Светлана Багдерина - Волшебный горшочек Гийядина

Неподалеку.

Безопасное, естественно, для мага: чтобы, если вдруг наблюдателю придет в голову с криком: «Ой, какая прелесть страшненькая лезет из вон той дыры в воздухе!», «Ты вон там плошку опрокинул, сейчас наступишь, дай подниму!», или с какой-нибудь аналогичной и часто фатальной глупостью кинуться чародею мешаться под ногами, тот успел бы среагировать и завершить всё с минимумом потерь для себя.

Вернее, значащими. Но только одно. То, что никто из них не знал, что теперь дальше делать.

Сюрприз, сюрприз.

А если попрыгать сверху и как следует потыкать кулаками, то и весь замок.

Потому что после всех хвалебных слов, сказанных только что в его адрес, развернуться и убежать было невозможно даже для него.

Вернее, его отсутствия.

Или постигла, что было бы точнее.

Один из них при виде волшебной парочки насупился и украдкой показал им кулак.

И это у него получилось очень хорошо.

В героическую.

Или в преисподнюю, что в таком месте, как это, могло быть абсолютно равнозначным.

В районе двух метров.

Да и кто бы стал рассматривать наличие пустыни где-то за почти невидимой из центра стеной, когда все глаза с курсирующего вокруг дворца Масдая были направлены лишь вниз, в поисках выходящих или (что было наиболее вероятно, и оправдало себя) выбегающих друзей.

В тумане всё представление о времени было или скомкано, или растянуто до неузнаваемости.

Лишь бы не думать о своем положении, об Иване, о друзьях, о Гаурдаке – потому что не только заплакать или закричать, но даже испустить самый слабый и невнятный стон она не могла, а, значит, рецепт против невыносимо-тоскливого, разрывающего душу отчаяния был один: не думать, не думать, не думать…

Крайне отрицательного, вздорного и гадкого персонажа.

Для проделывания того же трюка через пятки, их в скрючившейся, сжавшейся в бесформенный комок человеческой фигуре бедному сердцу еще найти надо было.

Пожалев то ли молодого волшебника, то ли страну, на ничего не подозревающую голову которой отчаявшийся парень уже собирался обрушиться.

Причем, стоило ему разобрать содержание некоторых выкриков, как скорость извлечения моментально утроилась.

Кооба, естественно.

Или анатомически?

Причем противник играл шашками.

И судя по лицам слушателей – в последний.