Андрей Смирнов - Дон Корлеоне и все-все-все. Una storia italiana

Тут надо сделать пояснение. Политические партии, как мы уже знаем, в Италии играют роль значительно более важную, чем в некоторых других странах. Достаточно сказать, что там не существует прямых выборов главы государства… хм… Тут требуется пояснение пояснения. Формальным главой Италии является президент Республики. Однако его функции по большей части сводятся к тому, чтобы не спать на рабочем месте. Истинным же главой государства выступает Presidente del Consiglio, которого традиционно называют премьер-министром, но который на самом деле им не является, поскольку… Так, стоп. Иначе я сейчас впаду в рекурсию пояснений.

Короче говоря, смысл в том, что всех самых важных начальников в стране избирает парламент, состоящий из политических партий. Партии, дабы избрать этих начальников, вынуждены вступать друг с другом в коалиции. С 1962-го по 1993 год у власти бессменно находилась левоцентристская коалиция, сформированная блоком Христианско-демократической и Социалистической партий. Плюс к ним иногда присоединялась всякая политическая мелочь. Сорок четыре раза главой кабинета был христианский демократ, три раза — социалист, два раза — случайно затесавшийся в эту компанию представитель Республиканской партии, чему он сам каждый раз очень удивлялся.

А посему инженер Кьеза был довольно важной шишкой. Особенно с учётом того, что через месяц с небольшим, в начале апреля 1992 года, должны были состояться парламентские выборы. Вот они-то вполне себе прямые.

Арест Кьезы стал для левоцентристов неприятным сюрпризом. Но даже и близко не смертельным. Генсек Соцпартии Беттино Кракси заявил, что Кьеза — сам себе злобный Пиноккио и паршивая овца в социалистическом стаде.

— Как-как он меня назвал?.. — переспросил инженер, когда Ди Пьетро ему об этом сообщил. — Ах вот оно, значит, что… Ну, тогда записывайте!

И Кьеза начал говорить.

Впрочем, расстроили инженера не столько обидные слова Кракси, сколько то, что Ди Пьетро обнаружил два секретных кьезовских счёта в Швейцарии. Было на них всего-то ничего — пяток миллионов (нет, я не забыл о собственном примечании и не перепутал евро с лирами). Вот и получилось: сам в тюрьме, деньги уплыли, а тут ещё Кракси ругается… Ну и психанул слегка. Решил, раз уж помирать, так с музыкой.

Кьеза рассказал, каким образом определялись победители конкурсов на подряды в «Пио Альберго». Который был не просто домом престарелых, а огромным комплексом учреждений с кучей недвижимости и более чем внушительным бюджетным финансированием.

Вот вам задачка на сообразительность. Подряд разыгрывается в лотерее. Бумажки с именами потенциальных подрядчиков вкладываются внутрь полых шаров. Затем один из них под наблюдением строгой комиссии вслепую вытягивают из общей корзины. Вопрос: как сделать так, чтобы внутри этого шара оказалась бумажка с нужным именем, при условии, что шары не отличаются по цвету, размеру и весу? Правильный ответ: заранее положить нужный шар в холодильник, затем, нащупав в корзине единственный холодный объект, согреть его в руке.

Но фокусы с шарами — это лирика. Гораздо важнее, что Кьеза назвал Ди Пьетро некоторые имена. Имена предпринимателей, которые давали откаты, и партийных функционеров, которые откаты брали. Среди последних были два бывших мэра Милана. Ди Пьетро начал понимать, какое осиное гнездо случайно разворошил. Потому до апрельских выборов всё держал в секрете.

К счастью для него, Палермский максипроцесс в этот момент был в самом разгаре. Возмущённые засильем мафии избиратели поспешили выразить своё недовольство: голоса потеряли и христианские демократы, и социалисты, и даже коммунисты, традиционно считавшиеся парламентской оппозицией. Зато в парламенте оказались, пусть и с количеством мест, крайне далёким от того, чтобы составить реальную конкуренцию правящей коалиции, две совершенно новые партии.

Во-первых, La Rete, среди основателей которой был Фернандо Ромео далла Кьеза, родной сын однофамильного генерала. Что как бы подсказывает нам: это была хорошая, правильная партия. Сильно недолюбливавшая мафию любых разновидностей.

Во-вторых, Lega Nord — «Лига Севера». Ну… так себе партия. Популисто-сепаратисто-националисты, главным пунктом программы которых выступает отделение северной Италии от южных мафиози и создание нового государства — Великой Падании. Но и они люто ненавидели левоцентристов. А в Ломбардии, в том числе и в Милане, легисты и вовсе набрали 55 % голосов, на время превратившись в ведущую региональную политическую силу.

Наш прокурор слегка перевёл дух и уже на следующий после выборов день начал рассылать повестки предпринимателям и чиновникам из списка Кьезы. Ди Пьетро бросил на стол всё, что у него было. Пошёл ва-банк. И — только тс-с-с!.. никому не говорите! — он блефовал.

Ибо были у него лишь показания Кьезы, жалкого воришки, от которого с презрением и негодованием отвернулась собственная партия. Против же него стояли репутации лучших и достойнейших мужей Милана, обладавших практически неограниченным влиянием и финансовыми возможностями. Так обстояли дела в реальности. Если бы эти мужи дружно над Ди Пьетро посмеялись, всё бы на этом и закончилось, скорее всего.

Но попробуйте поставить себя на их место. Представьте, что вы крупный откатодатель или откатобратель. Об этом знают десятки ваших коллег, деловых партнёров и просто знакомых. А вы знаете, что все эти люди прямо сейчас вместе с вами находятся под следствием. И вы не знаете, что у этого следствия на вас действительно есть. Что будет, если любой из тех, кого в этот момент допрашивают в соседних кабинетах, решит говорить и вас сдаст? Правильно. Плохо будет. А что надо сделать, чтобы минимизировать возможные потери и избежать тюремного заключения? Правильно. Нужно сдать их первым, превентивно.

Бизнесмены и партийцы заговорили наперебой. Ди Пьетро сорвал банк.

И чем больше говорили одни коррупционеры, тем больше желания говорить появлялось у других. То, что изначально было лишь мелким завихрением на глади итальянской политики, постепенно разрасталось до масштабов гигантского водоворота. Втягивая в себя всё новых предпринимателей и чиновников, он уже не умещался в пределах миланской кольцевой автодороги и грозил захлестнуть всю страну.

Ди Пьетро уже физически не мог управиться с таким потоком информации в одиночку. И в конце апреля был создан прокурорский пул, в который, помимо него, вошли Герардо Коломбо — тот самый, первым обнаруживший в своё время существование «Пи Дуэ» — и Пьеркамилло Давиго.

Операция получила официальное наименование: Mani pulite — «Чистые руки». Стараниями журналистов обрела имя и та система, с которой воевали прокуроры: Tangentopoli. Tangente — «взятка, откат». Poli — от греческого polis, «город». Танжентополис. Откатоград.