Игорь Беликов - Израиль: почти паломничество

Как и возникновение почти всех значимых христианских построек в Иерусалиме, появление монастыря относят ко времени византийской императрицы Елены. В последующие времена монастырь неоднократно разрушался, но всегда возрождался. Нынешний его общий вид относят к XIII веку.

Главная реликвия храма находится в помещении церкви за основным алтарем. Под небольшим алтарем П-образной формы находится серебряный круг с отверстием посредине, отмечающий место, где росло дерево Святого креста.

Особенность истории монастыря заключается в его прочной связи с Грузией, правители которой исторически одними из первых приняли христианство. На протяжении нескольких сотен лет монастырь находился в руках грузин и служил обителью для паломников на Святую Землю с Кавказа. Наиболее известная из «грузинских» страниц истории монастыря связана с пребыванием здесь грузина по имени Шота Руставели. В поминальной книге монастыря сказано, что здесь умер «казначей Шота», и что он расписывал некоторые из колонн в главной церкви, изобразив на ней и самого себя. Как казначей мог заниматься заодно и росписью храмов — сегодня объяснить сложно. Разве что тем, что в прошлом было гораздо больше людей, совмещавших таланты в самых разных областях, как Леонардо да Винчи.

Был ли упомянутый в поминальной книге Шота автором поэмы «Витязь в тигровой шкуре»? Ответить на этот вопрос невозможно. Соотечественники Шоты считают, что это одно и то же лицо. Один из иерархов Грузинской церкви, посетивший Иерусалим в середине XVIII века, утверждал, что своими глазами видел могилу Шоты Руставели, которого он считал автором поэмы. Но сегодня такой могилы в монастыре нет.

Каких-либо достоверных биографических данных ни о Руставели-казначее, ни о Руставели-авторе поэмы не сохранилось. Не известны ни год и место его рождения, ни смерти. Считается, что Руставели был государственным казначеем царицы Тамары, правившей в конце XII — начале XIII века (сохранилась его подпись на одном из документов).

Поэма «Витязь в тигровой шкуре» получила широкое распространение в виде цитат, ставших «народными», отчасти подобно тому, как это произошло с грибоедовской комедией «Горе от ума». Пожалуй, самая знаменитая из приписываемых Руставели фраз поэмы — «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». И сейчас на Интернет-сайтах можно найти такие описания взглядов автора «Витязя в тигровой шкуре», явно написанные еще в советские времена: «Великий гуманист, он, в противовес церковно-аскетической морали, провозглашает свободу личности, свободу мысли и чувств, ратует за человеческую жизнь, не предопределенную божественным провидением, роком». Мягко говоря, не слишком сочетается это с монашеством.

Изображение человека, которое считают единственным историческим портретом, точнее даже — автопортретом Шоты Руставели, можно увидеть на восточной стене главной церкви. Два седобородых старца — знаменитые богословы и философы раннего средневековья Максим Исповедник и Иоанн Дамаскин, а между ними — маленькая согбенная годами фигурка с длинной белой бородой, не достающая великим старцам и до колен. Но именно эта фигурка считается автопортретом Руставели. Откуда взялось привычное для нас с советских времен изображение Руставели в виде неотразимого красавца с тонкими усиками, небольшой бородкой и в папахе с пером — совершенно непонятно. Но оно было в Советском Союзе каноническим — на портретах, марках, иллюстрациях к поэме.

Главная церковь монастыря — трехнефная базилика — производит действительно сильное впечатление. На стенах — сохранившиеся в большом объеме фрески ХП-ХШ веков, правда, с позднейшей допиской в местах, где они были утрачены. Почти весь пол главной церкви покрыт мозаикой XI века, которая сохранилась нетронутой.

В XVII веке, столкнувшись с финансовыми трудностями, Грузинская церковь уступила права на монастырь Иерусалимской православной церкви, которая владеет им и по сию пору.

Снаружи монастырь производит сильное впечатление — древний замок с мощными толстыми стенами. Мы были в день, когда небо было затянуто черно-серыми тучами. И на их фоне монастырские стены выглядели особенно сурово.

Когда-то монастырь был вне города, но сейчас на окружающих его холмах стоят современные здания — парламент Израиля, музей Израиля, Еврейский университет, кварталы престижного жилого района.

Остановки на маршруте Крестного пути, храм Гроба Господня, Александровское подворье и другие важнейшие места поклонения, конечно, очень интересны. Но если посещать только их, то не получишь впечатление о Старом городе в целом. А он заслуживает того.

На мой взгляд, наилучший способ получить такое впечатление — прогуляться с картой Старого города по гребню его стен, отмечая места, куда стоит отправиться после того, как спустишься со стены. Эта прогулка дает отличную возможность сделать интересные снимки сверху, увидеть примыкающие к стенам дворы, о существовании которых не подозреваешь, даже находясь рядом с ними внизу.

Город построен из местного камня — иерусалимского известняка, цвет которого варьируется от бежево-песочного до темно-медового. На закате камни разных цветов дают разнообразные отблески. В одном кадре можно ухватить купол церкви с крестом и купол мечети с полумесяцем. Так что прогулка по стенам дает возможность сделать необыкновенные снимки как фотографам-любителям, так и профессионалам.

Хотя площадь Старого города совсем небольшая — менее одного квадратного километра, гулять по нему можно долго благодаря расположению его на различных уровнях, возможности незаметно для себя оказаться на крышах плотно стоящих друг к другу зданий, большому количеству узких улочек и маленьких дворов.

Исторически город состоит из 4 кварталов — армянского, еврейского, мусульманского и христианского. По архитектуре домов кварталы не слишком отличаются друг от друга: трех- или четырехэтажные, с небольшими оконцами на фасаде и жизнью, спрятанной во внутренних дворах. По внешнему виду очень трудно сказать, сколько лет дому, может сто, а может и пятьсот. Расстояние от окон одного дома до окон противоположного — не более 4–5 метров. Во всем городе я ни разу не увидел земли, все закрыто камнем. Плиты мостовых отшлифованы обувью сотен тысяч, а может и миллионов ног, блестят под солнцем как полированные и выглядят так, как будто лежат здесь от сотворения мира. Глядя на эти плиты и стены домов, я задавался вопросом: как устроены системы водопровода и канализации в этим домах? И как происходит ремонт этих систем?

Помню, когда я был в хорватском Дубровнике, то меня поразило то, что тут можно встретить представителей семей, живущих здесь непрерывно на протяжении 700–800 лет. А в хорватском Сплите, в старой его части, есть семьи, чьи предки, по их утверждениям, живут в домах, хотя и претерпевших перестройки и восстановления после войн и землетрясений, на протяжении 1500 лет! Причем, они ссылаются на исторические свидетельства. В Старом городе Иерусалима тоже есть семьи с не менее древними корнями, особенно учитывая больший консерватизм евреев по сравнению с веселыми жителями Адриатики. После того, как арабы (Иордания) установили свой контроль над Старым городом в 1948 году, все евреи, до единого, были из него изгнаны. Но после войны 1967 года большинство еврейских семей вернулось на обжитые столетиями (а может, и тысячелетиями?) места.