, что со мной нельзя говорить, чтобы они не проболтались о чем-нибудь, что мне знать не положено. Каждый раз, как я вхожу в комнату отдыха, все разговоры замирают. Как будто я прокаженный.

Вид у его друга был странно торжествующий.

– То, что тебя куда-то выбрали, не означает, что там будет круто, – проговорил он назидательно. – Точно так же, как с ораторским кружком или ученическим советом. Ты не сумасшедший; ты просто попал в отстойный институт.

В четверг днем в ситуации произошла благословенная перемена.

1409) Насколько важна, по вашему мнению, деятельность по разжиганию садовых дымовых грелок, призванных беречь плодовые деревья от инея?

□ а) Очень важна.

□ б) Достаточно важна.

√в) Не важна.

□ г) Не знаю.

Это был последний вопрос. Карандаш закончился вместе с терпением Джека. Он бросился сдавать работу, надеясь узнать, что будет дальше. Должно же наконец произойти хоть что-нибудь толковое.

Мисс Сэмюэлс одарила его ослепительной улыбкой.

– Спасибо, Джекс. Мы очень ценим твое трудолюбие. – Она исчезла в подсобке и вышла с новой охапкой страниц. – Теперь нам только нужно, чтобы ты сделал вторую часть, и сможешь двигаться дальше.

На это Джекс ответил коротко:

– Нет.

Она нахмурилась.

– Так нужно. Доктор Мако сказал…

– Я тут уже неделю пробыл, и лично мне доктор Мако еще ничего не говорил. Может, его и вовсе нет на свете, а все эти фотографии с ним – сплошной фотошоп. Я ухожу! Ухожу, и все!

Резко развернуться и уйти оказалось трудновато, потому что для этого надо было оторвать взгляд от Морин. Но оно того стоило.

– Доктор Мако с тобой еще не побеседовал, – возразила замдиректора, когда он направился к лифту.

– Поэтому я и ухожу!

Шагая к метро, он почувствовал себя так, будто сбросил пятьдесят фунтов. Было немного досадно, что теперь он никогда не узнает, что они все-таки делают в этом дурацком институте. Но вообще Джекс был уверен: чем бы там ни занимались, ему лучше держаться подальше. Если он сходит с ума, то и так скоро это поймет. Хотя вряд ли он тронулся. Наоборот, уйти оттуда было самым здравым решением, когда-либо принятым им в жизни.

Придется устроить родителям сюрприз. Они будут разочарованы, узнав, что их единственный сын больше не особенный и, наверное, никогда таким не был. Джекс даже не знал, как им обо всем рассказать – то ли описать институт как сборище психов, то ли просто дураков. Он еще не определился.

Добравшись до дома, мальчик махнул рукой консьержу и поднялся на лифте на седьмой этаж, настраиваясь на тяжелый разговор. Может быть, мама и папа не поверят ему до конца, но им придется смириться с его решением. Даже если забыть обо всех тамошних странностях, у него есть дела поважнее, чем часами сидеть и закрашивать кружочки карандашом.

Открывая дверь квартиры, он раздумывал, что ответить, когда они попытаются убедить его вернуться.

На кухне мама говорила по телефону.

– О, было очень приятно с вами пообщаться. Как мило, что вы нашли время позвонить лично… Да, взаимно… Огромное спасибо. Увидимся завтра.

Джекс швырнул рюкзак в угол.

– Кто звонил?

– Доктор Мако.

Он чуть не упал.

– Да ну!

– Ага! – выдохнула мама, краснея, как юная поклонница в очереди за автографом. – До чего же исключительный человек!

– Ты смеешься? Он даже в собственном институте не появляется! Они, наверное, просто наняли какого-нибудь актера, чтобы попозировал для фото. И его же заставили позвонить – только потому, что я решил больше туда не ходить!

Она с раздражением посмотрела на сына.

– Знаешь, что-то не понимаю я твоих шуток. Доктор Мако только и говорил о том, как замечательно у тебя все получается.

– Это потому, что он ничего не знает! – возразил Джекс. – Я всю неделю занимался какой-то ерундой!

– Ну, все начинают с малого, – предположила она. – Но «Сентия» ожидает от тебя больших успехов. Доктор Мако это особенно подчеркнул.

– Не верю я, – отрезал Джекс.

– Тогда послушай, как он сам тебе это скажет. Он назначил нам встречу – всем троим – завтра в половине пятого.

Джекс прикинул в уме, не отказаться ли. Но любопытство взяло верх. Он должен был собственными глазами увидеть, что этот человек, миф, легенда существует на самом деле.

Морин Сэмюэлс ни полсловом не намекнула, что вчера Джекс устроил сцену и сбежал из института. Она усадила Опусов в роскошной приемной.

– Доктор Мако очень рад, что вы нашли время приехать сюда и встретиться с ним, – заверила замдиректора. – Он как раз заканчивает предыдущую встречу. Займется вами буквально через минуту.

Джекс почувствовал какое-то смутное удовлетворение, заметив, что его отца она поразила не меньше, чем его самого. В папином представительстве «Бентли» появлялись поп-звезды, знаменитые актрисы, богатые светские львицы, но госпожа Сэмюэлс выигрывала даже на их фоне.

Миссис Опус завороженно разглядывала фотографии на стенах.