Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 07

Когда доктор бросал в мотор горсть графитового порошка, именно это, а не заправка бачка бензином, заставляло его вспоминать, как он давал корм лошади.

Пока доктор ручкой заводил мотор, Тони забрался в машину. Доктор крутил ручку очень ловко, но когда мотор наконец заводился, он так поспешно бросался на место, что обязательно по дороге терял свой котелок, а пока он гонялся за ним и, поймав наконец, усаживался на шофёрское сиденье, мотор, деликатно и стыдливо покашляв, затихал.

- Знаешь, Тони, когда-нибудь я оставлю котелок в машине и буду заводить мотор без него, - сказал доктор Форбс. - Но тогда я уже буду не очень хорошим доктором: какой же может быть доктор без котелка, верно?

Тони, с увлечением следивший за этой маленькой драмой, понимающе кивнул.

Это так поправилось доктору, что он тут же дал себе клятву: он вынесет все муки неудовлетворённого любопытства, но никогда, никогда больше не спросит Тонн, где он взял ирокезскую корону. В глубине души доктор подозревал, что как бы долго и серьёзно он ни расспрашивал Тони, ответ будет неизменным. Если бы речь шла о чём-либо другом, а не об этой короне, можно было бы подозревать воровство. Но Тони принёс единственный в Соединённых Штатах предмет, который никто не мог украсть, потому что. он не существовал - а как можно украсть то, что не существует?

От этих мыслей у доктора голова шла кругом, что совсем не пристало почтенному домашнему врачу, но наконец доктор Форбс отогнал их от себя и решил насладиться прогулкой наравне с Тони.

А Тони поистине наслаждался этой поездкой. Ведь он так редко ездил на автомобиле! Прогулка на гондоле по Венеции вряд ли порадовала бы его больше, чем их путешествие по Хустон-стрит и Шестой авеню - это было задолго до того, как она стала называться проспектом Америки. Вот он, по-весеннему свежий Сентрал-парк, весь в молодой, нежнозелёной листве и золотисто-жёлтых весенних цветах! Тут доктор Форбс как бы невзначай спросил:

- Совсем как там, за дверью, правда? Тони, улыбаясь, кивнул; всё равно ведь он не мог никому передать словами, каким волшебно-зелёным был когда-то остров Манхэттен; даже весенний Сентрал-парк не мог сравниться с ним!

Через Сто десятую улицу они выехали на набережную Риверсайд-драйв и поехали вдоль широкой, красивой, сверкающей на солнце реки Гудзон. У могилы Гранта «фордик» вёл себя весьма благопристойно, и его мотор покашливал совсем тихонько. Тони с нескрываемым восхищением смотрел на красивые дома и просторную площадь, которая открылась перед ним иа углу Сто пятьдесят пятой улины.

- Приехали! - сказал доктор Форбс, направляя «фордик» на стоянку. - -Теперь мы храбро войдём в логово старого льва. Если Айк Гплмен вдруг проявит человеческие чувства, не попадайся на эту удочку, мой мальчик. Говорить буду я, а когда наступит твой черёд, следуй моим указаниям.

Он вылез из «фордика» и, повернувшись к Тони, добавил, словно это только что пришло ему в голову:

- Знаешь… На твоём месте я не стал бы говорить об этой двери… Нам с тобой это понятно, но Айк Гилмен…

- Хорошо, - сказал Тони.

Они торжественно пожали друг другу руки, а старый доктор Форбс даже подмигнул Тони и исполнил несколько па какого-то танца.

- Тони, - произнёс он, - ты, наверно, и не подозреваешь, что сегодняшний день будет самым счастливым в моей жизни!

Они сидели в кабинете хранителя музея. У Тони кружилась голова от всего того, что он увидел, пока они дошли до этой комнаты. Никогда в жизни он не подумал бы, что музей может быть таким чудесным местом, где что ни шаг, то новое приключение. Если ему разрешат, он скоро придёт сюда опять, побродит здесь несколько часов и всё, всё осмотрит. В его уме стала зарождаться совершенно новая мысль: может быть, на свете существует не одна волшебная дверь?

Но сейчас, когда он сидел в большом кресле в просторном, солнечном кабинете хранителя музея, заставленном предметами, которые ещё не нашли себе места ни на стенах, ни в витринах, ни в подвале и, казалось, колебались, какой же выбор им сделать, Тони некогда было думать об этом. Ведь вокруг красовались боевые головные уборы из перьев, большие луки, и барабаны, и палицы, и мокассины из оленьей кожи, маленькие каноэ из бересты; а вот доктор Форбс как будто ничуть не интересовался всем этим. Он сидел, видимо, очень довольный собой, нежно, как ребёнка, укачивая на коленях завёрнутый в папиросную бумагу ирокезский головной убор.

Хозяин кабинета был высокий, худой, с длинным лицом, с длинными руками и ногами и бледноголубыми глазами; доктор Форбс представил ему Тони без всяких околичностей:

- Мой друг и коллега Тони Мак-Тэвиш Лией.

Айк Гилмен мигнул раза два, кивнул и с самым серьёзным видом пожал руку Тони. Чем-то он походил на доктора и чем-то отличался от него. Но Тони сразу почувствовал себя с ним легко и просто, и страх, шевельнувшийся было в нём, быстро рассеялся.

- Вам, врачам, - сказал Айк Гилмен, когда знакомство состоялось, - или, вернее, таким шарлатанам, как ты, видно, нечего делать, раз ты позволяешь себе отнимать у меня время да не только по вечерам, но и днём.

- Лучше уж я отниму у тебя время, всё равно ты его зря тратишь один в этом морге, - ответил старый доктор.

- В этом морге, как тебе угодно называть его, хранятся сокровища ушедшей навсегда эпохи и великого народа.

- Подумаешь!

- Что?!

- Я сказал: подумаешь! Разве не понятно? Это - восклицание, выражающее презрение.

- К чему это ты клонишь, старый козёл?

- Сокровища! - воскликнул доктор Форбс. - Какие у тебя тут сокровища? Набор изъеденных молью древностей, и они даже не единственные в своём роде. Луки, стрелы, палицы, расшитые раковинами пояса! Да на Западе в любом крошечном музее для туристов есть всё это.

- И ребёнку позволяют водить с тобой знакомство! - воскликнул хранитель музея и повернулся к Тони: - Извини меня, мальчик, но у твоего коллеги не очень-то много ума и ещё меньше такта.

- Такта! - презрительно усмехнулся доктор Форбс.

- А что у тебя в этом пакете? - спросил Айк Гилмен.

- Ничего особенного. Так, небольшая безделушка, которую мы с коллегой сейчас изучаем.

- И которую ты совершенно случайно захватил с собой, а? - съязвил Гилмен.

- Да, да, чисто случайно!

- Нет, старый козёл, меня не проведёшь! Я тебя знаю. Привёл с собой ребёнка, чтобы усыпить мою осторожность, а потом постараешься подсунуть мне какую-нибудь дешёвую подделку под старинный военный головной убор, да ещё будешь уверять, что его носил сам Сидячий Бык. Тащи-ка его обратно к старьёвщику, у которого купил.

- Военный головной убор? Да что ты, бог с тобой, - с невинным видом произнёс доктор Форбс. - Ты думаешь, я хочу тебе что-нибудь продать?